Закон Кейна, или Акт искупления (часть 2)
Шрифт:
– Когда на детей нападают - когда обиженный засранец решил, что убьет обоих - Аттикус где-то далеко, защищает цивилизацию. Законный порядок где-то далеко, упорядочивает законы. Гражданское общество где-то далеко, общается с гражданами. Когда реальный хренов мир приходит за детьми с охотничьим ножом, кто за них? Кто тот единственный мудак, что замечает? Кто тот единственный, что понимает, каков мир на деле?
– На деле?
– Взгляд Феллера все так же отстранен, но он уже не щурится. Посылает усмешку Гейлу.
– Страшила
– Ты чертовски прав. Страшила Редли. Монстр из соседнего квартала. Вот что я извлек из книжки: когда реальный мир является с ножом за теми, кого вы любите... вам, цивилизованные мудаки, лучше молиться, чтобы за ними следил монстр. В дупу Аттикуса Финча и в дупу цивилизацию. Единственная причина, по которой Аттикус имеет роскошь быть цивилизованным - монстр, что охраняет его тылы.
– Но Страшила не монстр.
– Ага, угу.
– Волосы шевелятся на моем загривке, слышен призрачный шепот, как бы треск статических разрядов.
– Главное различие между ним и мной.
Окей. Помните это, насчет "вообще ничего не чувствую", что я сказал недавно?
Беру обратно.
Кажется, физическая сущность слепого бога, что закапали мне в вену, поджигает кровь. Не к добру это.
– Хэри? Ты в порядке?
– Гейл выглядит искренне встревоженным, хотя, наверно, не из-за меня; отступает, открывая спецам сектор обстрела.
– Что-то не так?
Сейчас я в затруднении и не знаю, как это выразить словами. Слишком много. Я смотрю на Гейла.
– Хочу кое-что заявить. Хочу говорить с Советом, или с Конгрессом Праздных, да с любой хренью, что насадила твой зад на руку. Они захотят меня выслушать. Поверь.
Гейл рассудительно хмурится.
– Полагаю, спросить не вредно.
Он шарит в поисках планшета, избегая подходить к моей прикованной руке, давит на кнопки.
– Момент.
– Саймон, - говорю я тихо, пока Гейл возится с планшетом.
– Беги.
Голова дергается, глаза выкачены.
– Что?
– Беги. Сейчас же.
– Но... я не...
– Нет времени на объяснения. Помнишь историю, что я рассказал? О разговоре с т'Пассе?
Глаза его затуманиваются, глядя внутрь.
– Даже твоя ложь становится истиной...
– И это чертовски верно.
– Не понимаю.
– Поймешь. Если доживешь. Сколько тебе надо, чтобы поднять задницу в воздух и развернуться к дому?
– Я не... могу. Не сейчас.
– Даже не думай оставаться. Нужно забрать и семью. Всех, если сможешь. И сам вали. Может, у тебя есть двадцать четыре часа, но я не ставил бы на это жизнь внуков.
– Валить... отсюда?
– Спрячься. Вырой нору и закопай за собой. Похорони себя и близких так далеко от мира, чтобы у вас появился шанс пройти живыми.
Он кажется отупевшим.
– Живыми пройти... через что?
– Как обычно. Мертвые восстанут, моря закипят, луна нальется кровью, список тебе знаком. Суперхиты апостола Иоанна.
– Ты шутишь.
–
– Похоже, ты не...
– Не нужно мне верить. Единственная причина, по которой я с тобой сейчас говорю - я не испытаю восторга, если соцполиция запытает твоих внуков до смерти.
– Они... но, Майклсон... Хэри...
– Глаза вылезают из орбит, губы шевелятся так, словно ему натянули на голову пластиковый пакет.
– Я не могу уйти. Мы взаперти. Никто не выходит и не входит, пока здесь ты... и это бесполетная зона. Даже если доберусь до авто, социальная полиция подстрелит в воздухе.
Разумеется. Было бы слишком просто.
– Ну ладно. Иди в квартиру. Запрись и не выходи. Ни за что. И семью укрой. Возможно, для тебя это последний шанс сказать "до свидания".
– Кейн... Кейн, прошу...
– Гейл? Нам ведь больше не нужен Феллер?
Тот хмуро поднимает лицо от планшета. Я мотаю головой, типа "большой начальник, прояви заботу о подчиненных".
– Пусть отдохнет, ха? Погляди на парня - мертвец стоячий. И знаешь, он вовсе не горит желанием увидеть... то, что будет. Дерьмо, Гейл, он знал меня полжизни.
– Не думаю, что здесь случится что-то, чего он...
– Гейл, ради всего дрянного, не изображай мне Верного Слугу Компании, хоть на минуту. А? В пекло его возможные чувства. Пусть валит.
Гейл обращает хмурое лицо к Феллеру, а тот превозмогает себя, вытягивается, как стойкий солдатик - "я еще в строю, командир!" - Администратор, - говорит он слабым голосом, - Я готов остаться, если я вам нужен, так или иначе. Не думайте обо мне, сэр. Всё будет в порядке.
– Нет, - резко отвечает Гейл.
– Ваша работа на сегодня окончена, профессионал. Примите мою благодарность.
Феллер шатается.
– Спасибо, сэр.
– Не за что. Вы хорошо потрудились, Феллер.
– Спасибо, сэр.
– Феллер втягивает голову, будто дрожит, и успевает послать мне краткий взгляд. Неуверенно бредет к выходу.
И вот его не стало.
Только три человека, знавших меня в двадцать с гаком лет, еще живы. Один - зомби, бессмертная мясная марионетка, у второго провода вместо глаз. Третий - Феллер.
– Что же с ним? Рак?
Гейл опять наяривает на планшете. Не слушает.
– Он ходил туда-сюда пару лет, верно? Прежде чем вы, заботливые мои, построили защиту, радиация должна была быть суровой.
– Мм?
– Он бросает на меня взгляд и не сразу понимает, о чем я.
– Мм, да. Какое невезение. Он хороший человек.
– Что же, его рак наводит страх на магов? Исцелить не можете?
– Такое впечатление, что руководство решило: радикальная терапия не оправдает потребных расходов.
– Иисусе. Гейл, сколько тебе осталось до девятого круга ада?
Морщины углубляются в уголках глаз.
– Спросил тип, ставший богатым и знаменитым, убивая людей на потеху толпе.