Закон Кейна, или Акт искупления (часть 2)

Стовер Мэтью Вудринг

– Как вооружен?

– Арбалет. Большой.

– А насчет ружья?

– Он видит нас. Достаточно хорошо, чтобы понять: я тоже его вижу.
– Орбек вздохнул.
– И он знает насчет ружья.

– Как понял?

– Из тени в тень. Прячется. Смотрит, прежде чем выйти.

– Ты умный ублюдок, знаешь?

– Ага, можбыть.
– Верхняя губа Орбека поползла, являя улыбку, которую даже скромные человеческие глаза Джонатана Кулака различили в лунном свете.
– И еще он бережет правую руку.

–

О, ради всего дрянного.
– Месяц обманов и убийств, тяжелый путь назад со всем своим за плечами.
– Что я за гребаный идиот. Ладно. Полагаю, надо голосовать за исключение. Что скажешь?

– И спрашивать не нужно.
– Ухмылка Орбека поползла во все стороны.
– Давно не убивал, а?

– Тоже верно. Только не теряй его. В меня стреляли уже достаточно.

Орбек пошевелился на конской спине - вполне естественное движение усталого всадника, только теперь он смотрел на гостя внизу.
– Как поживает граф и как идет войнушка?

– Давай опустим детали.
– Он пытался разгладить узлы на шее, но ниже головы не было шеи - одни узлы. Дерьмо, он точно устал. Точно постарел для всего этого. Он спустил суму с плеча и сунул Орбеку.
– В-основном провиант, но есть и тысяча ройялов.

Огриллон с сомнением взвесил мешок.
– Чудно.

– Пятеро воинов на боевых скакунах сопровождали меня сюда, при расставании выразили вечную благодарность нового графа за помощь в наши нелегкие времена, обещали неиссякаемую преданность каждого жителя графства. А также напомнили, что по возможном возвращении меня спустят в колодец вниз головой.
– Он утомленно вздохнул.
– Или спустят голову отдельно от тела, не помню точно.

– Дела как обычно, а?

– А уезжая, любезно захватили и мою лошадь.

– Мудаки. Так новый граф - твоя работа?

– Оказалось, что младший сынок покойного - человек вполне достойный. Настроен следить за своими делами и оставлять в покое соседей. Власть передали чин по чину.

– Чин по чину - это хорошо.

– Хорошо, что я не в тех чинах, чтобы взять замуж его маму.

– Что с Даном и Черным Древом?

– В отставке.

– По доброй воле или ты их отставил?

Он покачал головой.
– Как дела у Парня-с-Арбалетом?

– Минут шесть. Так что Дан и Черное Древо?

– Забудь.

– Не сделаешь ли из их судьбы, как это? Учебный момент, а?

– Хватит.

– Беспокоишься о моих девичьих ушках?

– Нет.
– Он глубоко вздохнул. Что не помогло чувствовать себя лучше.
– Это не было занимательно. Или весело. Я не показал себя смельчаком и героем, и даже не выказал много ума. Не было ничего, о чем стоит рассказывать. Дерьмо нужно разгребать. Нужно так нужно.

– Не надо так, братишка. Я ж тут веду беседу.

Джонатан Кулак стоял молча, пытаясь думать о чем-то ином, не

о лицах мертвецов. Спина зудела, предчувствуя удар арбалетного болта. Полоса облаков прошла по луне. За ними крались густые тучи.
– Скоро будет намного темнее.

Орбек кивнул.
– Если видит при помощи магии, для него открыто окно возможностей.

Кулак потянулся, расправив пару узлов в плечах, шагнул в сторону - чтобы, если мудак промажет, следующий болт не съесть Орбеку.
– Для тебя тоже станет слишком темно?

– Один способ узнать.

– Не жди его. Раз рука еще болит, он положит арбалет на валун.

Ему не понадобилось добавлять, что при этом сосун скроется за большим камнем, выставив лишь лоб. Орбек успел выучить это за три года. Кулак коснулся рукой виска, затрещал шеей, потом уперся в бедра и выгнул спину, будто растягиваясь; так и было, вот только руки уже ушли с бедер.
– Говори.

Тучи накатились, ночь стала черной.
– Сойдет.

Одним текучим движением, столь ловким, что не выглядело быстрым, правая рука залезла под куртку к рукояти "Автомага" и нежно подняла его в то место, где только что была правая рука Орбека; затем он закрыл глаза и засунул пальцы в уши.

Гром загрохотал. Когда кончилось, он слышал лишь тонкий свист. Вынул пальцы из ушей, открыл глаза и посмотрел вниз по склону.

– Зацепил?
– Орбек спешился, автомат в руке угрожал неопределенному сектору внизу. Конь стучал копытами где-то наверху.
– Он повалился? Сейчас я слепее утки.

Голос звучал издалека.

– Ну, сам не выстрелил.
– Кулак повернулся, чтобы наощупь спуститься к преследователю.
– Это ободряет.

– Чего? Траханые уши тоже... ненавижу палить в горах.

– Самка, самка, самка.

– Своей займись, братишка. Ты знал, что в драной обойме было лишь три драных патрона?
– сказал Орбек, помахивая пустым автоматом, словно хотел наколдовать новые боеприпасы.
– Три, чтоб меня, патрона!

– Я же говорил, все прошло чин по чину.

– Три драных патрона и ты хотел исключить его! Почему не сказал мне, что там всего три?!

– Не хотел, чтобы ты волновался.

Орбек издал звук, будто душили кота.

– Видишь? И вот почему.

Тучи освободили луну. Сапог торчал из- за складки утеса, носком вниз. Он видел не так хорошо, чтобы сказать, есть ли в сапоге нога.
– Таннер?

Тихий захлебывающийся стон.

– Если любезно покажешь арбалет, помогу уйти легко.

Новое бульканье, попытка произнести нечто, показавшееся Джонатану Кулаку словами "пососи мой".

– Ладно, ага. Не похоже, что придется любоваться твоей смертью. До встречи в аду, Гек.

– Гаррр... ухх. На хрен. Мне конец.

– А я что пытаюсь сказать?