Закон Кейна, или Акт искупления (часть 2)

Стовер Мэтью Вудринг

"Автомаг" был заряжен патронами типа "тристек": в каждом по три субъединицы с иглами. Итого девять порций. Парень истекал кровью за изгибом утеса, а он не чуял запаха. Что не служило доказательством: ветер дул сверху, а Таннер лежал внизу и по ветру, а нос Кулака никогда не отличался тонким чутьем. Но не только в этом было дело.

Дело было в том, что Джонатан Кулак немного потолковал с Чарли - с Морганом Черное Древо - прежде чем предоставить его смерти. Чарли никогда не был смельчаком и выложил всё, что знал о бойцах, переживших "смену власти чин по чину". Выложил в обмен на быструю и милосердную смерть. Таннер и Чарли точно стали хорошими друзьями, насколько вообще могут такие типы. Они

вместе пили и вместе трахали шлюх, рассказывали шутки и истории над гаснущими углями костра, когда выдавалась спокойная ночь. Чарли не скупился на подробности жизни своего дружка. Сказал и о том, что бесконечное нытье Таннера о мамочке было привычной шуткой, призванной забавлять его самого и приятелей по банде.

Мать Таннера умерла лет десять назад.

Вскоре бульканье перешло в тихое жужжание, и стихло совсем. Тучи ушли с лика луны. Он огляделся. Свет луны явил множество осколков камня. Подобрав один, чуть больше сложенных кулаков, он стащил куртку и завязал в нее камень. Связал рукава у манжет, перекинул через голову, так что камень повис за спиной.
– Таннер? Ты уже помер? Таннер!

Он выждал несколько секунд, но слышался лишь шепот ночного бриза, иногда камешки летели с вершины горы.
– Еще десять минут, - сказал он тихо, сам себе.
– Не похоже, чтобы нас срочно ждали в другом месте.

Затем втер сухую песочную пыль в ладони и повернулся к стене утеса. Медленно и осторожно полез вверх, нащупывая трещины, опоры для рук и ног.

Залез на три своих роста, подождал, пока тучи не закроют луну, и перелез за край. На месте Таннера была лишь лужица темноты, мало чем отличимая от остальной ночи.

Он сконцентрировался, контролируя дыхание и позволяя глазам потерять фокус; и очертания человека начали вырисовываться из мрака. Он лежал, скорчившись, у пустого сапога, держа арбалет наготове над землей; и едва он подумал, что видит Таннера слишком хорошо, стрелок извернулся и выстрелил не целясь... хотя "не целясь" оказалось лишь иллюзией, ведь Джонатан Кулак понял, что слишком увлекся Дисциплиной Контроля и не заметил ухода облаков. Словно тупой любитель, траханая задница, отбросил тень и дал себя увидеть.

Тут же он пнул каменную стену и полетел головой вниз, получив горсть каменных осколков в спину вместо полуметра стали в грудь.

Мерзавец умел стрелять.

Джонатан Кулак давно открыл разницу между профи и любителем. Не в том она, что профи никогда не лажает. Все лажают. Отличие лишь в том, что профи сначала дерется, потом смущается. Засмущайся сначала, и "потом" не будет.

Он летел по воздуху, сдирая рукава куртки с шеи, чтобы его не удушило при падении, но камень за спиной сместил баланс... ладно, скажем прямо, миновало слишком много лет со дня, когда он успешно кувыркался в полете, так что теперь слишком сильно развернулся и упал лицом вниз, обдирая руки и штаны на колене и, не успел оглянуться, Таннер был сбоку, опуская арбалет как кирку, ведь стальная перекладина вполне могла сойти за рубящий инструмент. Спина ни за что не заметила бы особой разницы.

Кулак едва успел перекатиться; и все же перекладина пропахала борозду в боку, соскользнув с ребер, а Кулак был прежде всего профессионалом, в данный момент высоко мотивированным - так что перекатился он ближе к Таннеру, не от него, использовав всю силу рук и замах заряженной камнем куртки, чтобы врезать стрелку прямо по яйцам.

Стрелок заметил и повернулся боком, чтобы принять удар на бедро, но это всё же был изрядный кусок камня на солидной скорости; касание снова изменило баланс и Кулак смог встать на колено, взмахнуть "пращой" над головой и врезать Таннеру по коленной чашечке с достаточной уверенностью, что это прекратит схватку. Только вот колена там не оказалось.

Его

обмотанный курткой камень был отведен выставленным арбалетом. Куртка зацепилась и Таннер отскочил, потянув за приклад обеими руками, и Кулак, умевший узнавать проигрышное положение, отпустил ее, дав чуть приподнять себя, и обратил падение в разворот через плечо, вскочил на ноги и бросился на Таннера, в каждой руке по засапожному ножу. Одним махнул у подбородка, заставляя стрелка отвлечься, вторым ударил в стиле ледоруба, целясь в бедренную артерию, но каким-то образом арбалет вмешался снова и рука угодила между тетивой и перекладиной и арбалет повернулся, блокируя руку с ножом, а приклад двинулся сверху, отбив второй нож и врезавшись в нос так сильно, что заболела голова и размылось зрение и знаете, что стрельба была не самым ловким, что умел чертов Таннер? Он мог драться почти как...

К чертям "почти как". Так и было. Монашек. Эзотерик. И хороший. Даже слишком хороший.

Хреновски плохое место сойтись в драке с кем-то, кто лучше тебя.

Он навалился на Таннера, заставляя отступить, перехватил нож и согнул локоть, фиксируя переднюю часть арбалета. Вынудил Таннера скользить к краю обрыва, пока тот не согнул ноги, шлепнувшись на зад, и Кулак едва успел бросить вес в сторону, не полетев в бездну, избегавшую лунного света. Потыкал ножом вдоль приклада и был вознагражден бессловесным рычанием и парой дюймов кожи и мышц большого пальца - они упали на почву, и кровь закапала в пыль.

Еще миг они боролись, сцепленные арбалетом. Удар вытянутыми пальцами не требует участи большого пальца, и Таннер ткнул старшему противнику в горло так сильно, что глотку свело спазмом и сперло дыхание. Таннер заплатил за выпад порезом на животе, возможно, смертельно глубоким, но не способным удержать от немедленного убийства, и так они дергались, сцепленные арбалетом, используя его, и нож, и ноги, и руки, всё, чтобы нанести вред, замедлить или связать противника, и Таннер был моложе и сильнее и лучше обучен, так что исход не вызывал сомнений, особенно учитывая, что Джонатан Кулак почти не мог дышать.

Дерьмо, ему нужно было остаться со стволом и послать вниз Орбека. Что за тупой способ умереть.

Таннер выбил нож из левой руки мастерским проворотом арбалета. Прижал правую руку Кулака к колену и резко опустил приклад, столь же умело, на скованное предплечье. Влажный хруст, онемение расползлось вниз и вверх. Он слишком хорошо знал этот звук: Таннер сломал ему запястье.

С другой стороны, пошли он Орбека, Таннер убил бы его и Кулаку все равно пришлось бы драться.

Таннер врезал коленом в живот, ниже пояса; результат ему, похоже, понравился, и он повторил еще раз - в последний раз, бросая весь вес и сев на прижатые к скале бедра Кулака. Поднял арбалет обеими руками, сказав: - Я планировал покончить именно так. Рад, что сработало, - и опустил что есть силы, разбивая череп прикладом - но в ту же секунду Кулак припомнил, что Таннер держит любимый нож-полумесяц в кармашке н бедре, что он правша и, следовательно, нож сейчас в шести дюймах от целой руки Кулака.

Когда Таннер опустил приклад, Кулак вскинул полумесяц, срезав стружку с деревяшки и почти отсекая правую руку стрелка, но именно что почти, Таннер заметил нож и отпустил правую, и арбалет скользнул косо, всего лишь поцарапав висок и ухо, а Кулак не мог дышать и координация приказала жить долго и силы уходили, но он резанул Таннера на остатке сил, без мастерства и умения, просто слепое рычащее желание нанести урон. Таннер блокировал выпад легко и презрительно.

– Ты жалок, знаешь? Ты... сукин сын! Твою..!
– завизжал он, заметив, что каждый взмах снимает стружку с приклада и ложа.
– Мой лучший лук!