Замогильные записки Пикквикского клуба

Диккенс Чарльз

Опустлыя блюда были вновь уложены въ корзину, ружья заряжены опять, и компанія приготовилась къ возобновленію охоты. М-ръ Пикквикъ соплъ, кряхтлъ и храплъ во всю носовую завертку. Посл безполезныхъ попытокъ вывести его изъ этого оцпеннія, приступлено было къ разсужденію: долженъ ли м-ръ Уэллеръ катить назадъ своего господина, или ужъ не лучше ли оставить его на этомъ мст вплоть до окончанія охоты. Послднее мнніе взяло перевсъ надъ первымъ. Дальнйшая экспедиція, на которую убдительно напрашивался и м-ръ Уэллеръ, должна была продолжаться не больше одного часа. Ршено: оставить м-ра Пикквика въ телжк и завернуть

за нимъ при возвращеніи домой.

Такъ и сдлали. Джентльмены и собаки отправились въ дальнйшій путь; м-ръ Пикквикъ остался одинъ подъ развсистымъ дубомъ.

Не могло быть никакихъ сомнній въ томъ, что м-ръ Пикквикъ будетъ храпть здоровымъ храпомъ до возвращенія друзей или, за отсутствіемъ друзей, вплоть до заката солнечныхъ лучей, и не могло быть никакихъ подозрній въ томъ, что никто не возмутитъ здсь спокойствія его души и тла. Послдній разсчетъ не оправдался: судьба не оставила въ поко ученаго мужа.

Кептенъ Больдвигъ былъ небольшой гордый человчекъ, въ накрахмаленномъ галстук и синемъ сюртук. Обозрвая свои владнія, кептенъ Больдвкгъ опирался правою рукою на толстую камышевую палку съ мднымъ наконечникомъ, и позади кептена Больдвига, на почтительномъ разстояніи, шли садовникъ и его помощникъ, ребята смирные и кроткіе, которымъ кептенъ Больдвигъ отдавалъ свои повелнія съ величавою важностью и всегда торжественнымъ тономъ, потому что сестра жены кептена Больдвига была замужемъ за маркизомъ и домъ кептена Больдвига назывался виллой, и владнія его были обширны, роскошны, славны.

Всхрапнулъ м-ръ Пикквикъ не больше тридцати минутъ, какъ на мсто его отдыха, выступая сановито и плавно, появился кептенъ Больдвигъ, сопровождаемый двумя садовниками, которые шли сзади на почтительномъ разстояніи. Подойдя къ развсистому дубу, кептенъ Больдвигъ пріостановился, пріосанился и бросилъ на окрестность величественный взглядъ, воображая, повидимому, что весь этотъ ландшафтъ долженъ взыграть отъ восторга, какъ только удостоитъ его своимъ вниманіемъ кептенъ Больдвигъ. Ударивъ палкой по земл, кептенъ Больдвигъ повернулся назадъ и позвалъ къ себ главнаго садовника такимъ образомъ:

— Гонтъ!

— Чего изволите? — отвчалъ садовникъ.

— Выравнять и выгладить это мсто къ завтрашнему утру, — слышите, Гонтъ?

— Слушаю, сэръ.

— Примите мры, чтобы все здсь было въ хорошемъ порядк,- слышите, Гонтъ?

— Слушаю, сэръ.

— Смотрть хорошенько за браконьерами, караулить дичь, разгонять бродягъ. Слышите, Гонтъ, слышите?

— Буду помнить, сэръ.

— Прошу извинить, сэръ, — сказалъ другой садовникъ, выступая впередъ и отвшивая низкій поклонъ.

— Что вамъ нужно, Вилькинсъ? — сказалъ кептенъ Больдвигъ.

— Прошу извинить, сэръ, но, мн кажется, сегодня здсь были браконьеры.

— А?! — замтилъ кептенъ Больдвигъ, хмуря свои брови.

— Да, сэръ, были и, кажется, они обдали здсь, если не ошибаюсь.

— Будь они прокляты! — вскричалъ кептенъ Больдвигъ, когда понурый взоръ его встртилъ кости и крошки, разсянныя на трав. — Вы правы: они жрали здсь. Если бы увидть ихъ! — продолжалъ кептенъ, вонзая въ землю мдный наконечникъ. — О, если бы я встртилъ здсь этихъ бродягъ! — заревлъ кептенъ Больдвитъ яростнымъ тономъ.

— Прошу извинить, сэръ, — сказалъ Вилькинсъ, — но…

— Что еще? — проревлъ кептенъ Больдвигъ.

И, слдуя взоромъ по указанію робкаго садовника, онъ завидлъ несчастную телжку, гд возлежалъ знаменитый основатель Пикквикскаго клуба.

— Экая бестія! — вскричалъ кептенъ Больдвигъ, разглаживая кости м-ра Пикквика камышевою тростью. — Какъ васъ зовутъ?

— Холодный пуншъ, — пробормоталъ м-ръ Пикквикъ, безсознательно поворачиваясь на другой бокъ.

— Какъ? — вскричалъ кептенъ Больдвигь.

Никакого отвта.

— Какъ онъ назвалъ себя?

— Пуншъ, кажется, — отвчалъ Вилькинсъ.

— Какова наглость! — сказалъ кептенъ Больдвигъ. Каково гнусное безстыдство! И онъ притворяется, будто дрыхнетъ! Этотъ наглый плебей просто пьянъ! Прочь его, Вилькинсъ, прочь его, отсюда!

— Куда-жъ мн его двать, сэръ? — робко спросилъ Вилькинсъ.

— Къ чорту на кулички! — отвчалъ кептенъ Больдвкгъ.

— Слушаю, сэръ, — сказалъ Вилькинсъ.

— Остановитесь! — проревлъ кептенъ Больдвигъ.

Вилькинсъ остановился.

— Отвезти его на скотный дворъ и подождать пока проспится. Увидимъ, какой онъ пуншъ. Онъ не застращаетъ меня… да, не застращаетъ! Тащите его!

И м-ръ Пикквикъ, повинуясь настоятельному приказанію, покатился къ жилищу джентльменскихъ скотовъ. Кептенъ Больдвигъ, раздутый негодованіемъ, продолжалъ свою прогулку.

Невыразимо изумились пикквикисты и спутники ихъ, когда, посл возвращенія съ охоты, должны были увидть, что м-ръ Пикквикъ исчезъ, не оставивъ по себ никакихъ слдовъ, — исчезъ, унеся съ собою походную телжку. Случай необыкновенный, обстоятельство непостижимое, тайна неразгаданная! Какъ? Хромой старичекъ, погруженный въ глубочайшій сонъ, не только убрался съ собственными ногами, но даже угораздился, забавы ради, утащить съ собою походную телжку! Чудо неслыханное, невиданное! Напрасно осиротлые джентльмены, вс вообще и каждый порознь, шарили по всмъ угламъ и закоулкамъ; аукали, кричали, свистли, смялись, звали, хохотали: напрасный трудъ! Сгинулъ м-ръ Пикквикъ, и нигд не оказывалось слдовъ миніатюрной телжки. Посл всхъ этихъ безполезныхъ поисковъ, продолжавшихся нсколько часовъ, надлежало придти къ печальному заключенію, что обратное путешествіе домой должно быть совершено безъ ученаго мужа.

М-ръ Пикквикъ между тмъ благополучно прикатился на скотный дворъ и продолжалъ храпть въ своей телжк, къ невыразимой потх и наслажденію не только всхъ деревенскихъ мальчишекъ, но и трехъ четвертей народонаселенія, обступившаго сарай въ ожиданіи пробужденія забавнаго арестанта. Легко вообразить, во сколько тысячъ разъ увеличился бшеный восторгъ этой толпы, когда, наконецъ, м-ръ Пикквикъ, открывъ глаза, машинально произнесъ:

— Самуэль! Самуэль!

Не получивъ ожидаемаго отвта, онъ слъ въ своей телжк и устремилъ остолбенлый взоръ на сотни окружавшихъ его лицъ.

Общій гвалтъ служилъ сигналомъ его пробужденія и, когда м-ръ Пикквикъ невольно спросилъ: "Что тутъ такое?" — толпа заревла громче и дружне.

— Потха, ребята! — закричали сотни голосовъ.

— Гд я? — воскликнулъ м-ръ Пикквикъ.

— На скотномъ двор,- отвчала толпа.

— Когда я сюда попалъ? Что я длалъ? Откуда меня привезли?

— Больдвигь — кептенъ Больдвигъ, — былъ единственный отвтъ.

— Дайте мн выйти, — кричалъ м-ръ Пикквикъ. — Пустите меня. Гд мой слуга? Куда двались мои товарищи?