Замогильные записки Пикквикского клуба
Шрифт:
— Объ этомъ-то собственно я и хотлъ просить васъ, м-ръ Лоутонъ. Распоряжайтесь, какъ умете, и, въ случа надобности, пишите ко мн по почт въ Ипсвичъ.
— Извольте, съ большимъ удовольствіемъ, — сказалъ конторщикъ м-ра Перкера. Замтивъ потомъ, что м-ръ Пикквикъ съ любопытствомъ посматривалъ на его товарищей, сидвшихъ за столомъ, м-ръ Лоутонъ прибавилъ: — не угодно ли вамъ, сэръ, присоединиться къ нашему обществу часика на полтора? Компанія y насъ веселая, м-ръ Пикквикъ. Здсь главный конторщикъ Самкина и Грина, канцелярія Смитерса и Прайса, клеркъ Пимкина — чудесно поетъ народныя псни, Джакъ Бемберъ и многіе другіе джентльмены, съ которыми, надюсь,
М-ръ Пикквикъ не ршился пропустить такого благопріятнаго случая къ изученію человческой натуры. Его представили всмъ веселымъ джентльменамъ, и м-ръ Пикквикъ, занявъ за столомъ мсто подл президента, немедленно потребовалъ себ стаканъ холоднаго пунша.
Послдовало глубокое молчаніе, совершенно противное ожиданіямъ ученаго мужа.
— Васъ не безпокоитъ табачный дымъ? — сказалъ джентльменъ съ сигарой во рту, сидвшій по правую руку м-ра Пикквика.
— Нисколько, — сказалъ м-ръ Пикквикъ, — я очень люблю табачный запахъ, хоть самъ никогда не курю.
— Это жаль, — замтилъ другой джентльменъ съ противоположнаго конца, — a я такъ скоре соглашусь сидть безъ хлба, чмъ безъ табаку.
Продолжительное молчаніе. Прибытіе незнакомаго джентльмена, очевидно, разстроило общую веселость.
— М-ръ Гронди споетъ намъ что-нибудь, — сказалъ президентъ.
— A можетъ и не споетъ, — сказалъ м-ръ Гронди
— Отчего же? — сказалъ президентъ.
— Не могу, — сказалъ м-ръ Гронди.
— То есть вы не хотите, — замтилъ президентъ.
— Не хочу, — отвчалъ м-ръ Гронди.
Другая продолжительная пауза. Президентъ, казалось, былъ въ большомъ затрудненіи.
— Что же, господа? — сказалъ онъ. — Никто не думаетъ повеселить насъ?
— Это ваша обязанность, господинъ президентъ, — отвчалъ, выходя изъ-за стола, молодой человкъ съ густыми бакенбардами и косыми глазами.
— Слушайте! Слушайте!
— У меня, господа, была всего одна псня, да и ту я проплъ два раза, — сказалъ президентъ. — Неужели я долженъ ее повторить опять?
Общее молчаніе замняло на этотъ разъ отрицательный отвтъ.
— Сегодня, господа, — сказалъ м-ръ Пикквикъ, надясь ввзести какой-нибудь интересный предметъ для общихъ разсужденій, — сегодня вечеромъ, господа, зашелъ я въ такое мсто, которое, безъ сомннія, всмъ вамъ извстно, но гд, по стеченію разныхъ обстоятельствъ, не случалось мн быть уже нсколько лтъ сряду. Я разумю гостиницу «Лебедя» и тотъ кварталъ, гд она стоитъ. Велика и обширна британская столица, господа! Какихъ гостиницъ не найдешь въ этихъ захолустьяхъ!
— Ну, теперь пойдетъ потха! — сказалъ президентъ на ухо м-ру Пикквику: — вы задли за самую чувствительную струну одного изъ этихъ джентльменовъ, Старикъ Джакъ Бемберъ вчно говоритъ объ этихъ гостиницахъ. Вы развязали ему языкъ.
М-ръ Пикквикъ сначала не замтилъ желтаго, широкоплечаго, низенькаго и сутуловатаго человчка съ длиннымъ носомъ и карими глазами, на котораго намекалъ м-ръ Лоутонъ. Теперь ученый мужъ увидлъ, сообразилъ и понялъ, что это былъ старикъ, странный старикъ. Когда онъ поднялъ свое морщинистое лицо, устремилъ на него острый, лукаво проницательный взглядъ, м-ръ Пикквикъ не могъ надивиться, какимъ образомъ сначала ускользнули отъ его вниманія такія примчательныя черты. Старикъ облокотился подбородкомъ на свою длинную костлявую руку украшенную желтыми ногтями необычайной длины, склонилъ свою голову на одинъ бокъ и дико заморгалъ своими карими глазами. М-ръ Пикквикъ заключилъ и ршилъ, что это весьма замчательная личность.
Мы надемся познакомить читателей съ личностью Джака Бембера въ слдующей глав.
Часть вторая
Глава XXI. Старикъ Джакъ Бемберъ садится на своего любимаго конька и разсказываетъ странные анекдоты
— Ага! — воскликнулъ старый джентльменъ, отрекомендованный читателю въ послдней глав нашего достоврнаго раппорта. — Ага! кто завелъ здсь рчь о подворьяхъ нашего квартала?
— Я, — отвчалъ м-ръ Пикквикъ. — Я замтилъ вообще, что гостиницы въ этихъ мстахъ должны быть очень странны.
— Вы! — сказалъ старикъ презрительнымъ тономъ. — Что-жъ вы знаете, сэръ, о томъ времени, когда молодые люди запираются въ своихъ пустынныхъ кельяхъ и читаютъ, читаютъ и читаютъ, часъ за часомъ, ночь за ночью, до истощенія умственныхъ силъ, до затменія разсудка, въ мрачномъ лабиринт полночныхъ занятій, до тхъ поръ, пока заря и утренній свтъ перестанутъ имть живительное вліяніе на ихъ здоровье, и они зачахнутъ жертвами чрезмрной любви къ наук, подъ грудою старыхъ книгъ и накопившихся тетрадей? Что знаете вы о постепенной гибели подъ бременемъ тифа или чахотки, которую, въ другое время и при другихъ обстоятельствахъ жизни, испытывалъ въ этихъ же самыхъ комнатахъ жалкій человкъ, безумно промотавшій свжія силы юныхъ лтъ? A сколько несчастныхъ, думаете вы, отступило съ разбитымъ сердцемъ отъ дверей неумолимаго юриста, чтобы найти послднее убжище на дн Темзы или мрачный пріютъ за тюремными стнами? Да, сэръ, есть странныя жилища въ широкихъ захолустьяхъ британской столицы. Придайте, если можете, памяти и слова этимъ деревяннымъ панелямъ, и вы услышите изъ подъ каждой доски тысячи ужасныхъ повстей, тысячи романовъ изъ жизни — дйствительной жизни. Ничего не значатъ для меня вс ваши легенды съ ужасающими именами противъ одной истинной исторіи, взятой на удачу изъ воспоминаній этихъ старинныхъ перегородокъ.
Дрожащій голосъ старика и дикое выраженіе его лица совершенно сбили съ толку ученаго мужа, такъ что на этотъ разъ онъ не сдлалъ никакого замчанія въ отвтъ на его странныя рчи. Довольный произведеннымъ впечатлніемъ, старикъ Бемберъ улыбнулся, окинулъ собраніе торжествующимъ взглядомъ и продолжалъ такимъ образомъ.
"– Взгляните на нихъ съ другой, гораздо боле обыкновенной и не столько поэтической точки зрнія: что это за скромные пріюты для нуждающагося человка, который промоталъ свое богатство и, обманувъ ожиданія своихъ друзей, вступилъ на дорогу, гд нтъ для него насущнаго куска хлба! Ожиданіе — надежда — неудачи — страхъ — бдность — нищета — отчаяніе, и потомъ — послдній конецъ въ бурныхъ волнахъ или въ грязномъ кабак среди оборванныхъ негодяевъ: какая странная, дикая и вмст разнообразная перспектива человческой жизни!"
Старикъ Бемберъ, оживленный предметомъ своей бесды, самодовольно потиралъ руками и, казалось, готовъ былъ ознакомить своихъ слушателей съ новыми боле интересными подробностями.
М-ръ Пикквикъ смотрлъ во вс глаза и готовъ былъ слушать во вс уши. Молодые люди улыбались и молчали.
"— Убирайтесь вы съ вашими германскими университетами и фантастическою жизнью нмецкаго студента"- продолжалъ старикъ Бемберъ, — много y насъ своихъ романовъ, разыгрывающихся внутри уединенныхъ стнъ: стоитъ только поискать!"