Занимательное литературоведение, или Новые похождения знакомых героев
Шрифт:
– "Это человек с сильною натурою, сжатою в одно чувство. Чувство почти животное, но которому он подчинил все прочие человеческие чувства: дружбу, и любовь, и благодарность... И это чувство - корыстолюбие".
– Вы хотите сказать, - задумчиво спросил Остап, - что Павел Иванович Чичиков, как и я, идейный борец за денежные знаки?
– Пожалуй, - улыбнулся я.
– Или, как назвал его сам Гоголь, приобретатель.
На лице Остапа отразилось сомнение, которое он тут же выразил своим любимым словечком, выражавшим у него, по мере надобности,
– Пар-рдон!
– сказал он.
– Один вопрос. Если я правильно понял ситуацию, эти сделки по приобретению мертвых душ, которые заключал Чичиков, были не вполне... как бы это сказать... одним словом, они были незаконные?
– Конечно, незаконные!
– опередил меня Тугодум.
– А с каких пор вы стали таким строгим законником, дорогой Остап? насмешливо спросил я.
– Вам должно быть известно, что я всегда свято чтил Уголовный кодекс, оскорбился великий комбинатор.
– Но дело не в этом. Если сделки были незаконные, вся эта история, описанная Гоголем, выглядит... пардон... как бы это выразиться поделикатнее... не совсем правдоподобной.
– Как это неправдоподобной? Почему?
– удивился Тугодум.
– Говорю это вам как юридическое лицо юридическому лицу, - хладнокровно объявил Остап.
– Надеюсь, вам известно, что у меня в этой области имеется кое-какой опыт. Чтобы заключить незаконную сделку, надо найти партнера. Партнер же должен быть отъявленным негодяем. Увы, тут уж ничего не поделаешь: жизнь диктует нам свои суровые законы. Полагаю, вы не забыли, чего мне стоило разыскать всего лишь одного негодяя - почтеннейшего Александра ибн Ивановича Корейко. А этому вашему Чичикову негодяи попадаются буквально на каждом шагу. Что ни встреча, то новый негодяй.
– Это кого же вы называете негодяями?
– спросил Тугодум.
– Да все они... Все, кто соглашается продать Чичикову мертвые души, то есть вступить с ним в незаконную сделку, - любезно пояснил Остап.
– Плюшкин, Манилов, Коробочка... Порядочный человек на такое темное дело не пойдет. Вот я и спрашиваю вас: откуда там набралось такое количество жуликов?
– Вы просто не читали "Мертвые души"!
– засмеялся Тугодум.
– Манилов... Коробочка... Да какие же они жулики?
– Погоди, друг мой, - оборвал я его.
– Не горячись. Точка зрения, которую сейчас так убедительно изложил Остап Ибрагимович, была уже высказана однажды. И высказана человеком весьма компетентным.
– Это кем же?
– спросил Тугодум.
– Знаменитым французским писателем Проспером Мериме... Позвольте, господа, - обратился я к публике, - я прочту вам несколько слов из его статьи, которая называется "Николай Гоголь".
– Просим!
– С удовольствием!
– раздалось со всех сторон. И только один мрачный голос недовольно буркнул:
– А зачем нам это?
– Затем, что это имеет самое прямое отношение к обсуждаемому нами вопросу, - ответил я.
– Итак, господа, прошу внимания!
Достав из другого кармана своего пиджака
– "Основной недостаток романа господина Гоголя неправдоподобие..."
– Слушайте! Слушайте!
– крикнул Остап.
– "Я знаю, мне скажут, что автор не выдумал своего Чичикова, продолжал я читать, - что в России еще недавно спекулировали мертвыми душами... Но мне кажется неправдоподобной не сама спекуляция, а способ, которым она была проделана. Сделка такого рода могла быть заключена лишь между негодяями..."
– Я всегда говорил, что Мериме - это голова!
– снова не смог сдержать своих чувств Остап.
– "Какое мнение можно составить о человеке, желающем купить мертвые души?
– продолжал я зачитывать цитату из Мериме.
– Что он: сумасшедший или мошенник? Можно быть провинциалом, можно колебаться между двумя мнениями, но нужно быть все же негодяем, чтобы заключить подобную сделку".
– Золотые слова!
– воскликнул Джингль.
– Так оно и есть, сэр! Уж поверьте моему опыту. Среди так называемых порядочных людей полно негодяев. И среди героев господина Гоголя их так же много, как и в любом уголке Вселенной. Крайне много. Весьма.
– А я вам говорю, что найти настоящего негодяя не так то просто! продолжал стоять на своем Остап.
– Не спорьте, господа, - остановил их я.
– Ведь это так легко проверить. Давайте позовем сюда кого-нибудь из персонажей "Мертвых душ" и попросим его охарактеризовать всех своих друзей и знакомых. Всех вместе и каждого в отдельности.
– Отличная мысль. Великолепная идея. Блистательный эксперимент. Весьма!
– обрадовался Джингль.
– Итак, кого из персонажей "Мертвых душ" мы вызываем?
– спросил я.
– Кого хотите, - великодушно махнул рукой Остап.
– Только, чур, не Манилова, - сказал Тугодум.
– В самом деле, Манилову верить нельзя, - согласился я - Он их всех словно патокой обмажет. Уж лучше давайте позовем Собакевича.
– Да... Этот патокой обмазывать не станет!
– засмеялся Тугодум.
Собакевич, который тем временем уже оказался перед столом президиума, как видно, услыхал эту реплику Тугодума и тотчас на нее отреагировал.
– Это верно, - пробурчал он.
– Мне лягушку, хоть сахаром ее облепи, не возьму ее в рот.
– Это нам известно, - улыбнулся я.
– Скажите, господин Собакевич, какого вы мнения о вашем соседе господине Манилове?
– Мошенник, - убежденно ответил Собакевич.
– Это Манилов мошенник?
– изумился Тугодум.
– В самом деле, - поддержал его я.
– Мне казалось, что он, скорее, сам может стать жертвой мошенничества.
Но Собакевич стоял на своем.
– Мошенник, мошенник, - хладнокровно подтвердил он.
– Продаст, обманет, да еще и пообедает с вами. Я их всех знаю: это все мошенники. Весь город такой: мошенник на мошеннике сидит и мошенником погоняет.