Занимательное литературоведение, или Новые похождения знакомых героев
Шрифт:
– Как видите, Остап Ибрагимович, - повернулся я к Остапу, предположение, что мистер Джингль... Надеюсь, мне нет нужды представлять его вам... Как видите, предположение, что этот господин состоит с вами в кровном родстве, вовсе не лишено оснований. Как и вы, он не любит громкой огласки. Как и вы, предпочитает хранить инкогнито.
– Ну, этого, пожалуй, еще недостаточно, чтобы я признал его своим дедом, - возразил Остап.
– И я тоже, сэр, - запротестовал и Джингль.
– Первого встречного проходимца признать внуком! Слуга покорный, сэр! Как бы не так! К тому же я холост. Никогда
– Погодите, друзья мои, - поднял я ладони, утихомиривая петушившихся родственников.
– Не торопитесь. Как говорится, еще не вечер. Для начала хоть приглядитесь друг к другу. Ваша внешность...
Остап надменно и даже слегка презрительно оглядел Джингля.
– Уж не хотите ли вы сказать, - усмехнулся он, - что своей внешностью я напоминаю этого тщедушного субъекта?
– Остап Ибрагимович!
– предостерегающе поднял я руку.
– Не оскорбляйте мистера Джингля. Не забывайте, что он ваш...
– Да, да, да, я это уже слышал, - прервал меня Остап.
– Он мой дедушка. Однако он на вид ничуть не старше меня. Если это и впрямь мой дед, для своих лет он удивительно хорошо сохранился.
– Литературные герои не старятся, - объяснил я.
– Они навсегда остаются в том возрасте, в каком впервые предстали перед читателем. Мистеру Джинглю, как и вам, ровно тридцать три года. Что же касается вашего внешнего сходства с ним...
– Да, да, я хотел бы послушать, - иронически поклонился нам Остап.
– В чем именно вы углядели это мифическое сходство?
– Разумеется, не в чертах лица, - признался я.
– И не в телосложении. Ваш всемирно известный медальный профиль...
– Вот именно!
– самодовольно усмехнулся Остап.
– Ваша фигура атлета, ваша мощная шея, - продолжал я умасливать великого комбинатора, - все это и в самом деле не слишком напоминает облик мистера Джингля, который, по правде говоря, и в самом деле весьма хрупкого телосложения.
Тут настал черед обидеться Джинглю.
– На внешность не жалуюсь, - горделиво вскинулся он.
– Изящен. Строен. Красив. Тысячи побед. Француженки. Испанки. Итальянки. Не говоря о соотечественницах. Прелестные создания. Волосы. Черные как смоль. Глаза. Стройные фигуры. Красавицы. Все от меня без ума.
– Вы, стало быть, довольны своей внешностью, мистер Джингль?
– уточнил я.
– Весьма, - подтвердил он.
– Ну вот, Остап Ибрагимович, - повернулся я к Остапу.
– Вот еще одна черта, роднящая вас с вашим литературным дедом. Впрочем, мы условились, пока не касаться ваших душевных качеств, а сосредоточить свое внимание лишь на вашей внешности. Начнем с костюма. Взгляните на его костюм!
Остап внимательно оглядел непрезентабельный костюм Джингля.
– Да-а, - пренебрежительно протянул он.
– Костюмчик этот знавал, я думаю, лучшие дни. Грязный, выцветший, весь какой-то обтерханный. Впрочем, даже если бы он был только что с иголочки, он все равно сидел бы на этом франте весьма дурно, ибо, согласитесь, что сшит он был на паренька куда более низкорослого, и даже еще более щуплого. Глядите, да ведь он вот-вот лопнет у него на спине!
– Верно, - удовлетворенно кивнул я.
– Но ведь
Остап не стал спорить против очевидности.
– Ну что ж, - легко согласился он.
– Я, пожалуй, готов признать, что зеленый фрак мистера Джингля - дедушка моего зеленого пиджака. Но от этого еще довольно далеко до того, чтобы я признал самого мистера Джингля моим предком по прямой линии.
– В самом деле, - поддержал его Тугодум.
– Подумаешь, велика важность: у этого зеленый костюм и у того то же. Просто совпадение, вот и все!
– Одно совпадение, конечно, еще ни о чем не говорит, согласился я.
– Но что-то уж больно много тут таких совпадений. Взгляни, - обратился я к Тугодуму.
– На мистере Джингле - зеленый фрак, желтые ботинки, голубой жилет. И на Остапе Ибрагимовиче тоже: зеленый костюм, лаковые штиблеты апельсинового цвета и голубой гарусный жилет.
– Пардон!
– вмешался Остап.
– Жилет я только что приобрел у своего компаньона, предводителя команчей. Еще вчера этого жилета на мне не было.
– Однако сейчас, - сказал я, - он красуется на вашей великолепной фигуре и своим ярко-голубым цветом лишь еще больше оттеняет ваше несомненное фамильное сходство с мистером Джинглем. Впрочем, я готов допустить, что жилет и штиблеты - это тоже всего лишь случайное совпадение. Пойдем дальше... Мистер Джингль! Вы ведь едете из самого Лондона, не так ли? Где же ваш чемодан?
– Что?
– вздрогнул Джингль.
– Чемодан?.. Со мною вот пакет в оберточной бумаге, и только. Остальной багаж идет водой. Ящики заколоченные. Величиной с дом. Тяжелые. Чертовски тяжелые.
– А ваш багаж, Остап Ибрагимович?
– обернулся я к Остапу.
– Без сомнения, он тоже движется отдельно от вас, надо полагать, малой скоростью?
– О нет!
– легко парировал Остап.
– На этот раз я путешествую налегке. Мне необходимо нынче же вечером быть в Москве. Спешу на заседание Малого Совнарокома.
– Понимаю, понимаю, - улыбнулся я.
– А чем вы объясните такую интересную подробность вашего туалета: у вас шея несколько раз обернута старым шерстяным шарфом. И у мистера Джингля... взгляните!.. у него тоже фрак застегнут до самого подбородка, а шея обернута каким-то ветхим галстуком. Что бы это могло значить?
– Только то, - быстро нашелся Остап, - что мистер Джингль, как и я, большой модник. Вероятно, в его времена обертывать шею на этот манер тоже считалось большим шиком. Не правда ли, старина?
– обратился он к Джинглю.
Джингль тут же находчиво подыграл ему:
– Совершенно верно, сэр! Всегда был щеголем. Люблю хорошо одеться. Большой оригинал!
– А может быть, дело объясняется проще?
– подмигнул я Джинглю.
– Может быть, ваш галстук, так же как шарф гражданина Бендера, предназначен исключительно для того, чтобы скрыть отсутствие рубашки? Кстати, Остап Ибрагимович, - обернулся я к Остапу, - под вашими великолепными апельсиновыми штиблетами я совсем не вижу носков. Это что, тоже веление моды?