Застава на Аргуни

Иванов Николай Федорович

— Сержант Пушин, ведите сюда бойцов. — Когда все подошли, Торопов спросил: — Вы слышали, о чем мы тут говорили?.. — И после паузы: — Так вот, отныне огневую подготовку мы будем вести по самым жестким правилам! — Расхаживая вдоль строя, он на мгновение задумался, потом неожиданно сказал: — Давайте-ка сделаем перекур!

Трещал и чадил костер, вокруг него подтаивал снег. Бойцы задымили цигарками. Торопов присел на бревно.

— Закуривайте, товарищ лейтенант, — предложил Морковкин.

Торопов

свернул папироску, потянулся за угольком. Сделав пару крепких затяжек, он, испытывая дружескую теплоту к своим бойцам, позвал Айбека:

— Садитесь-ка сюда! — Казах сел рядом с ним. — Расскажите нам, почему нарушитель ушел обратно за кордон. Как могло случиться, что столько пограничников не сумели справиться с одним человеком?

Айбек виновато заморгал, ему было стыдно смотреть в глаза товарищей.

— А вы не смущайтесь, товарищ Абдурахманов. Я не хочу вас упрекнуть. — Торопов улыбнулся. — Это могло случиться и со мною и с каждым. Раз на раз не приходится. Вспомните, как все было, и скажите, почему вы промахнулись? Политрук стрелял из автомата с более дальней дистанции, а попал…

Айбек задумался, а потом от души признался:

— Растерялся я, товарищ лейтенант! Он как пальнул, моя голова сразу перестала варить! — Бойцы засмеялись. Айбек сердито глянул на них. — Потом дурная голова стала думать, а враг уже бежит. Метров двести убежал. А, шайтан, думаю. Винтовку поднял. Раз стрелял, два стрелял, три стрелял! В небо стрелял! Руки плясали. Испугался.

— А какой прицел поставил? — полюбопытствовал Павличенко.

Айбек прищурил раскосый глаз и, вспомнив, изумился:

— Совсем прицельной планки рукой не трогал! Це-це-це! Ишак! — зацокал он языком и вспыхнул от гнева.

Торопов многозначительно глянул на Желтухина, поднялся с бревна и горячо заговорил:

— Метко стрелять — не простое дело! Имей Абдурахманов привычку механически ставить нужный прицел — и нарушитель лежал бы у его ног. Вот эту привычку мы и должны выработать здесь, на стрельбище. Стрелять будем из любого положения, при самых неожиданных обстоятельствах. Овладеете мастерством, тогда сам черт не будет страшен вам!

Вскоре над стрельбищем загремели выстрелы. Смена за сменой выходила на огневой рубеж. Команда следовала за командой. Сухие, трескучие хлопки улетали в пространство и возвращались раскатистым эхом. Стреляли, казалось, не здесь, а где-то далеко-далеко, за горами.

В записной книжке начальника появились прыгающие рядочки цифр. Сообщения показчика были неутешительными. Немало пуль ушло «за молоком».

Торопов зачитал результаты стрельбы и отпустил бойцов, оставив тех, кто не шел в наряд.

На огневой рубеж вышел Морковкин. Торопов дал ему обойму патронов. Боец действовал

правильно, придраться было не к чему. Но когда показчик сообщил результаты, лейтенант пожал плечами. Мишень была поражена только двумя пулями, да и те ушли в нижний левый угол.

— Плохой я стрелок! — вздохнул Морковкин. — И в учебном вот так же было. Раз выполню, а два промажу!

Торопов присел перед бойцом на корточки и посоветовал:

— А ну, попытайтесь еще разок, все по порядку… Стреляйте не торопясь.

Морковкин, послав патрон в патронник, стал тщательно целиться. Торопов видел, как напряглись его руки, как вздулась на шее жила.

— Спокойней, спокойней. Напрягаться не надо. За спусковой крючок не дергайте, нажимайте плавно.

И опять что-то весеннее, волнующее легким облачком проплыло в душе. Торопов даже тряхнул головой, чтобы не отвлекаться от занятий. Это весеннее облачко делало сегодня его терпеливым и душевным.

Морковкин выстрелил и, не отпуская от плеча приклада, посмотрел на начальника.

— Теперь понятно, почему ваши пули просятся влево, — проговорил лейтенант как-то особенно заботливо. — Вы напрягаетесь и давите на приклад щекой. Всегда у вас пули идут вниз?

— Часто. Это я замечал…

И Морковкин чувствовал эту просветленность Торопова и не пугался его, а весь открывался перед ним и хотел только одного: попасть в цель, чтобы заслужить похвалу начальника.

— Наверно, еще мелкую мушку берете или придерживаете ее влево! Ну-ка, попробуйте разок. Не забывайте, что я сказал. Мушку возьмите ровную, просвет сократите, как только можете, приклад прижмите к плечу.

Торопов подошел к телефону. «Что это сегодня с начальником? — удивленно подумал Митька. — Душа человек!».

Морковкин не торопясь прицелился и выстрелил.

«Семерка, внизу, чуть влево», — услышал лейтенант в трубке голос показчика.

— Вот видите, уже лучше! — обрадовался Торопов. — Выровняйте мушку, берите без просвета.

И Морковкин тоже обрадовался. Он уже уверенно, смело выстрелил второй раз. Трубка сообщила: «Попал».

— Стреляйте еще! — увлеченно крикнул Торопов.

Морковкин совсем осмелел. Загремели выстрелы. В трубке зазвучал голос.

— Хорошо! — сказал Торопов Митьке. — Оказывается, можете стрелять! И неплохо стрелять! Только не трусьте, как заяц, не сжимайте мускулы. Стрелок из вас будет настоящий.

Митька счастливо ухмылялся. Торопов постоял у костра, посмотрел на бледное пламя, задумчиво закурил и вдруг тихонько засмеялся и покачал головой, точно сам удивился своему состоянию.

— Ну, а у вас почему неудачи? — спросил он весело и громко у Дудкина. — Сами причину знаете или искать ее будем?