Завещание инора Бринкерхофа

Вонсович Бронислава Антоновна

– Что случилось?
– подбежавший Рихард не дал мне упасть. Сил не осталось совсем.

– Этот артефакт. Он не только глушилка, - с трудом выговорила я.

– Что ты опять выдумываешь?
– взвыл папа.
– С чего ты такую ерунду взяла?

Он трясущимися руками перебирал обломки и едва не плакал - восстановлению они не подлежали. Но мне было совершенно не жалко собственного отца - то, что он собирался со мной сделать, было ужасно. Не знаю, на сколько бы хватило воздействия этой орочьей штуковины, но, если

бы я однажды очнулась и обнаружила рядом с собой Хайнриха-младшего, для кого-то из нас этот день мог бы стать и последним. И суд ко мне был бы снисходителен - применение магии, подобной тому, что пытался навести папа, очень строго каралось нашим законодательством и явно было бы причиной для смягчения приговора.

– Инор Бринкерхоф, вы немедленно покинете наш дом и никогда сюда больше не вернетесь, - сказал Рихард.

– Иви, да тебе просто показалось, - просительно сказал папа, пытаясь заглянуть мне в лицо.

Но я даже глаза закрыла, чтобы его не видеть, настолько он был мне противен. Приворожить меня к этому гадкому Клаусу, да как ему такое в голову могло прийти? Я не собираюсь приносить в жертву свою жизнь ради того, чтобы мой отец уклонился от заслуженного наказания. Все, что он натворил, должен разбирать сам. И только так.

– Запрещенной магией балуемся?
– раздалось от двери.

Высокий плотный мужчина, что там стоял, был мне не знаком, и его неожиданное появление и, главное, слова меня очень испугали. А если он решил, что это Рихард или я замешаны? Отец же мой выглядит очень располагающе и при желании может убедить собеседника практически во всем.

– Почему запрещенной?
– сделал удивленное лицо папа.
– Обычная глушилка, только нестандартная, орочья. Вот вам и показалось. И, кстати, кто вам вообще разрешил вламываться в чужое жилище?

– Я не вламывался, - усмехнулся тот.
– Просто вы так громко разговаривали, что не слышали моего стука, а дверь была открыта. А магия, что творилась здесь, была запрещенной.

– Да ошиблись вы, - продолжал настаивать папа.

– В таком вопросе я никогда не ошибаюсь, - ответил незваный гость.
– Достаточно на девушку посмотреть, чтобы это понять.

– Ну, я в магии и не разбираюсь почти, - пошел на попятную папа.
– Мне это было продано как глушилка.

– А приворот к определенному лицу был совершенно случаен?

– Приворот? Какой приворот? Чтобы я родную дочь при живом муже непонятно к кому привораживал? Да что вы выдумываете такое?

Папа демонстративно возмущался, не забывая при этом торопливо сгребать остатки артефакта, ломать их еще больше и перемешивать с кусками свечки так, чтобы даже догадаться нельзя было о первоначальном назначении. Инор весьма скептически наблюдал за его действиями, а затем заметил:

– Да, никогда бы не подумал, что мой сын свяжет свою жизнь с дочерью жулика.

Глава 17

Как-то

неправильно папа Рихарда начал знакомство с нашей семьей. Мой отец очень щепетильно относится к подобным намекам и даже вполне был способен подать в суд, в надежде получить компенсацию за "урон деловой репутации". Собственно, он так уже неоднократно делал и всегда отсуживал немаленькие суммы, которые сразу же уходили, по туманному папиному определению, "на развитие дела". Какое дело он развивал и в какую сторону, для меня так и осталось загадкой. И сейчас папа сразу настроился на серьезный лад, выпятил грудь и возмущенно сказал:

– Это кого это вы назвали жуликом? Меня, честного делового человека?

– Если вам до сих пор удавалось избежать наказания, то это не делает вас честным человеком, - сухо сказал инор Брайнер.
– И я все же хотел выяснить, что здесь произошло.

– Это не твое дело, - отрывисто сказал Рихард.
– Тебя сюда никто не приглашал.

– Вот как?
– прищурился тот.
– Мне не нравится, когда моего сына пытаются втянуть в какие-то сомнительные дела всякие проходимцы. Это может отразиться и на мне.

– Кто проходимцы? Мы?
– взъярился папа.
– Да ваш сын, вот кто проходимец! Мне он сразу не понравился. Он и женился на Иви только с целью захапать ее приданое. Весьма немаленькое, надо сказать. Но не думайте, что у него это получится. За мою дочь есть, кому постоять. Я немедленно иду в стражу и делаю заявление на вашу семейку!

– Заодно на себя не забудьте, - усмехнулся инор Брайнер.
– Использованием запрещенных орочьих средств по подчинению там точно заинтересуются.

Но папу так просто было не запугать.

– Я ничего такого не использовал, - встал в позу он.
– Только глушилку. Несколько нестандартную, но это совсем не нарушение закона. А вот вы сейчас пытаетесь бездоказательно повесить на меня преступление, дабы ваш сын избежал ответственности за свое злодеяние. Ведь сами подумайте, с чего вдруг моя дочь, имеющая жениха, после оглашения завещания, по которому она получает кругленькую сумму, неожиданно выходит замуж за этого голодранца. Уж он-то точно что-то такое использовал, - и папа с деланой небрежностью покрутил кистью руки в воздухе, что имело целью показать "что-то такое".

То, что он пытался обвинить моего мужа в поступках, на которые тот был совершенно не способен, возмутило меня до глубины души и не позволило остаться в стороне от обсуждения, хотя и чувствовала я себя не очень хорошо.

– Не было у меня жениха, не выдумывай, - попыталась я влезть в разговор.
– Не надо Рихарда обвинять в том, чего он не делал.

– Как это не было?
– возмутился папа.
– Да мы же почти уже все с Хайнрихами обсудили, кроме, разве что списка гостей. И после этого ты говоришь, что не было?