Зелёная земля
Шрифт:
и дарует ей благоразумье,
и наставить её вовремя умеет.
И всё ходит мой голубь по окошку,
и всё смотрит умными глазами,
и совсем ничего не понимает.
Белая Птица
Белая Птица играла в молчанку,
в молчанку, в песчинку,
в небо с овчинку,
Белая Птица сидела на ветке
и делала вид,
но вдруг она встала и стала петь:
«Я сейчас полечу над вами -
полечу с такими словами:
фьюить, и фьюить, и фьюить!
И вы поймёте, в чём смысл всего,
увидев меня в полёте:
воздух – тонкое вещество,
вы это сразу поймёте».
И с такими словами шальными
она полетела над нами:
пара крылышек, связка перышек,
щепотка пуха, крупинка духа,
горстка небесного снега -
безделушка Господа Бога.
Голубая Птица
Глупая Голубая Птица:
никуда-то ей не летится,
да зато хорошо бредётся
куда придётся -
по лугам, по долам,
по несрочным делам.
Ах, всего у неё в избытке,
на невидимую нанизано нить -
и она собирает незабудки,
чтобы ничего не забыть.
Ходит, значит, с места на место,
ни с каким не роднясь жильём:
крылья вместе сложила – и баста,
и летает в сердце своём.
Всё равно её не жалей:
дескать, бедная странница…
её небо всегда при ней -
что с ней станется!
Синяя Птица
Синяя Птица – то ли из чащи,
то ли из бора -
села и нащебетала счастья
всем без разбора:
этому дом с трубой,
этому ковш с резьбой,
этому Бог с тобой…
И они стали ждать подарков,
и молиться, и падать ниц -
ну что с них возьмёшь, с придурков,
доверяющих щебетам птиц?
И у ног легкокрылой богини
все они, конечно, погибли.
А она проводила их души
в направленьи жизни грядущей -
и дала в дорогу
каждому понемногу:
этому дом с трубой,
этому ковш с резьбой,
этому Бог с тобой.
Жёлтая Птица
Жёлтая Птица по свету носится
забот не зная.
Жёлтая Птица никогда не износится:
она заводная.
Заводят ту птицу ключиком,
замочком, шёлковым платочком,
а также мизинчиком, плечиком
или стеклянным молоточком.
Пророчица и провидица,
хранительница секретов,
она очень быстро заводится -
с двух или трёх оборотов
и предрекает скорый
закат золотого века,
но, стукнув о шпору шпорой
и не дождавшись звука,
она говорит «улетаю»
и – действительно улетая -
кажется золотою,
да не золотая.
Оранжевая Птица
Там, где звенит син-син
во все колокола,
там птица-апельсин,
на дереве росла -
она росла и ничего не говорила,
а тихо-тихо повторяла
прекрасные слова на разных языках -
как на далёких облаках,
но ничего не говорила.
Сказала только, что оранжевый.
Потом добавила с тоскою:
«Как его ни облагораживай…» -
и всё такое.
А после заключила, что конечно,
и разумеется, и абсолютно.
Вот так она молчала нежно
и созревала – молча и безлюдно.
Все слушали её – и то и дело
твердили, что она сивилла,
в то время как она росла и зрела
и ничего не говорила.
Розовая Птица
Розовая Птица с кем-то заболталась -
не спешившим с отзывом.
Розовая Птица с небом заболталась
о своём, розовом,
но в районе ближних предгорий
потеряла розовую нить.
И потом… ей не хватало категорий,
чтобы всё на свете обнять,
да и слов у неё было мало -
особенно зимних и осенних!
Но её всё равно понимало
небо – самый лучший собеседник.
Оно долго смотрело на птицу
изучая её повадки,
а в конце надумало опуститься
и присесть поблизости, на ветке.
Тогда птица смутилась запоздало,
оказавшись с небом наравне,
а оно подумало и сказало:
«Иди ко мне».
Бледно – красная Птица
Бледно-красная Птица
обещала навеки проститься,
но, махая крылом,
оставалась в былом -
и никак не умела проститься.
Она была просто бусинка -
прозрачная на свет,
она была просто песенка,
в которой ни слова нет,
стеклянная такая подвесочка,
подвешенная в пустоте,
Бог знает откуда весточка,
в которой все даты не те.
Но, когда она вдруг улетела,
всё-таки забыв попрощаться,
оставшимся не хватило
той самой толики счастья,
того самого ещё-разика,
без которого не полна серия,