Земля обетованная
Шрифт:
Прошла ночь, начало светать, а они всё неслись в безбрежном океане воды. Уже и мусора стало меньше, да и крупных предметов попадалось мало. Ветер стал тише, но вода не замедляла своего течения. Ханс немного пришёл в себя и осмотрелся. На крыше их было пятеро: два полицейских, сидевших на дальнем конце, какой-то старик по середине и девушка, уцепившаяся за соседнее окно. Так они плыли до полудня, не проронив не слова. Вдруг впереди замаячил остов какого-то здания. Их крыша уверенно неслась на него. Все замерли, ожидая развязки. Мощный удар расколол крышу пополам. Полицейские оказались на одной половине, они с девушкой на другой, пожилой мужчина, сброшенный ударом, исчез под обломками. Теперь их «плот» потерял прочность. Перекрытия разъединились и представляли собой груду брёвен, связанных между собой металлочерепицей. Они сидели, держась за свои окна и ожидая самого худшего.
На рассвете они напоролись на останки то ли маслобойки, то ли мельницы. Удар был не сильный, но и его хватило, чтобы развалить их утлое плавсредство. Брёвна окончательно рассыпались, и крыша ушла под воду. Девчонка отчаянно барахталась. Она, похоже, не умела плавать. Оказавшись в воде, Ханс почувствовал, что одежда тянет его вниз, и отчаянно стал грести к ближайшему бревну. Девчонке в какой-то момент удалось ухватиться за Ханса, но он ударил её в лицо и, вырвавшись, быстро отплыл подальше. Девчонка отчаянно боролась за жизнь. Она не кричала, просто, что есть силы била по воде худенькими посиневшими от холода руками. Проплывавшее мимо бревно ударило её в затылок, и она мгновенно скрылась под водой. Ему удалось ухватиться за бревно и, подтянувшись, навалиться на него грудью.
Плевать на девчонку! Он был жив и хотел жить, и это было главным для него, а на остальное – плевать. Не смотря на позднюю весну, вода была холодной, и Ханс начал замерзать. Он налёг грудью на бревно и пытался грести руками и ногами, чтобы хоть как-то согреться, но это мало помогало. Он чувствовал, что теряет силы, его, трясло, как в лихорадке, пальцы рук и ног кололо неприятной болью. Он отчаянно грёб, пока судорога не свела ногу. Боль несколько привела его в чувство, но ногу тянуло к ягодице, и, как бы он не пытался разогнуть её, это ему не удавалось. Борясь с судорогой, он соскользнул с бревна, которое быстро удалилось, оставив его один на один со стихией. Ханс отчаянно начал грести руками, в тщетной попытке догнать бревно. Нога мешала плыть и ужасно болела. Сил грести уже не было, и он остановился. Тело приняло вертикальное положение, и он вдруг почувствовал почву под ногами. Это было неожиданно и вселяло надежду. Хотя течение всё ещё было довольно быстрым, его не сносило. Он начал тереть и мять сведенную судорогой ногу, и, в конце концов, мышцы расслабились.
Ханс огляделся вокруг, пытаясь отыскать хоть что-нибудь, торчащее над водой, но повсюду виднелось только море. Он начал медленно двигаться вперёд. Воды было по грудь, местами и глубже. То пешком, то вплавь он двигался наугад, чтобы не замёрзнуть. Через час он почти совсем выбился из сил, но, кажется, стал выбираться на возвышенность. От переохлаждения ноги не слушались головы, сознание затуманилось. Он уже плохо соображал и брёл, словно запрограммированный робот с садящейся батареей. Смеркалось. Ханс плохо различал, куда идёт. Вдруг, как из-под земли, перед ним появилось дерево. Оно было корявым и низкорослым, но имело достаточно толстый ствол. Из последних сил Ханс вцепился в ветки, и, подтягиваясь руками и толкаясь ногами, влез на него. Он выбрал меж ветвей удобное место и повис в развилке обессиленный. Было прохладно, но намного теплее, чем в воде. Он долго лежал без движения в полной апатии ко всему. Так он заснул и проснулся почти к полудню. Его знобило, страшно болела голова. Он собрал все силы, всю свою волю и заставил себя спуститься в воду, чтобы продолжить движение. Воды стало несколько меньше, чем вчера, похоже, она начала сходить. Он брёл по колено в воде, не понимая, что делает. В висках стучало, в глазах мельтешили зелёные мошки. Наконец, он уже не мог идти и упал, пытался ползти на коленях, но падал в грязь. Словно в тумане, двигались какие-то тени. Он услышал голоса, но угасающее сознание лишь вяло отметило: «Глюки». Потом оно и вовсе отключилось, словно из розетки выдернули штепсель.
3.
Это был первый удар, покалеченной цивилизацией, природы. Пока учёные и дилетанты всех мастей спорили о глобальном потеплении, о естественных или техногенных причинах изменения климата, этот самый климат неумолимо менялся, причём темпами, превосходящими самые пессимистические прогнозы. Не заметное на первый взгляд повышение температуры, подтопило льды Арктики и Антарктики, «чуть-чуть» повысив уровень воды в океане. Мощнейший ураган, нагнавший огромные приливные волны, спровоцировал катастрофу. Океан прорвал в нескольких местах систему дамб и похоронил под водой Бельгию и Нидерланды. Средства массовой информации взахлёб описывали результаты катастрофы, перечисляя количество жертв и сумму материального ущерба. Но кто мог сосчитать их, погибших в этом страшном водовороте?
Старик ещё помнил, какая была шумиха в мире по поводу глобального потепления. Многочисленные саммиты и конференции собирались то тут, то там, Но, кроме шума в СМИ и имитации кипучей деятельности политиками, никаких реальных действий за этим не следовало. Были предложения срочно закрыть особо «грязные» производства то в одном государстве, то в другом, чтобы сократить выбросы «парниковых газов», даже какой-то Киотский протокол подписали, а толку? Наоборот, даже трагедию Нидерландов и Бельгии транснациональные корпорации пытались использовать, чтобы задушить конкурентов. Всё это вызвало обострение обстановки в мире, да пару локальных конфликтов. Жажда власти и наживы не померкли даже перед лицом глобальной катастрофы. Нет, власть имущие тоже были обеспокоены назревающей угрозой, но разрешить проблему все хотели чужими руками и деньгами. В связи с этим старик вспоминал анекдоты от Насреддина, когда тот спасал богатого бая:
"Бай упал в хаус и тонул. Сбежавшиеся на его крики люди протягивали ему руки и кричали: «Давай руку!» Но тот упорно тонул, а руку не давал. Тогда Насреддин подошёл к берегу хауса и сказал: «Эх вы, не умеете спасать богатых. Смотрите, как надо». С этими словами он повернулся к утопающему и крикнул: «Держи руку!» В ту же секунду бай ухватился за неё".
Похоже, это уже врождённое у них, на уровне подсознания: даже перед угрозой гибели думать о доходах. А по сему всё осталось по-прежнему: рост экономики, развитие производства, валовой доход и прочее, прочее… Как и прежде, человечество плавило металл, штамповало машины, носилось на них по автобанам, объясняя это жизненной необходимостью, загаживая и без того грязную атмосферу. Все продолжали куда-то мчатся, но уже без небольшой части Европы.
4.
Ханс очнулся под вечер. Взглядом ощупал стены и потолок. Он был, слаб и не хотел шевелиться. Он был обвешан капельницами и проводами. Через несколько минут появилась сестра милосердия в белом халате и шапочке. Она улыбнулась, и что-то спросила, но Ханс не понял её, ведь девушка говорила не по-фламандски, а других языков он не знал. Девушка смерила ему температуру и давление, проверила приборы и, приветливо улыбнувшись, вышла. Через некоторое время она вернулась с мужчиной. Ханс понял, что это врач. Мужчина осмотрел его более тщательно, и что-то сказал девушке. После этого они вышли из палаты. Ханс некоторое время лежал один, разглядывая место, в котором он оказался, и пытался вспомнить, как он сюда попал. Раздумья его прервала вернувшаяся в палату девушка. Она закатила в палату столик и, сев на стул напротив Ханса, сняла салфетку. На столике стояли чашки с ужином. Устроив его поудобнее, девушка начала кормить больного. Только сейчас Ханс почувствовал, как он голоден. Жидкая овсяная каша и бульон из курицы, были для него верхом кулинарного изыска. Пища проваливалась в желудок, наполняя всё тело благодатным теплом. Едва закончив приём пищи, он почувствовал, как засыпает.
Несколько дней его никто не трогал. Потом прибыл какой-то тип, который пытался его расспрашивать, но, убедившись, что тот его не понимает, ушёл. На следующий день он вернулся, но уже с переводчиком, и они принялись выяснять его личность. Его по долгу расспрашивали, кто он и откуда, где родился, кто его родители. Ханс на всякий случай выбрал фамилию одноклассника, будучи уверен, что правда погребена под слоем воды. Люди эти появлялись всю неделю, расспрашивая его каждый день о чём-то новом. Но и он постепенно узнал многое. Узнал, что нашёл его один фермер, живущий неподалёку от города. Никто не ожидал, что так далеко его занесёт. Все искали людей на территории Нидерландов, но спасти удалось не многих. От первого удара стихии большинство людей погибло. Многометровая толща воды, обрушившись на страну, в несколько минут снесла всё, что стояло на её пути, не оставляя шансов на спасение никому. Спасательные работы начали через два дня, была не лётная погода, и спасти удалось совсем не многих, тех, кто сумел укрыться на крышах уцелевших зданий. Это просто чудо, как он преодолел такое расстояние. Город, в котором он находился, назывался Эссен, что в Германии.
Приходили тот самый фермер с женой. Простые, добрые люди, принесли сметану, домашней колбасы, что-то смешно пытались ему объяснить, но он толком ничего не понял. Похоже, они рассказывали ему, как они его нашли и спасали.
Дело быстро шло на поправку, и он уже начал выходить в больничный дворик. Пришёл мужчина с переводчиком и с семьей фермера. Мужчина объяснил ему, что эти добрые люди примут его к себе в дом, пока оформят ему документы, а потом государство выдаст ему пособие и предоставит бесплатные курсы немецкого языка.