Зеркало времени
Шрифт:
— Нэт, цветя, рози, лавандула тепер так нэ садят, — не смутился, но и не стал лгать болгарин. — Евросоюз делал ограничения на болгарска продукция, Европа богато, ему нэ голямо, болше нэ надо. Парфум и вино возит из Франция, овощи болше вигодно берёт из Турция, Израил, Италия, Кипрус. Ви говорите так, как побыла у нас, в Болгария?
— Значит, бурьяном заросли ваши заброшенные поля. Советский Союз помог Болгарии построить и развивать новую жизнь, а Евросоюз вам жить по-человечески запретил, и вы не посмели возразить. Поделом, ваш общий выбор! Я гостила в Болгарии в комсомольском возрасте, в восемьдесят четвёртом году, по обмену с вашими старшими
— Нэт, нэ строит. Это дорогой спорт, тепер никой, никто нэ надо, много стоит денег.
— А автобусы «Чавдар» вы производите? Мы ездили по всей Болгарии на ваших прекрасных автобусах. Они были комфортабельные и мощные, легко шли в гору.
— Тоже нэт. Тепер у нас из самэ Германия. Ещё машини из Швеция. Это европейски прогрессивни страни, лучши автобус, всички лучши транспорт. Агрессивна Россия тепер правилно остава една… Остава одна, без помощ нашите болгарски трудещите сама нэ може, продае толко нэфт, газ, много древие, лес.
— Потому что контра угнездилась в стране, её, как клопов, без ошпаривания крутым кипятком не выведешь! Вот ведь, разговорился-то как, помощничек… «Болгарские трудящиеся»! «Мы пахали», сказала муха, сидевшая на голове у вола, запряжённого в плуг, слышишь? Так кто же вас оккупировал, ответь мне, «лгарин»?
— Вы, Россия.
— Свалился с неба мне под старость, впервые такое… От кого вы получили задание? И какое задание, капитан?
— От полковник Георги Деведжиев. Приказал привезти оба, се укрива у вас, дезертири, подполковник Макферсон и подполковник Риччи. Два дезертири мы должени привезти.
— Куда вы должны их доставить?
— Маршрут рейса дадут, когда мы снова будем в воздух. С два презрени дезертири.
До сознания болгарина стало постепенно доходить, что с ним не просто разговаривают, но допрашивают. Он пробормотал: «Нэ розбэрэмо (Не понимаю)», угрюмо оглядел кабинет, посмотрел в окно, напряг бесполезно мышцы, лицо его исказила гримаса ненависти. Ираида Евгеньевна снова резко и неожиданно хлопнула в ладоши:
— Кто вы такой?
Судорога злости на лице допрашиваемого сменилась недоумением. Затем он успокоился и мирно ответил, коверкая слова для лучшей понятности:
— Я фермер. Я толко привёз гас, карасин, горучее. Буду трактор пахат моё частное полэ.
— Так и будет, — спокойно заверила Ираида Евгеньевна, согласно покивав головой и с объяснимым любопытством посмотрев прямо в глаза задержанному, — ты, братушка, своё отслужил. Повезло тебе со мной, задёшево отвоевался.
— Спасибо, — бездумно, автоматически повторил болгарин.
— Так-то, пахарь ты мой, — констатировала Зимина. — Отдыхай, бедолага. Патруль!
В кабинет вернулись солдаты патруля.
— Задержанного в коридоре отвязать, оставить в наручниках, увести. Всё стадо приблудных баранов сложить кверху мордами поодиночке и пристегнуть, по рукам-по ногам, к подмостям на пустом шестом складе мясных полуфабрикатов. Интервалы и дистанции между подмостями по пять метров. Температуру держать комнатную, чтобы не застудились. Капрал, подобрать и туда же привезти четверых, выпрыгнувших на подлёте к авиабазе, и экипаж из самолёта. На склад двух часовых. Всю амуницию оставить в боксе, под тентом в свободной грузовой машине из нашего транспорта, тент опечатать. Выполняйте!
Командира десантников вынесли. Зимина по связи продолжала отдавать распоряжения:
— Отбой, код «Кокос-двойка»! Всем постам отбой! Вернуться к работам по расписанию. Лейтенант Кокорин! София, поприсутствуйте на шестом складе при размещении пленных, проверьте, не нужна ли кому из них медицинская помощь? Исполнение доложите.
— Да, так всё тогда и было, — сказала я.
— Так и должно быть, — подтвердил Борис. — Десантники отвоевались…
Я перебила Бориса:
— Когда Зофи приступила на складе к беглому осмотру задержанных, она и в шлеме и надетом бронежилете выглядела очень привлекательно, а я…
Борис ответил снисходительной улыбкой: вот что видят в любой обстановке женщины!
— Ты ошибся. Я всё время боялась за неё, что кто-нибудь из десантников выхватит спрятанное оружие и начнёт стрелять в неё. От них всего можно было ждать, по виду они настоящие бандиты. Я очень за неё боялась. И всё время стыдилась, что тогда ничего не смогу для Зофи сделать, не смогу никак её от них защитить. Эту красивую женщину могли просто убить.
— К счастью, ничего плохого с фрау и мадам Кокорин не случилось, — сказал Борис.
— Я только не пойму, как всё это было сделано, — призналась я. — Когда я увидела их, как они бегут из самолёта с оружием, растерялась. Подумала, что сейчас начнётся бой. Начнут стрелять все эти броневые колпаки в песках вокруг базы! Всё будет гореть и взрываться. Как она это сделала? Вот как она это сделала?! Я имею в виду Зимину. Такая мирная и спокойная женщина. И вдруг в ней, внутри, скрытая, как пружина, боевая ярость! Хотя она не повышала голоса!
— Нам с тобой и не надо этого знать, — сказал Борис, — у всех военных свои тайны.
— Я настолько растерялась, что подала сигнал Джеймсу, что мы в опасности, только когда всё кончилось, и ты отдал пистолет Зиминой. Но Миддлуотер вылетел за нами ещё раньше, как только узнал о планируемом десанте. И, благодаря Джиму, вместе с ним вернулись Эзра Бен Мордехай и Андрей Кокорин, примерно через час после моего сигнала.
— Гуманное оружие в действии, — резюмировал Борис. — Всё с отлётом Мордехая и Кокорина было подстроено. Зимина это поняла вовремя. Я не сомневаюсь, что Зимина могла бы приказать сбить нарушителя задолго до приближения его к авиабазе, ещё до того, как выпрыгнут четверо десантников. Но она проявила выдержку и взяла их целенькими, что называется, с поличным, под видеозапись. Разберутся, кто они, что это за частная военная компания, откуда у них о нас сведения. Эзра из них душу вынет. Да, ребята отвоевались.