Жажда. Трилогия
Шрифт:
Однажды вечером я нигде не могла найти Ральфа. Артуро сказал, что не представляет, где он может быть. Артуро не лгал, но и не сказал мне всей правды. Я не настаивала. Думаю, я не хотела узнать правду. А если бы настояла, то, возможно, смогла бы остановить ужасы, пока не стало слишком поздно.
Крики раздались посреди ночи.
Я обычно выходила на ужин поздно, переодетая, находила бездомного, выпивала пол–литра крови, шептала ему или ей на ухо и погружала обратно в сон. Я мало кого убивала в те дни, разве что порочных священников. От криков, которые донеслись до меня той ночью, меня бросило в озноб. Я побежала на крики со всей скоростью, на какую была способна.
Я обнаружила пять тел, страшно изувеченных, с оторванными конечностями. Это явно могло сотворить только существо со сверхъестественными силами. Из пятерых только одна женщина была еще жива, ее оторванная рука лежала рядом. Я положила ее голову себе на колени.
— Что случилось? — спросила я. — Кто это с вами сделал?
— Демон, — прошептала она.
— Как выглядел этот демон? — настойчиво спросила я.
Она сглотнула.
— Голодный ангел. Кровь… — Ее взгляд наткнулся на оторванную руку, и она заплакала. — Моя кровь.
Я тряхнула ее:
— Скажи мне, как выглядел это демон?
У нее закатились глаза.
— Дитя, — прошептала она с последним вздохом и умерла у меня на руках.
С болью в сердце я поняла, что это было за дитя.
Вдалеке, на другом конце города, я услышала новые крики.
Я бросилась туда, но снова опоздала. Еще больше разорванных тел, но на этот раз остались свидетели. Собиралась озлобленная толпа с горящими факелами. Люди видели ребенка–демона.
— Он убежал в сторону леса! — кричали они.
— Мы должны остановить его! — кричали другие.
— Подождите! — крикнула я. — Посмотрите, как много людей он убил. Мы не можем его преследовать, не получив подкрепления.
— Он убил моего брата! — крикнул какой–то мужчина, доставая нож. — Я сам его убью.
Толпа последовала за ним. Мне ничего не оставалось, как увязаться за ними. Пока мы бежали по улицам, мы нашли еще больше убитых. У некоторых были оторваны головы. О чем думает толпа, спрашивала я себя? Чудовище точно так же разделается и с ней. Разъяренная толпа и рациональное мышление несовместимы. Я видела слишком много таких толп в своей жизни.
Когда мы добрались до леса на окраине города, я отделилась от толпы, чтобы искать чудовище в одиночку. Я слышала его за три километра впереди, его ревущий смех, когда оно отрывало голову какому–то животному. Оно было быстрым и сильным, но я была настоящим вампиром, а не гибридом. Оно не могло со мной тягаться.
Я настигла его, когда оно перебегало от дерева к дереву, готовясь напасть на толпу.
— Ральф, — прошептала я, подобравшись к нему сзади.
Он развернулся волчком, его лицо было в крови, глаза горели диким огнем. Вернее, не горели. У него были змеиные глаза. Он был змеей, ползущей в поисках яиц другой рептилии. Но он узнал меня — по его лицу скользнула легкая тень привязанности. Если бы не эта тень, я бы убила его тут же. У меня не было надежды, что его можно обратить в прежнего человека. У меня есть своя интуиция. А какие–то вещи я просто знаю. Обычно самые горькие вещи.
— Сита, — прошипел он. — Ты голодна? Я голоден.
Я подошла ближе, не желая, чтобы нас услышала толпа, которая уже приближалась. За Ральфом осталась кровавая дорожка. Кровь капала с него, и ее было так много, что даже мне делалось дурно. У меня оборвалось сердце, когда он подошел на расстояние вытянутой руки.
— Ральф, — мягко сказала я, зная, что все безнадежно, — я должна отвести тебя назад к Артуро. Тебе нужна помощь.
Его окровавленное лицо исказил ужас. Трансформация явно была ему неприятна.
— Я туда не вернусь! — закричал он. — Он сделал меня голодным!
Ральф замолчал, чтобы взглянуть на свои липкие руки. В нем еще осталось что–то человеческое. Из его горла вырвался печальный стон:
— Это он заставил меня сделать это.
— О, Ральф. — Я заключила его в свои объятия. — Мне так жаль. Этого никогда не должно было случиться.
— Сита, — прошептал он, утыкаясь носом в мое тело.
Я не могу убить его, сказала я себе. Ни за что на свете. Но, произнося про себя эти слова, я подпрыгнула от боли, едва подавив крик. Он меня укусил! Его печаль ушла с одним движением его губ. Я в ужасе смотрела, как он с безумной ухмылкой жует кусок моей правой руки.
— Ты мне нравишься, Сита, — сказал он. — Ты вкусная.
— Хочешь еще? — спросила я, протягивая ему другую руку, и мои глаза наполнились слезами. — Можешь есть все. Подойди поближе, Ральф. Ты мне тоже нравишься.
— Сита, — сказал он с вожделением, хватая меня за руку и начиная кусать. Тут я крутанула его и схватила сзади за череп. Со всей силой и не дожидаясь, пока меня начнут душить слезы, я рванула его голову назад и вбок. Все кости в его шее сломались. Его маленькое тело повисло в моих руках. Он не почувствовал никакой боли, сказала я себе.
— Мой Ральф, — шептала я, гладя его по прекрасным длинным волосам.
Мне надо было сразу убежать вместе с его телом и похоронить его на холмах. Но эта казнь подкосила даже такое чудовище, как я. Жизнь покидала меня, и я едва не падала. Когда меня нашла толпа, я баюкала тело Ральфа в своих руках и плакала как обычная смертная. Моя прежняя дочь, мой юный сын — Бог отобрал у меня обоих.
Меня окружила толпа.
Они хотели знать, как я сумела остановить ребенка–демона.
Некоторые из них узнали меня.
— Ты заботилась об этом мальчишке! — кричали они. — Мы видели вместе с ним тебя и священника!
Я могла их убить на месте, все пятьдесят человек. Но в эту ночь было уже слишком много смертей. Я позволила им утащить себя назад в город, и их факелы горели в моих затуманенных глазах. Они бросили меня в темницу близ центра города, где проводились казни, и сказали, что дознаются, как было создано это мерзкое чудовище. Я знала, что еще до восхода солнца они будут колотить в дверь Артуро, обнаружат его тайную подвальную комнату и станут собирать свидетельства, чтобы представить их внушающим ужас инквизиторам. Будет суд, и будет судья. Проблема только в том, что приговор предопределен.