Жена в придачу, или самый главный приз
Шрифт:
Уходить из нашей личной реальности было мучительно трудно. Но недолгое, проведенное здесь время, дало мне удивительно много. И многое позволило понять.
Олдер еще ненадолго зашел в дом, чтобы сообщить Киру о нашем уходе, после чего мы покинули Кайрийскую империю. В последний раз качнулись качели, зашелестел цветами ветер, и картинка перед глазами поплыла, уже через несколько секунд обратившись другой.
Поежившись от вонзившего в тело холода, я осмотрелась и обнаружила, что мы перенеслись на открытую террасу резиденции герцога. Олдер приобнял меня за открытые
— Готова?
С тоской посмотрев наверх — в большие арочные окна, где горел свет, и мелькали силуэты, я кивнула.
— Что сказать, если спросят, куда мы пропали?
— Журналистам можешь не отвечать, — Олдер улыбнулся. — У тебя отлично получается их отшивать. А остальным, если будут интересоваться, скажи, что устала и пошла проветриться.
— На целых два часа? — усомнилась я.
— Ну, если так хочешь, можешь поделиться правдой. В таком случае за сердечное здоровье твоей глубокоуважаемой тетушки я бы не поручился.
Поспорить с этим было трудно, и я решила последовать его совету. Ни к чему все усложнять и путаться в собственном вранье — может, если повезет, записи с наших магокамер вообще никто не посмотрит, и об этом происшествии не узнают. Конечно, маловероятно, но, как показала практика, в жизни бывает всякое.
— А что с Кристором? — спросила я по пути в главный зал. — Нужно ведь что-то делать.
— Когда вернемся в столицу, он за все ответит, — произнес Олдер с такой уверенностью, что в том не осталось сомнений. — Я об этом позабочусь.
Какое же все-таки счастье вернуться домой! Увидеть родные стены, родные лица вываливших навстречу согильдийцев, впереди которых идет сам глава. Я отсутствовала всего несколько дней, но уже успела по ним соскучиться. Даже по безобразнику Ёдику, не упустившему возможность моментально оказаться рядом и вцепиться в мои волосы.
Наплевав на прицелы магокамер и готовых конспектировать чертяк, я первая подошла к папе и чмокнула его в щеку. А пусть все ломают голову, с чего это бунтующая дочь вдруг вздумала проявлять к родителю теплые чувства!
— Здравствуй, Лия, — от улыбки в уголках его глаз образовались мелкие морщинки. — Поздравляю с достойно пройденными испытаниями.
Как всегда, его похвала родила во мне приятную гордость. Все-таки нет на свете человека, чье одобрение значило бы для меня больше. Ситуация, конечно, складывалась странная. Отец желал, чтобы я вышла замуж, а значит — потерпела поражение в играх, но, тем не менее, хвалил за достижения. Я должна была на него злиться, но вместо этого хотела обнять.
Не могла не отметить, что выглядит папа неважно. Человек, знающий его только как Драгора Непобедимого, вряд ли бы заметил перемены, но для меня они были очевидны. За привычной, практически военной выправкой и гордо поднятой головой скрывалось желание остаться в одиночестве, на лице читались следы усталости и долгих бессонных ночей.
Прибывших участников проводили в обеденный зал, где по случаю нашего возвращения был накрыт праздничный стол. Что меня по-настоящему обрадовало, так это отсутствие журналистов,
Это застолье принадлежало только нам — магам гильдии, нашей большой и дружной семье. Горькой пилюлей стал лишь Кристор, поставивший под сомнение все, во что я долгое время верила. Но, памятуя о словах Олдера, я расслабилась и не обращала на него внимания, дабы не омрачать радости встречи.
— Ну что, ребзя, зажжем, как следует? — на сцену выскочил Брюс, в руках которого моментально оказалась стойка с микрофоном.
Все одобрительно загалдели, поднимая переполненные кружки и проливая пивную пену. За время моего отсутствия ничего не изменилось — петь Брюс так и не научился, всем на это было глубоко плевать, и все маги по-прежнему обожали хорошо выпить. Обожали даже без повода, а уж когда он был…
Юнона придумала новое развлечение и, пока никто не видел, подсыпала всем в тарелки соль. Маленькая хулиганка изучила заклинание левитации, относящееся к простейшим бытовым, и с его помощью управляла сразу десятью солонками. Я хоть и позавидовала, но ее не сдала.
Ёдик горланил мимо нот, вторя Брюсу, сидящий во главе стола отец что-то активно обсуждал с Райном, Тамия бесцеремонно висла на Трэе, периодически бросающем на меня косые взгляды, а я была занята тем, что пыталась уследить за ходом мыслей Эгри.
Мой красноволосый друг не замолкал ни на минуту! Прочитал целую лекцию о том, как здесь было скучно в мое отсутствие, отчитал за то, что я не раз подвергала себя опасности, и не преминул подробнее расспросить об испытаниях в горах.
— Тот отшельник, это же основатель нашей гильдии? — с маниакальным блеском в глазах спросил он. — Я прав? Филька, скажи, что я прав!
— Ты прав, — подтвердила я, почти не удивившись его осведомленности. — Даже спрашивать боюсь, откуда тебе это известно.
Меня легонько щелкнули по носу:
— Л — логика!
— А я в шаре увидела, — меланхолично вставила прислушивающаяся к нашему разговору Звелуна.
Эгри бросил на нее скептический взгляд, красноречиво выражающий все, что он думает о ее провидческих способностях. Взаимоотношения этих двоих тоже остались неизменными — неприязнь и извечное соперничество.
— Слушай, глава к тебе еще обращался? — склонившись к Звелуне, спросила я так, чтобы услышала только она.
— Ага, — кивнула астролог, поддевая вилкой дольку картофеля. — Новый эликсир для него сварила.
Я посмотрела на отца, подпирающего подбородок кулаком, и внимательно слушающего его Райна. Сердце тут же болезненно сжалось, и в душе забурлила тревога. Дольше тянуть было нельзя — сегодня-завтра необходимо снова связаться с императрицей и, наконец, показать отца главному придворному лекарю.
Мои намеренья сбылись еще до того, как я предприняла какие-либо действия к их осуществлению. Этим же вечером отец вызвал меня в свой кабинет, где показал конверт, переданный прибывшим утром посланником. Императрица приглашала нас двоих на аудиенцию, и если я прекрасно понимала причину, то отец был удивлен.