Живая вода
Шрифт:
Феликсе казалось, что в этом сказочном лесу чернота сползает с ее рук сама по себе.
Вскоре лес снова поменялся. Теперь все вокруг выглядело кудрявым от бесконечных лиан, вьюнков и плющей. Каждое дерево было увешано гирляндами растений. Феликса не узнала ни одно, хотя каждое напоминало сарданафарские джунгли. Но в настоящих джунглях папоротники не оглаживали ласково руки тем, кто проходил мимо. Вьюнки не шептали что-то в ухо. Стелющийся под ногами плющ не старался сделать каждый следующий шаг мягче,
Феликса не поняла, сколько времени длилась эта прогулка. Лес вокруг менялся много раз — чародейка больше не могла удивляться тому, что видит.
— Здесь все покрыто лесами? — поинтересовалась она.
— Нет, — ответила ей Анаштара. — Септаграт идет по тем тропам, что ему ближе.
— А ты где бы пошла?
— По горам и пещерам, — улыбнулась демоница. — Они еще прекраснее.
Наконец Септаграт вывел их к обширному озеру. Его поверхность поражала абсолютной гладкостью: ни единой морщинки, ни тени ряби не прокатывалось по бирюзовой поверхности. Цвет воды напоминал карстовые сероводородные озера в центральной Арделорее, но уходил в зелень, а не лазурь. В центре водоема возвышался маленький островок с хрустальной ротондой. Она ярко светилась, позволяя рассмотреть озеро и его берега в мельчайших деталях.
— Что это за озеро? — спросила Феликса. — Его питают источники?
— Ключи с живой и мертвой водой бьют там, — Анаштара указала на ротонду. — Но тебе туда не надо.
— Как? — удивилась чародейка. — Разве вы не за этим меня сюда привели?
— Это, — Септаграт указал на сундук, — неприкосновенные артефакты. Мы не можем допустить, чтобы кто-то снова ими воспользовался.
— Ну, так они у вас, никто больше и не сможет… — возразила Феликса. И осеклась. — Теперь я — Хранитель пути?
— Еще нет, — оскалилась Анаштара. — И уже не будешь.
Феликса выхватила саблю, отбила удар черных когтей. Махнула широко, отгоняя лешего.
— Не бойся, — пропела демоница, — ты ведь больше не сможешь умереть. Это озеро даст тебе новую жизнь.
— Тебя ждет перерождение, — Септаграт наклонил голову. — Ты забудешь о своей боли.
— Я не хочу ничего забывать! — Феликса попятилась. — Мне нужна моя жизнь! Моя! Не новая, а та, которой я жила до этого!
— Прежней твоя жизнь все равно не будет, — голос суккуба гипнотизировал, лился музыкой. — Так зачем она тебе?
Феликса бросилась бежать обратно к дворцу.
Лес насмехался над ней. Все казалось одинаковым и непроходимым; любое направление выводило ее обратно к озеру. Растения цеплялись за одежду не хуже живых рук, и чародейка рубила их с яростными криками.
— Остановись, — голос лешего раздавался со всех сторон. Ветви казались его рогами, светящиеся грибы на стволах — его глазами, вьюнки на светлых деревьях ползли, совсем как его татуировки когда-то. — Это наш остров. Это мой лес. Сбежать не удастся.
Феликса остановилась, сжала зубы, перехватила оружие. Септаграт вырос из махрового папоротника прямо перед ней. Чародейка прыгнула, ударила снизу. Клинок едва задел Древнего. Феликса развернула его параллельно земле. Острие чиркнуло по груди, но леший даже не ахнул. Она ударила снова, била раз за разом, вкладывая в удары всю нечеловеческую силу живого мертвеца.
Ее яростные усилия ни к чему не привели. Септаграт был в своей стихии: никакие раны не могли вывести его из строя. Он даже не пытался отвечать на ее атаки.
— Мы можем провести так вечность, — прищурилась Феликса. — Я не прыгну в это озеро. Это все равно что умереть!
— Но ведь ты была к этому готова, — промурлыкала за ее спиной Анаштара. — Забвение милосерднее.
Феликса ударила с разворота, метя демонице по ногам. Та отскочила, хохоча, как девочка. Чародейка прыгнула к ней, рубанула с широкого замаха наискось вниз. Анаштара вписалась в удар, снова шагнула назад. Феликса снова и снова сокращала дистанцию, но Древняя уклонялась и отступала.
Чародейка наконец поняла, чего добивалась демоница, когда увидела яркий свет и бирюзовые отблески.
— Нет, — прорычала Феликса, прижавшись к ближайшему стволу. — Я не пойду к чертовому озеру!
Она думала, что дерево прикроет ей спину, но это оказалось заблуждением. Плющ, жмущийся к стволу, обвился вокруг ее лодыжек, пополз выше по бедрам, талии, груди, шее… Ствол треснул, и Феликса оказалась привязана к Септаграту. Анаштара обхватила клинок с незаточенной стороны, вывернула саблю из руки Феликсы, сломав ей большой палец.
Девушка дернулась со всей силы, заорала от усилия. Стебли рвались, но на их месте тут же вырастали новые. Феликса металась в путах растений, кричала так, что от собственного крика звенело в ушах. Септаграт медленно продвигался к озеру вместе с Анаштарой.
Феликса увидела под рукой алую прядь, ухватила ее, намотала на кулак. Озеро застыло у ног Древних безмолвной гладью. Стебли постепенно убирались с ее тела.
— Черта-с-два, — процедила Феликса. — Раз новая жизнь — такое огромное благо…
Второй рукой она нащупала волосы лешего и тоже намотала как можно больше вокруг ладони. Древние даже не заметили, как она вцепилась в их волосы — слишком длинные пряди. Феликса шагнула к озеру, повернула голову к Анаштаре:
— Вы отправитесь туда со мной!
Чародейка оттолкнулась и прыгнула. Леший и суккуб стояли слишком близко к краю озера: одного рывка хватило, чтобы они потеряли равновесие и полетели в бирюзовое ничто вместе с Феликсой.