Жизнь напрокат
Шрифт:
– Заприте его в землянке, - резко произнес коренастик.
– И не выпускать, покуда Хриба не вернется.
– Парни, давайте все обсудим!
– попытался воспротивиться заточению и воззвать к голосу разума я.
– Зуб даю, мы сможем договориться без всякого членовредительства. Зачем нам всем это надо?
– Вот придет Хриба и мы обязательно обсудим, - зловеще посулил Жила.
– Вам же серебро нужно? Добазаримся, что мы - звери что ли бессловесные? Я говорю вам где оно и вы меня выводите из этого заповедника. Совсем выводите к нормальным людям, идет? Хотя нет, сначала
Жила скривился и скептически хмыкнул.
– Иди в землянку, Стяр и не вздумай дурить.
Кто-то несильно толкнул меня в лопатку. Под прицелом Невула я поплелся по направлению к мшистому холмику. Низкая, щелястая дверца располагалась ниже уровня земли в узком проходе напоминающем вход в бомбоубежище или дзот. Преодолев спуск из семи глинистых ступеней, я потянул дверь на себя и, согнувшись, переступил порог квадратного помещения, единственным источником света в котором являлись щели в черных досках дверного полотна. Прошелестел снаружи засов.
– Я первый его посторожу, - раздался голос Одинца.
– Поесть мне сюда принесете.
Я тотчас прилип к щелям, но верхний срез двери оказался ниже последней ступеньки и увидел я только обутые в короткие кожаные сапожки голени усевшегося наверху Одинца.
Скудного света еле хватило, чтобы обследовать эту конуру. Внутри прямо на полу постелены измятые пыльные шкуры, к противоположной от входа стене прилепился маленький столик размерами похожий на те, какими оснащают купе скорого поезда. Кроме шкур, столика, сломанной корзины и пустого бочонка на двадцать литров ничего здесь больше не было. Я сел на потертую шкуру и прислонился спиной к обивке из плетеных прутьев защищающей стены от осыпания.
– Эй, Стяр!
– позвал за дверью приглушенный голос.
– Чего тебе?
– отозвался я, вскочил и прижался плечом к двери, навострив уши.
– Хриба тебя убьет, - уверенным тоном обрисовал мое печальное будущее голос Одинца.
– Хм, удивил. Я уже со счета сбился, веришь? Много тут таких убивальщиков. Тогда он не узнает где серебро.
– Когда ты покажешь где оно, он все равно тебя убьет.
Я промолчал , благоразумно не отметив вслух, что уж на этого хмыря я патрона не пожалею. Чего бы не хотел сейчас этот пацан, кроме как постращать меня, я подумал, что неплохо было бы выцедить из него побольше информации и попробовать завербовать.
– Значит, Хриба у вас теперь главный?
Паренек за дверью глухо хмыкнул.
– Он привел нас на эту стоянку и велел искать тебя, когда никто из нас не знал что делать дальше.
Все ясно. Самовыдвиженец-узурпатор, не потерявший надежды обогатиться.
– А каким был ваш настоящий главарь, Одинец?
– Тихарь?
– Да, Тихарь. Расскажи мне про него.
– Я бы ответил, что тебе лучше это знать, Стяр, - тихо хихикнул в щель Одинец.
– Но так, как ты умудрился все позабыть, скажу, что Тихарь - человек, которого я бы предпочел никогда не встречать. Он не слишком высок, но силен как тур, вдобавок хитер как сто лисиц и жесток.
– Какое у него лицо?
– Узкое, худое и бледное, будто больное. Волосы и борода светло-серые, как и глаза.
–
– Можно и так сказать. Он собрал нас всех за седмицу до нападения. Своих людей у него было не много и доверял он далеко не всякому. Нас, пришлых и вовсе не брал в расчет, только твердил, что все останутся с долей. А вот с тобой он все время шушукался и что-то обсуждал. Хриба очень зол на тебя. Думает, что ты прикидываешься и водишь нас всех за нос.
Да, в проницательности Хрибе не откажешь.
– Ты тоже так думаешь?
– Мы с Невулом верим, что ты без памяти, иначе бы не пришел. Тихарь исчез, а ты появился. Если бы ты был с ним заодно, мы бы тебя не нашли.
Отлично, хоть кто-то здесь умеет шевелить мозгой. Ну а теперь самая жирная наживка!
– Слушай, Одинец, - медленно и неуверенно заговорил я.
– Недавно я видел как человек, похожий на вашего Тихаря на берегу озера убил ножом двоих. Они приплыли вместе в лодке, а назад уплыл только сивобородый.
– И ты помнишь место?
Ишь, какой сообразительный малый! Взвился, аж зубами лязгнул.
– А как же! Если бы вы сразу отвезли меня на озеро, как я просил, серебро уже было бы нашим. Но еще не все потеряно, тебе стоит лишь открыть дверь и выпустить меня до прихода Хрибы.
Я многозначительно замолчал и стиснул зубы. Твою мать! Как же мне надоел это балаган! Сижу в сырой землянке, хрен знает в каком лесу, убалтываю прыщавого щегла помочь мне свалить в туман от какого-то доходяги.
За дверью послышалось пыхтение, а затем осторожное шевеление.
– Сиди тихо, я скоро вернусь!
Мягко ступая подошвами по ступенькам, Одинец ушел. Оставшись без собеседника, я уселся возле двери и стал ждать его возвращения в полной уверенности, что сумел зацепить на крючок алчную разбойничью душонку. В тишине, уткнув лоб в сложенные на коленях руки я задремал и очнулся от громкого, тревожного гама, долетавшего с поляны. Шум хорошей драки ни с чем не спутаешь. Неужто лесные браться между собой махаются? Это, конечно, не плохо, вопрос в том - кто выйдет победителем? Да кто б не вышел, извлеченная из кобуры волына уже приятно грела ладонь.
Я напряг жадный, обеспокоенный слух. Беспорядочный стук и череда возгласов, перекрывающих один другого, не добавили ясности в невидимую мной картину. Стали слышны громкие, приближающиеся шаги. Я отпрянул от двери и встал сбоку от косяка, наскочив лицом в развесистые тенета охотника за мухами. Вспотевшей рукой я растер по щекам и лбу обрывки порванной паутины и перестал дышать. Коротко шумнул вынимаемый засов, дверь распахнулась и внутрь вбежала приземистая фигура с копьем наперевес. Я ожидал увидеть кого-то из пятерых маузриков и приготовил пистолет на случай, если это будет перевозбужденный жаждой моего убийства Хриба. Но вошедший не был похож ни на Хрибу, ни на одного из его дружков. Сутулый, дурно пахнущий обормот с копной светлых волос поводил выставленным копьем из стороны в сторону, словно принюхивался к полутьме землянки. Даже если здесь чем-то и пахло, то вонь от его месяцами не мытого тела махом перебила все запахи. Найдя помещение пустым, нежданный гость сделал шаг назад и начал разворачиваться ко мне.