Жизнь напрокат
Шрифт:
Я последовал их примеру и опустился на корточки, чтобы не было заметно наши торчащие головы.
– Мы думали - ты или нет, - с опаской проговорил длинный.
– Зачем махали, раз сомневались? А может это и не я...
– Одинец сказал, что тебя Головач прихватил...
– Отпустили меня и премию выписали за хорошее поведение.
Длинный завис, а вот шустрик ушки навострил, взглянул серьезно, зашурудил шестеренками в черепной коробке. Смышленый малый, по ходу. И лицо его веснушчатое мне знакомо.
– Уходить надо, - тут же сделал он ценное замечание.
– Потом поговорим. Они
Я даже дыхание задержал, чтобу не вспугнуть внезапно свалившееся счастье в лице парочки юных лоботрясов.
– К реке? У вас, может, и лодка есть?
– Как не быть?
– ухмыльнулся длинный, дернув усишками.
Опаньки, вот это я хорошо попал! И пацана этого я вспомнил. Хрибин корешок, который первым опознал во мне Стяра в хате Лузда.
– Лодка это просто замечательно, - провозгласил я, утерев кровавые сопли.
– Я с вами, мальчуганы!
Глава 7
На первый взгляд и не скажешь, что эти двое - промысловики с большой дороги и под статьей за вооруженный разбой ходят. Лица вполне не зверские, чистенькие такие оба. Высокий года на три-четыре постарше шустрого и постепеннее, что ли. Что примечательно, из вещей и оружия у них только ножи на поясах да висящий у длинного на плече тощий вещмешок.
Вслед за парнями я как лесной олень перепрыгивал с телеги на телегу, перемахивал на бегу корзины, мешки, горшки, не обращая внимания на гневные окрики торговцев и задетых плечами прохожих. Меня вполне устраивала такая поспешность, Бур не из тех, кто не прочешет весь рынок и оставит затею добраться до моего горла.
Очень скоро мы вырвались из пестрой неразберихи торговой площади. Обогнув старую, вросшую в землю постройку, шустрик бегом, сквозь камышовые заросли припустил в сторону реки, мне и длинному осталось не оторваться и примчаться к берегу дыша в вихрастый затылок конопатого. На бегу я все время оглядывался, боясь обнаружить погоню. Спустились к воде справа от рыночного причала и отошли по травянистому берегу еще метров на пятьсот ниже по течению. Длинный выволок спрятанную в осоке узкую лодчонку, выдолбленную, как мне показалось, из толстенного целикового ствола, принес из кустов два весла. Мелкий прыгнул на нос, длинный приладился грести, а я притулился на корме. Несколько весельных взмахов и утлая, вертлявая лодка, легко оторвавшись от берега, как щепка по быстрому ручью устремилась по течению, быстро удаляясь от приткнувшихся к причалу для погрузки-выгрузки плавательных средств различных видов и размеров.
Парниша, что повыше, сидел ко мне лицом и ритмично дышал между протяжными гребками. Проводив глазами убегающий за корму городишко, он обратился ко мне:
– Ты чего на дулебов полез? Они ж бесстрашные совсем, убить могли.
Я удивился. Убить? Ведь, в сущности, не сделал им ничего плохого, выбил пяток зубов и то после того, как они сами этого пожелали. Длинный объяснил, что дулебы эти - самые настоящие жулики, у них в копнах сена в середке одна негодь, из сорной травы и бурьяна накошенная или гниль прошлогодняя искусно укрытая. Они и к погрузке никого не допускают, знающие к ним не суются, а не знающие потом долго правду ищут
Чтоб не выглядеть в их глазах окончательным лохом, напомнил я им легенду про отшибленную в бою голову, потерянную память и общую оторванность от реальности, да такую, что не помню как себя самого звать. Им эта новость не в диковину, конопатый уже слышал эту муру у Лузда.
– Меня Одинцом звать, - доложил он.
– Он - Невул. А ты, стало быть, Стяром прозываешься.
Имечко вполне себе нормальное, созвучное с прозвищем. Старый - Стяр и на кличку собачью не похоже.
– Будем знакомы.
– буркнул я.
– Москва отсюда далеко?
– Какая еще Москва?
– из за плеча Невула искренне удивился Одинец.
– Столица нашей Родины. А Питер?
Оба пожали плечами с совершенно не поддельным видом, что все произнесенные мной названия им неведомы.
– Хорошо, какой большой город поблизости есть, с большими домами?
Руками я показал насколько большими должны быть дома.
– Полоцк град знаем, Киев, Новгород, - ответил Одинец без раздумья.
– Питер не слыхали.
Уже лучше, это хотя бы кое что.
– Новгород далеко отсюда?
– Очень далеко, - безнадежно мотнул подбородком куда-то мне за плечо Невул.
– А Нижний Новгород ближе?
Слыхом такого не слыхивали. Какой самый ближний спрашиваю, отвечают: Полоцк. Теперь уже я не совсем понимаю где это. Эта речка впадает в другую речку, а та в свою очередь в Двину и это тоже мало что мне говорит. Эх, карту бы...
После серии вопросов я выяснил, что телефона они не знают, телевизора тоже, автомобилей и поездов с самолетами никогда не видели, милиции нет, электричества нет. Полный алес капут.
А может я того… рехнулся? Вдруг все это плод моего воспаленного воображения и нахожусь я вовсе не в лодке на реке, а мирно храплю на койке в больнице для умалишенных? Хожу в столовую кушать борщ и пить компот, мне дают пилюли и колют в задницу необходимые для лечения снадобья, тихонько посмеиваясь над выдуманным мною мирком. Одной рукой я вытер с загривка холодный пот. Точно - чокнулся! И живой пример тому есть: Шура Хлуп из соседнего подъезда. Его раз так завернуло, три недели на людей кидался, крокодилом себя чувствовал, пока в психушку не свезли. Но с Шурой все понятно, столько пить не только крокодилом, птеродактилем станешь. С чего бы моей крыше на ровном месте потечь? А у Сашки Рокотова? Может яду нам где всыпали или наркоту в хавчик подложили. Даром чувствую себя хорошо, все системы, как говорится, в норме. Но спросите любого психа, мамой будет клясться, что здоров...
Я зачерпнул пригоршню прохладной водицы и жахнул ее на лицо с ноющим пятном распухшего носа. Зачерпнул снова и оросил потную шею, затем еще раз окропил лицо. Отфыркался.
– Мне к озеру надо. Отвезете?
– Конечно отвезем, - легко согласился Одинец.
– Мы туда и правим.
– Да? Что-то не похоже. Озеро, как по мне, так совершенно в обратную сторону.
– В протоку войдем, крюк сделаем, - пообещал Невул и, обернувшись, быстро глянул на своего сообщника.
– Сделаем, - солидно кивнул тот.