Чтение онлайн

на главную

Жанры

Жизнь Шаляпина. Триумф
Шрифт:

– А все-таки, Феденька, ты ошибся к удовольствию зрителей.

Шаляпин вопросительно посмотрел на Станиславского.

– Мы попросили тебя повторить письмо Рахманинова, а ты спел письмо дважды.

Шаляпин и Станиславский добродушно посмеялись над этой «ошибкой».

Глава вторая

Ночь под крышей Мариинского театра

Петербург встретил Федора Шаляпина плохой погодой. Постоянно моросило, рваные темные облака, плывущие над городом, всегда были в тревожной готовности вылить из своих недр холодные капли на головы торопящихся по улицам прохожих.

Поздним ноябрьским вечером в ресторан Кюба торопливо вошли двое – Федор Шаляпин, еще не остывший после удачного спектакля, и Юрий Беляев, театральный журналист и драматург, разделись, прошли

в заранее заказанный кабинет, сели за стол, покрытый белоснежной скатертью, и, посмотрев друг на друга, как нашкодившие мальчишки, весело рассмеялись.

– Наконец-то мы одни. Как ты здорово увел меня от восторженных почитателей моего выдающегося таланта… Теперь спокойно можем поболтать, выпить и закусить…

– Семен! Ты слышал, что говорит Федор Иванович: выпить и закусить.

Сияющий официант – такие гости! – понимающе кивнул и величаво удалился: не впервой он принимал Федора Ивановича с друзьями, а Юрий Дмитриевич Беляев в этом ресторане тоже был известен как завсегдатай с определенными вкусами и требованиями. Так что Семен заранее все обдумал; он знает, как угостить дорогих гостей.

Шаляпин оценивающе, как будто впервые увидел, посмотрел на крупную, статную фигуру Юрия Беляева, на его тонкий породистый нос, на продолговатое, матово-смуглое лицо, с живыми, брызжущими юмором темными глазами, на черные гладкие волосы, скользнул взглядом по толстым чувственным губам, давно познавшим все сладости мирские: и вкус хорошего вина, и поцелуи женщин.

– Ты, Федор, был сегодня прекрасен, как всегда… Я даже не хотел говорить тебе об этом, но ты так осуждающе смотришь на меня, что я на всякий случай задобрю тебя комплиментами.

Шаляпин устало махнул рукой:

– Не говори мне комплиментов, мой друг, так устал я от них…

– Да уж столько хвалят тебя, что даже скучно повторять все это. Отдохни хоть часа два в спокойной тишине, а я расскажу тебе, как мы тут в Питере живем, как ты просил меня. Ты многое не знаешь о нашей тутошней жизни.

Пришел Семен и ловко стал расставлять рюмки и фужеры; на столе появилась водка, розовая семга, глыба черной икры, «ушат» с шампанским. Бережно наполнив рюмки водкой, Семен, пожелав приятного аппетита, степенно удалился. И полилась беседа…

– …Ты не можешь себе представить, что у нас тут творится… Происходит что-то невиданное и до сих пор неслыханное, все вроде бы с ума посходили, и прежде всего государственные чиновники, которые пытаются всеми способами – арестами, пытками, пулями, застенками, кандалами, развратом, повальным пьянством и повальным картежничеством – отвлечь молодежь от общественно-полезной деятельности… Ты посмотри, Федор, до чего наши докатились: чуть ли не в каждом писчебумажном магазине под покровительством полиции продаются похабные фотографические карточки, уж мне и то неприлично смотреть эту гадость, а что происходит с девушками и мальчиками из приличных семей…

– А что-то я слышал про «Любовь студента» Леонида Андреева? Говорят, небывалый успех, – сказал Шаляпин, выпивая рюмку водки.

– Публицистическая дешевка под названием «Любовь студента» идет каждый день в Новом театре… Действительно, учащаяся молодежь чуть ли не приступом берет билеты в кассе, но спектакль производит гнетущее впечатление. Леонид Андреев написал ходовую и цензурную пьесу, угодил, так сказать, и публике, и властям. И зрители весьма довольны, увидев на сцене несколько пикантных, с клубничкой, сцен. Но разве дело в этом? Это не более, чем частный случай житейской хроники…

– А мне говорили, что эта вещь написана в тонах и манере Островского, выпукло показаны страдания героев, попавших в тяжкое положение, – возразил Шаляпин.

– Дешевка! Все эти Воробьевы горы, с детально нарисованной панорамой Москвы в лучах заходящего солнца, с обозначением «Иванов Великих», «Таганок», блестящий купол храма Спасителя, все эти студенческие рубахи, мундиры и студенческий жаргон, все эти выпивки и объяснения в любви к светлой юной девушке Оль-Оль, и эта мамаша-сводница, и эти офицеришки, ищущие чтобы поскорее и попроще – все эти нагромождения, Федор, ради одной банальной мыслишки: власть объективных условий жизни превыше всего, она может возвысить, а может раздавить человеческое достоинство, вообще личность человека. Юное, светлое, чистое каждый день втаптывается в грязь жизнью, голодом, лишениями… Ты сходи, Федор, сходи, посмотри, какой низкий культурный уровень театра, кажется, все актеры, у которых есть хоть какая-то возможность посмешить публику, пользуются этим средством воздействия. На этом построены все сцены на бульваре, городовые, сторожа, студенты, главные герои тоже стремятся к дешевому успеху таким же образом, а в итоге утрата чувства художественной меры, вкуса, надлежащей серьезности в серьезных диалогах…

– Если так, Юрочка, то радость успеха пьесы весьма сомнительна для автора и для театра? – недоуменно спросил Федор Иванович.

– Театру-то что? Театр молодой, только начал свою работу, он должен заявить о себе, поддержать себя материально. И многим нравится, веселенький жанр, много красок, много музыки, много настроения, но слишком подчеркнуто пьянство, так и лезут в глаза разные пластыри и повязки на подбитых физиономиях. А это производит тягостное, фальшивое впечатление…

– Что-то, Юрочка, не верится мне, чтобы Леонид про пьянство написал фальшиво, он же сам такой мастак по этой части, сам испробовал все стадии. Горький рассказывал мне, как он на Капри напивался и митинговал, скандал был… Да и потом он несколько месяцев вел разгульную, как говорят, жизнь, дамы, девицы… Он очень любил свою первую жену Александру Михайловну, скончалась года два тому назад после родов, вот он и загулял.

Шаляпин налил себе и Беляеву водки и стремительно опрокинул в рот. Юрий Дмитриевич вспомнил петербургские рассказы про Леонида Николаевича Андреева и решительно заговорил:

– Актер Николай Ходотов рассказывал мне про чудеса Леонида Николаевича, когда он напивался, только тогда и откровенным был, а то уж очень всегда он выглядит умнее, чем есть на самом деле.

– Я люблю его, – сказал Шаляпин, – ты не ругай его!

– Да что ты! Так вот… Просто хочется напомнить тебе, что тут происходило, когда ломались судьбы, взгляды, когда началась эта перестройка… Многие отказывались от своих прежних взглядов, ничего страшного в этом нет. Сначала думали так, а потом жизнь выдвинула какие-то новые обстоятельства, что-то изменилось, и человек стал думать иначе. И Андреев в этот момент, кажется, менялся, сбрасывал с себя революционные одежды, а тут еще жена умерла. И написал он «Черные маски»; на какой-то, как рассказывал Ходотов, частной квартире прочитали эту пьесу, как полагается, начали пить. Андреев пил все время коньяк. Он был в состоянии истерики, мрачный, растрепанный, раскаленный страстями и муками душевными; его лицо невозможно было узнать. И все время твердил: «Кто мне ее вернет?!»

Шаляпин хмуро смотрел на Беляева, лицо которого тоже помрачнело: «А пожалуй, был бы талантливым актером, ишь, как хорошо играет, действительно, знать, тоже неравнодушен к Леониду, как и я», – подумал Федор Иванович.

– Его спросили, в чем главная идея «Черных масок», и высказали свою трактовку. «Отчего же – можно и так!» Потом другой высказался. Он и с этим согласился. Наконец кто-то спросил его: «Как вы смотрите на первое издание прославивших вас рассказов «Жили-были», «Молчание», «Об ангелочке»?» – он ответил: «Жили-были!» Да я таких рассказов сотни могу состряпать в любое время для рождественских и пасхальных приложений «Петербургского листка» и «Петербургской газеты». Вступил в разговор Евгений Чириков: «Ты, Леонид, скользкий, какому лагерю ты принадлежишь и куда зовешь, то ты социал-демократ, то ты эсер, а то анархист, фантазирующий и, по-моему, зловредный!» Ох как вспыхнул Леонид Николаевич: «Ну, ты, крестьянский отец, лучше помолчи, неизвестно, кто из нас больше анархист. Одними «Мужиками», так называется пьеса Чирикова… – Шаляпин кивнул, – не сделаешь революции. Вы думаете с Горьким, что, записавшись в партию, нашли новый импульс для своего творчества, а по-моему, всякая программность есть первое зло для нашего творчества. Я, может, странный писатель, но не лицемер и не сошел с ума, чтобы писать программно!» – «Ну, значит, ты зловредный анархист, что я и говорю». – «Да не то ты все! Не вы лицемеры, а я был на вашем месте лгуном и обманщиком! Ужасно, ужасно, что ее нет! Теперь, когда я… Мой доктор твердо убежден, что я накануне сумасшествия…» Но вот весной женился, летом построил дом, много пишет, чуть ли не полностью отъединился от светской петербургской жизни, многие из моих друзей и знакомых бывали у него. Потрясающая вилла!

Поделиться:
Популярные книги

Внешняя Зона

Жгулёв Пётр Николаевич
8. Real-Rpg
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
рпг
5.00
рейтинг книги
Внешняя Зона

Тринадцатый IV

NikL
4. Видящий смерть
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Тринадцатый IV

Ученик

Первухин Андрей Евгеньевич
1. Ученик
Фантастика:
фэнтези
6.20
рейтинг книги
Ученик

Попаданка в деле, или Ваш любимый доктор - 2

Марей Соня
2. Попаданка в деле, или Ваш любимый доктор
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
7.43
рейтинг книги
Попаданка в деле, или Ваш любимый доктор - 2

Дядя самых честных правил 8

Горбов Александр Михайлович
8. Дядя самых честных правил
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
аниме
5.00
рейтинг книги
Дядя самых честных правил 8

Титан империи 3

Артемов Александр Александрович
3. Титан Империи
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Титан империи 3

70 Рублей - 2. Здравствуй S-T-I-K-S

Кожевников Павел
Вселенная S-T-I-K-S
Фантастика:
боевая фантастика
постапокалипсис
5.00
рейтинг книги
70 Рублей - 2. Здравствуй S-T-I-K-S

Пустоцвет

Зика Натаэль
Любовные романы:
современные любовные романы
7.73
рейтинг книги
Пустоцвет

Возвышение Меркурия. Книга 17

Кронос Александр
17. Меркурий
Фантастика:
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Возвышение Меркурия. Книга 17

Её (мой) ребенок

Рам Янка
Любовные романы:
современные любовные романы
6.91
рейтинг книги
Её (мой) ребенок

Жестокая свадьба

Тоцка Тала
Любовные романы:
современные любовные романы
4.87
рейтинг книги
Жестокая свадьба

Неудержимый. Книга XII

Боярский Андрей
12. Неудержимый
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Неудержимый. Книга XII

Варлорд

Астахов Евгений Евгеньевич
3. Сопряжение
Фантастика:
боевая фантастика
постапокалипсис
рпг
5.00
рейтинг книги
Варлорд

Новый Рал 7

Северный Лис
7. Рал!
Фантастика:
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Новый Рал 7