Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих
Шрифт:
На Пьяцца Капраника, как идти к Пьяцца Колонна, они написали на одном фасаде олицетворение богословских добродетелей, а над его окнами — отлично задуманный ими фриз, а именно одетую фигуру богини Ромы, Вера же, держащая в руке потир и причастие, была изображена покорившей все народы, которые к ней стекаются, принося ей свою дань; там и турки изничтожены вконец, и потому молния поражает гробницу Магомета, и все это заключается изречением Писания о том, что будет одна овчарня и один пастырь. В выдумке они поистине не имели себе равных, о чем свидетельствуют все их работы, где так много всяких нарядов, изысканных одеяний и обуви и всякого рода странных причуд, выполненных с безграничной и чудесной изобретательностью. Об этом же говорит и то обстоятельство, что их произведения постоянно срисовываются чужеземными живописцами и оба они тем самым, свойственными им прекрасной манерой и прекрасной легкостью, принесли искусству живописи больше пользы, чем все другие, взятые вместе, от Чимабуэ и до наших
В Борго Нуово они отделали один фасад при помощи граффито и на Канто делла Паче еще один таким же способом, а неподалеку от этого, как идти к Парионе, они изобразили на фасаде дома Спиноли древние единоборства, как они проводились согласно обычаю, а также жертвоприношение и смерть Тарпеи. Близ Торрди Нона, как идти к мосту св. Ангела, можно видеть фасад малых размеров, на котором они изобразили триумф Камилла и древнее жертвоприношение. На улице, ведущей к статуе Понта, на одном фасаде прекраснейшим образом изображена ими история Перилла, как его сажают в сделанного им же бронзового быка; показаны там и усилия тех, кто сажает его в этого быка, и ужас тех, кто готовится к зрелищу смерти столь необычной, а кроме того, там сидит (как мне кажется) Фаларид, который с великолепнейшей властностью отдает приказание наказать слишком безжалостный талант того, кто изобрел новую жестокость для уничтожения людей с наибольшими для них страданиями. Там же прекраснейший фриз с детьми, изображенными под бронзу, и другими фигурами. Выше, на другой стене того же дома, там, где статуя, изображающая, как говорят, Понта в древнеримском одеянии, подобающем сенатору, можно видеть еще несколько ими же написанных историй. А на площади, где таможня, на фасаде, что рядом с церковью Сант Эустакио, они написали всякие сражения, а внутри церкви, как войдешь, по правую руку фигуры, написанные Полидоро, можно увидеть в небольшой капелле.
Они расписали также выше владений Фарнезе еще один фасад для семьи Чепперелли и еще один позади церкви Минервы, на улице, ведущей к Маддалени, на которых они изображали разные римские истории, и помимо других прекрасных вещей фриз под бронзу с шествующими в триумфе детьми, выполненный с величайшей грацией и красотой самой высокой. А на фасаде Добрых предсказаний, близ церкви Минервы, — несколько прекраснейших историй с Ромулом, а именно, как он опахивает плугом место для города и как над ним летают коршуны. Одеяния, выражения лиц и фигуры древних мужей воспроизведены там так, что они поистине кажутся живыми. И действительно, никто в этом искусстве никогда не обладал таким мастерством, таким рисунком, более прекрасной манерой, таким опытом и большей беглостью, и каждый художник всякий раз, как он это видит, настолько удивляется, что недоумевает, как могла природа в наш век показать нам свои чудеса через людей подобного рода.
Кроме того, и ниже Корте Савелла, на доме, купленном синьорой Констанцией, они изобразили похищение сабинянок: история эта являет в равной степени как стремление и жаждущих похитить, так и бегство и бедствия несчастных, которых уносят разные солдаты и на конях, и по-другому. И наблюдательность подобного рода проявляется не только здесь, но также, и притом в гораздо большей степени, в историях Муция и Горация и в бегстве Порсены, царя тосканского. В саду мессера Стефано даль Буфало, неподалеку от фонтана Треви, они выполнили прекраснейшие истории о парнасском источнике, где ими отлично написаны красками гротески и мелкие фигуры. Подобным же образом и в доме Бальдассино в приходе Сант Агостино выполняли они граффито и истории, а во дворе над окнами — несколько голов императоров.
В Монтекавалло, близ церкви Санта Агата, они расписали один фасад бесчисленным множеством разнообразных историй: например, как весталка Туция переносит в решете воду из Тибра в храм и как Клавдия ведет своим поясом корабль, а также смятение Камилла, когда Бренн взвешивает золото. А на другом фасаде, за углом, изображены Ромул с братом у сосцов волчицы и ужаснейший бой Горация, который один защищает вход на мост против тысячи мечей, а в это время позади него множество прекраснейших фигур в разных положениях с величайшей поспешностью ломают мост кирками. Изображен там и Муций Сцевола, который в присутствии Порсены сжигает свою собственную руку, которой он по ошибке убил слугу вместо царя, и мы видим в нем и презрение к царю, и жажду мести; в этом же доме они написали и много пейзажей.
Работая над фасадом церкви Сан Пьетро ин Винкола, они написали там св. Петра с крупными фигурами и нескольких пророков. Своею плодовитостью мастера эти приобрели повсеместно такую известность, что живопись их, доступная всеобщему обозрению и столь прекрасно ими исполненная, принесла им величайшую хвалу при жизни, а после их смерти, благодаря подражаниям, — безмерную вечную славу. За Пьяцца Навона, на той площади, где находится дворец Медичи, они также расписали один фасад, изобразив на нем триумф Павла Эмилия и многочисленные другие римские истории, а в приходе Сан Сильвестро на Монтекавалло они выполнили
В то же время они в цвете отделывали многие помещения и писали фризы во многих римских домах фреской и темперой. Эти работы считали они пробными, так как цвету им никогда не удавалось придать ту красоту, какую они всегда придавали работам, написанным ими светотенью, под бронзу или терреттой, о чем и сейчас можно судить по дому, который принадлежал кардиналу Вольтеррскому, что у Торре Сангвинья, на фасаде которого они написали светотенью прекраснейшее обрамление, а внутри — несколько фигур в цвете, исполненных и отделанных настолько плохо, что первоначальный рисунок, которым они так хорошо владели, в них сбит. И это поражает тем более потому, что рядом находится герб папы Льва с обнаженными фигурами, выполненными рукой Джован Франческо Ветрайо, который создал бы величайшие произведения, если бы смерть не похитила его на середине его жизненного пути. Но это не излечило их о безумного их заблуждения, ибо они еще и в римской церкви Сант Агостино для алтаря семьи Мортелли написали красками несколько детей там, где Якопо Сансовино, в завершение работ, сделал мраморную Мадонну; и можно подумать, что дети эти вышли из-под рук не знаменитых мастеров, а увальней, только начавших свое обучение. И в то же время с той стороны, где алтарь покрыт пеленой, Полидоро выполнил небольшую историю с усопшим Христом и Мариями, вещь прекраснейшую, доказав этим, что светотень действительно гораздо более их дело, чем цвет.
Поэтому, возвратившись к привычному для них способу, они великолепнейшим образом расписали два фасада на Марсовом поле, изобразив на одном истории Анка Марция, а на другом — празднование сатурналий, справлявшееся на этом самом месте, со всеми парами и четверками лошадей, объезжающих обелиски. Истории эти признаны прекраснейшими, ибо рисунок и отличная их манера таковы, что те зрелища, ради показа которых они написаны, они изображают с величайшей выразительностью. На Канто делла Кьявика, как идти к Корте Савелла, они расписали фасад, произведение божественное, признанное самым прекрасным из всех прекрасных, когда-либо ими созданных, ибо помимо девушек, переходящих через Тибр, внизу у дверей они необыкновенно тщательно и искусно изобразили жертвоприношение, где показаны все орудия и все древние обычаи, которые обычно применялись и соблюдались при жертвоприношениях подобного рода.
Недалеко от Пьяцца дель Пополо, ниже церкви Сан Якопо дельи Инкурабили, они расписали признанный прекраснейшим фасад с историями Александра Великого, где были изображены бельведерские древности: Нил и Тибр. В приходе Сан Симеоне они расписали фасад для семейства Гадди, который поражает и удивляет видом изображенных на нем многочисленных разнообразных и прекрасных одеяний, множества древних шлемов, поясов, поножей, а также и кораблей, изящно украшенных изобилием всего того, что только может представить себе самое изысканное воображение. Память переполняется здесь бесчисленным множеством прекраснейших вещей: здесь показаны древние обычаи, мудрецы и красивейшие женщины; ведь изображены здесь и все виды древних жертвоприношений — именно так, как они совершались; а также войско, начиная от его посадки на суда и кончая самим сражением, — и все это с бесконечным разнообразием орудий и оружия, отделанных с таким изяществом и написанных с таким мастерством, что от обилия столь прекрасных выдумок разбегаются глаза.
Насупротив этого находится другой фасад поменьше, лучше которого по красоте и изобилию и не сделаешь. На его фризе — история Ниобеи, принимающей поклонение от людей, несущих ей дань, сосуды и всякого рода подарки, и это выражено настолько своеобразно, но искусно, талантливо и рельефно, что всего, конечно, и не перескажешь. Рядом изображены гнев Латоны и ужасная месть, учиненная ею над детьми непомерно возгордившейся Ниобеи, как то: как Феб убивает семь ее сыновей, а Диана — семь дочерей, с бесчисленным множеством бронзовых фигур, которые кажутся не написанными, а металлическими. А выше другие истории, где сосуды, будто сделанные из золота, а кроме того, столько всяких других причуд, что человеческий глаз и не смог бы представить себе ничего ни более прекрасное, ни более заманчивое, а если он увидит и разные этрусские шлемы, то и вовсе придет в замешательство от такого нагромождения и изобилия столь прекрасных и прихотливых придуманных ими затей. Работам этим подражало великое множество художников, работавших по той же части. Помимо этого они отделали и двор этого дома, а также и лоджию, расписанную мелкими гротесками, которые почитаются божественными. Одним словом, к чему бы они ни прикасались, они с бесконечным изяществом и красотой все доводили до высшего совершенства. И если бы я пожелал перечислить все их произведения, мне пришлось бы заполнить целую книгу деяниями только их двоих, ибо нет такого помещения, дворца, сада или виллы, где бы не было работ Полидоро и Матурино.