Злоба
Шрифт:
– Она ест ворон?- Пробормотал Корбан, думая о Крафе.
‘Ворона. Зачем?’
– Неважно, - вздохнул Корбан. "Слишком опасно, - подумал он, - Брина отравит меня".
‘Что ж, пожалуй, я нанесу визит деревенскому барону. Торин, не так ли? Посмотрю, есть ли в круглом доме место, где я мог бы приклонить голову. Приходи ко мне завтра, а?’
‘Да, - сказал Корбан.
Копыта стучали по дороге, приближаясь со стороны деревни. Корбан поднял голову и увидел высокого серого в яблоках жеребца, который рысью приближался к ним. Мейкал оседлал его, и Корбан снова ощутил щекочущее ощущение в
Мейкал замедлил шаг, его взгляд не отрывался от Корбана, в выражении его лица было что-то свирепое. Он взглянул на Вентоса, задержав взгляд на охотничьей птице, а затем посмотрел вперед, пустив лошадь в галоп.
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ЧЕТВЕРТАЯ
ВЕНТОС
Воздух в круглом доме был густым и тяжелым, дым из очага медленно клубился вокруг дымового отверстия наверху. Серый свет окаймлял дверной проем, сигнализируя о скором прибытии рассвета. Вентос медленно поднялся, не желая никого будить.
Оранжевое сияние все еще сочилось из очага, достаточное, чтобы направить его ноги и показать формы других – членов холда Торина или других путешественников – свернувшихся во сне. Он потянулся за ботинками и осторожно направился к выходу, проскользнув в дверь.
Он быстро шел через деревню, пока не добрался до своей повозки. Талар вынырнул из-под него, вытянул свои длинные конечности и уткнулся носом в ногу хозяина. Вентос рассеянно погладил собаку по голове и поднял крышку кучера. Он вытащил маленький сундучок, вытащил крошечный свиток пергамента, перо и запечатанный рожок с чернилами. Он осторожно сломал печать, обмакнул перо и начал писать.
Закончив, он положил пергамент в маленький футляр и, прищелкнув языком, посмотрел на светлеющее небо. Вскоре его ястреб спустился вниз и посмотрел на него ясными, умными глазами. Вентос ловко привязал футляр к ноге птицы.
– Лети верно, - пробормотал он, наблюдая, как ястреб взмыл вверх, мягко шепча крыльями в воздухе, прежде чем исчезнуть в тумане.
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ПЯТАЯ
ВЕРАДИС
Верадис ощутил мгновение абсолютного, отупляющего страха, когда он смотрел на людей, несущихся вниз по склону холма, и звук их атаки заполнил его уши. Они врезались в толпу воинов у подножия холма, лавина плоти и железа. Начался хаос, люди кричали, умирали. Через несколько мгновений стало ясно, что новые воины нацелились на людей Мандроса, а не Тенебраля. Верадис испустила долгий вздох, который он и не подозревал, что задержал.
Гундул сдержал свое слово.
Захваченные врасплох, люди Мандроса начали отступать, те, кто мог, цепляясь друг за друга, спешили убежать от мечей своих врагов. Многие из них лежали мертвыми или умирали после этих первых безумных мгновений, и люди Перитуса с новой силой бросились в бой.
Сам Гундул слетел с холма на своем черном боевом коне, направляясь к отцу.
– Мандрос!- Крикнул Верадис, снова двигаясь вперед, на этот раз медленнее, стараясь не отставать от линии щита. Они встретили сопротивление на несколько мгновений и продолжили свое смертоносное дело.
До линии деревьев оставалось всего два десятка шагов, и земля перед ними кишела людьми. Верадис оглядела толпу, ища Мандроса, и увидел, как тот выпрямился в седле, обрушив меч на шлем другого всадника.
Верадис внезапно охватила ярость. Мандрос, Цареубийца. Затем он бросился вперед, используя свой щит, чтобы разбить людей на своем пути, нанося удары по всему, что находилось между ним и королем Карнутана. Внезапно Мандрос оказался перед ним, дико крича, пытаясь остановить поток бегущих воинов.
Верадис сделал выпад, поднял руку с мечом, и тут перед ним появился конь – один из почетного караула Мандроса. Воин ударил его ногой, и тот отшатнулся назад. Затем конный воин потянулся за поводьями Мандроса, уводя королевского коня с поля боя к линии деревьев, а остальные заполнили пространство между ними. Верадис в ярости смотрела, как Мандрос исчез во мраке леса, окруженный горсткой почетного караула. Другие преградили путь, сдерживая Гундула и его воинов.
Верадис обернулся, обводя взглядом поле боя. Вдали от входа в лес большая часть сражения была закончена. Там и сям небольшие отряды воинов Мандроса продолжали сражаться, но большинство из них были убиты или разбиты. Он увидел Перитуса, стоявшего на взбаламученных берегах реки, и побежал к нему.
– Мандрос сбежал, - выдохнул он, добравшись до боевого вождя.
– Лошади ... мы должны ехать верхом, если хотим поймать его. Он не должен добраться до Дун Багула.’
Перитус кивнул и вытер кровь с глаз, струившуюся из неглубокой раны на голове. Через несколько мгновений он собрал горстку конных воинов и разведчиков. Верадис и боевой вождь вскарабкались в седла, взбежали по склону реки и ринулись в бой. Арьергард Мандроса был мрачен и сражался яростно, с самозабвением тех, кто уже принял свою смерть.
Верадис хмыкнул, когда он отразил взмах меча, рубанул в ответ, открывая красную линию вниз по бедру воина. Меч Перитуса вонзился вперед, под ребра всадника – тот покачнулся, бескостно свалился с седла и исчез под копытами.
Вонзив пятки в бока лошади, Верадис рванулся вперед.
Затем все закончилось, и меч Гундула вонзился в грудь последнего защитника.
Верадис подъехала к сыну Мандроса и вложил его меч в ножны.
– Благодарю, - сказал он между глубокими вздохами.
Глаза Гундула были широко раскрыты, все еще Охваченные безумием битвы. Он уставился на Верадиса, внезапно узнал его и свирепо ухмыльнулся.
– Натаир узнает об этом, - сказала Верадис. ‘Сегодня ты стал другом Тенебраля.’
Гундул кивнул. ‘Мой отец ...
‘Я знаю, я видел, как он бежал. Мы должны взять его прежде, чем он достигнет Дун Багула, или . . .’
‘Он не доберется до крепости. Я разместил людей дальше по дороге, на дальней стороне леса. Но мой отец хитер. Теперь, когда я раскрылся, он может уйти в лес, сойти с дороги.’
‘Тогда пойдем, - сказал Перитус.
– Давай займемся им. У тебя есть люди, которые знают эту землю?’