Золотая лихорадка
Шрифт:
Юрий достал пистолет и запасную обойму, проверил оружие, поставил на предохранитель и засунул во внутренний карман, предварительно очистив его от денег, частью оставшихся от Махмудовых, частью реквизированных у Кравченко. Юрий безо всякой натяжки мог считать себя богачом: на «карманные расходы» у него было около тридцати тысяч долларов.
Следующую ночь Филатов провел в дежурке станции, расположенной километрах в ста от Москвы. Там коротал ночь пожилой железнодорожник.
– Извини, батя, – обратился он к нему. – Холод донял. Не знаете, где можно в такой час водки достать?
Старик в красной фуражке дежурного по станции смерил его глазами:
– А чего ж не запасся?
– Да вот, не случилось. Понимаете, с супругой вдрызг разругался, решил вот к брату поехать, да на электричку опоздал...
– Сам-то где живешь?
– Да недалеко тут, в деревне... – он назвал село, которое проходил накануне.
– А-а, знаю такую. Ну, коли деньги есть, тут цыган рядом живет; если не побоится тебя впустить, достанешь у него. Иди прямо по улице, третий переулок по правой стороне, большой дом кирпичный – там один такой, увидишь...
Юрий, почти не надеясь на удачу, побрел в указанном направлении. И обрадовался, увидев свет в одном из окон. Едва Юрий отворил калитку, огромная немецкая овчарка с ходу зашлась лаем и так натянула цепь, что Филатов попятился. В веранде зажегся свет. Послышался голос хозяина:
– Кого черт носит?
– Я прошу прощения, мне тут дед на станции подсказал... Может, у вас водка есть?
На крыльце в свете фонаря, укрепленного над дверями, возник цыган, одетый в спортивный костюм. Он посмотрел исподлобья на сторонившегося собаки гостя, потом произнес:
– Что-то я тебя не знаю...
– Да нездешний я, на станции вот пришлось ночевать...
– Ладно, гони деньги...
– И, если можно, закусить чем! – обрадовался озябший. Юрий. – Я заплачу.
– Что тебе, магазин тут... – через несколько минут хозяин вынес сверток. – Тридцать баксов с тебя!
Юрий отдал деньги и, прижимая к себе сверток, отправился назад, в сторону станции.
– Ну что, дал он тебе? – поинтересовался железнодорожник.
– Дал, – подтвердил Юрий, доставая две бутылки, колбасу, помидоры и полбуханки хлеба. – Не возражаете?
– Да чего возражать, ночь долгая...
В дежурке стоял топчан, на который Юрий, наслаждаясь теплом, исходившим от железной печки, с удовольствием опустился. Старик достал стаканы, порезал закуску, присоединил к ней и свою немудреную «ссобойку». Водка согрела быстро.
– – Поспи, парень, коли хочешь, – предложил железнодорожник. – К первой электричке разбужу.
Юрий с благодарностью воспользовался предложением, и оставшиеся до утра часы крепко проспал в теплой дежурке. Старик же, сидя за столом, читал какую-то книгу.
Ранним утром Филатов поблагодарил старика и вышел из здания станции. Осмотрелся – железнодорожник не следил за ним – и отправился в сторону от железной дороги. Действительно, чем черт не шутит, – внешность изменена, да «залететь» можно и случайно. По дороге Юрий забрел в сельский магазин, где, к его радости, нашлась подходящая в дорогу обувь – непонятно как оказавшиеся на прилавке армейские берцы как раз сорок третьего размера. И уже через десяток километров Юрий понял, что на этот раз с обувью ему повезло – берцы были словно на него сшиты. А предстояло протопать, почитай, две тысячи верст... Если попутку не поймает.
Он решил, впрочем, не напрягаться, иначе ведь можно вовсе не добраться до цели. Вскоре Юрий снял номер в захолустной гостинице столь же захолустного городка. Тут он отдыхал два дня, отъедался, попарился в баньке, купил теплую непромокаемую куртку, пару комплектов зимнего белья и таким образом почувствовал себя готовым к дальней дороге.
Здесь же, перед тем как отправиться дальше, он отксерокопировал на почте и отправил заказным письмом в несколько адресов признание, написанное Кравченко. Теперь Юрий был спокоен и готов к очередным приключениям.
Глава 20
Филатову порой начинало казаться, что проселки России все на одно лицо. Но этого проселка, который начинался указателем «Б. Сестры – 2 км», он не спутал бы ни с каким другим.
Зачем ему нужно было заходить сюда? Забрать для Кайзера кольцо Ивана Грозного, которое для него самого ровно никакой ценности не представляло? Или поклониться праху Ядвиги Ольшевской, одной из сотен приметных людей, встречавшихся ему на пути? Юрий не задумывался над этим. Он просто свернул с большака и направился в сторону деревни.
Ярко-красные «Жигули» притормозили у обочины. Филатов, который «проголосовать» не успел, был этим весьма озадачен, тем более что над крышей автомобиля показались голова и плечи, смотревшиеся совершеннейшим диссонансом на этой осенней дороге в семь часов утра.
Девушка, которой больше восемнадцати мог дать только самый отъявленный пессимист, не дожидаясь, пока путник подойдет поближе, прокричала:
– Дедушка, тут до меня зеленый «запорожец» не проезжал?
Юрий, у которого к тому времени успела отрасти приличная бородка, не удивился, что в утреннем полумраке девушка приняла его за старика. Он просто ответил, подойдя к машине:
– Нет, бабушка, не видел я твоего «запорожца».
– Извините... – протянула девушка. – Может, подвезти вас?
– Не стоит, спасибо, – произнес Филатов, улыбаясь. – Мне недалеко. А что это вы в такую рань «запорожцы» теряете?
– Ну а вы почему в такую рань дорогу топчете? – парировала она. – И вообще, первый раз за всю жизнь вижу мужчину, который отказался со мной подъехать. Хоть километр. Или вы этот... Калека перехожая?
– Калика, – автоматически поправил ее Филатов. – А всю жизнь – это сколько?