Золотой воскресник
Шрифт:
– Ну, такая героиня – законченная идиотка! – сказал одобрительно Игорь Губерман. – Даже порой веришь в искренность того, что эта черта в полной мере присуща самому автору.
Анекдот от Андрея Бильжо.
Приличный молодой человек приводит домой пьяную бомжиху. Глаз подбит, и остальное в таком духе.
– Знакомьтесь, – говорит родителям. – Это моя жена Катя, она будет жить у нас.
Родители в ужасе.
– Ладно, не парьтесь, –
Они с облегчением вздохнули.
– Я пошутил. Ее зовут Зоя.
Лёня и два его брата – старший Валера и средний Евгений – родились в уральском рабочем поселке Нижние Серги Свердловской области в семье учителя Александра Ивановича Тишкова. У них была своя корова, надо чистить коровник. Отец Александр Иванович, бывало, скажет Валере:
– Иди коровник чистить.
А тот под любым предлогом отлынивал.
Александр Иванович, в сердцах:
– Как ты жить-то будешь, вырастешь, коровник вычистить не сумеешь!
Валера отвечал:
– А может, я другим чем-нибудь займусь и мне это не понадобится.
Хотя навоз, Александр Иванович отдавал справедливость старшему сыну, Валера Тишков исправно транспортировал на огород.
– Ну, это потрясающе! – удивлялся наш сын Серёга. – Возил навоз в какой-то глухой деревеньке, а теперь директор института и академик!!!
В фильме “Борис Годунов” (Сергей Бондарчук снимал его с оператором Юсовым) Георгий Бурков сыграл бродягу-чернеца Варлаама.
– Бондарчук проверял каждый кадр и уже достал этим Юсова, – рассказывал Бурков, когда мы возвращались с озвучки моего Дикобраза. – В очередной раз он заглядывает в глазок камеры: “Ну как – хорошо?”, а Юсов – ему: “Не перехорошить бы, Фёдорыч…”
– В “Ностальгии” Тарковского все красиво, – сказал Яков Аким, – но как будто он очень старался, чтобы никто, не приведи бог, не улыбнулся. И этого добился. Нет человеческого жеста – хотя бы Янковский лиры, что ли, пересчитал…
Валерий Александрович Тишков рассказал анекдот.
Встречаются два земляка, вместе родились и провели молодость в деревне, потом один уехал, стал академиком. Зовет он к себе своего друга юности. Тот его спрашивает:
– Ну, что ты делал все эти годы? Чем занимался?
Ученый показывает на один шкаф:
– Вот, видишь? Эти книги я написал.
Показывает на другой:
– А эти книги написали мои ученики.
– Знаешь, о чем я сейчас подумал? – спрашивает земляк.
– О чем?
– Помнишь, мы с сенокоса ехали на телеге? Ты правил лошадью, а я с Танькой на копне сена. И она все проваливалась. Я и подумал: вот бы все эти книги – да ей под задницу!..
Офтальмолог
От писателя не должно пахнуть писателем.
Александр Грин
Дина Рубина устроила “Гения безответной любви” в издательство “Мезера” переводить на чешский язык.
А у меня там сплошь идиоматические обороты, чуть ли не каждый пришлось объяснять переводчице. Полтора года длилась эта канитель. Наконец, все готово, а книга не выходит. Оказывается, издательство прекратило свое существование.
“Что с тобой делать? – ответила на мое отчаянное письмо Дина. – Стоит мне отлучиться поссать, как все наши дела останавливаются”.
– Знаешь, как сказано в Писании, – говорил маленькому Серёже его репетитор по математике Андрей Игоревич Лотов, – ищите, и обрящете, стучите, и откроется вам. Так это – о математике. Четыре в кубе?
– Тридцать два, – отвечает Серёжа.
– Четыре в кубе, Сергей? Боюсь показаться навязчивым! Четыре в кубе – раз, четыре в кубе – два…
– Шестьдесят четыре!!!
– Продано.
Сергей после двух репетиторов за день:
– Вы что, из меня ученого хотите сделать?
– А ты что, хочешь стать грузчиком?
– Зачем быть грузчиком? – он отвечал меланхолично. – Зачем быть ученым?
По нашей рекомендации Андрея Лотова пригласил к своему сыну литературовед Владимир Иосифович Глоцер. После первой же встречи Глоцер звонит и спрашивает:
– У вас что, Марина Львовна, репетитор по математике – антисемит?
– Да, – говорю, – но какое это имеет отношение к математике?
Меня привели в гости к чуть ли не столетней художнице Наталье Ушаковой в огромную коммуналку, я думала, таких уж и нет в Москве.
– Писатель Зайцев здесь бывал, – она говорила, – Булгаков читал здесь свои рассказы. Вы Чуванова знаете?
– Нет, я Чугунова знаю.
– А я Чугунова не знаю, а знаю Чуванова, ему 95 лет – белый старик с белой бородой, весь в белом. Открываю дверь, а он – с огромным букетом жасмина… Разбогател на “Диафильме”… Все это было более или менее сейчас. Что-то в последние годы много поумирало. А я человек радостный, хоть и голодов три штуки пережила. Тут упала на улице, руку сломала, встала – радуюсь, что рука-то левая, а не правая!.. Нет-нет-нет, ничего не просите, у меня в двадцатые годы Кандинский и Шагал взяли мастихин и штангенциркуль и уехали, не отдали. Я с тех пор ничего без расписки не выдаю…