Зомби по имени Джон
Шрифт:
Все неверно. “Не торопись атаковать. Думай. Вернись по порядку назад. Найди главное”.
Он не может уговорить Винафрид или Джона, потому что их мозги закрыты для него, и остаются только тела, с которыми он не может ничего сделать, потому что он так же не может убить голыми руками двоих автоматчиков, потому что если он убьет одного – если даже прикажет Иве броситься на другую, – другая убьет его – и Иву, – потому что ему не хватит времени, потому что Винафрид это просчитала, взяв с собой двоих и Морса, потому что Виман просчитал это, потому что Виман трясется за этого мальчишку, наследника целого состояния, мальчишку, из-за которого Джон Сноу совсем потерял голову, мальчишку, не будь
Рикон Старк.
Центр.
Как ни странно, Рамси не то чтобы забыл о ребенке, которого держал на руках все это время – и который меланхолично и почти любовно пожевывал мех на его капюшоне, – скорее, не учитывал его как доступную для воздействия переменную. А что он мог бы с ним сделать? Попытаться перевернуть ситуацию? Взять его в заложники – из заложников? Восхитительная идея, как сказал бы Русе этим своим тоном, после которого никто не спрашивал, иронизирует он или восхищается на самом деле. И даже если бы Рамси мог приставить тот самый нож – или что угодно – к его тонкой детской шейке, что бы он получил? Несколько ярких мокрых дыр в лице и затылке, наиболее вероятно. Потому что все это сводится к тому, что ты нихера не сделаешь голыми руками, или ножом, или чем угодно против двоих обученных людей с огнестрелом.
Но Рикон является центром, той переменной, убери которую – и вся нахваливаемая Винафрид система рухнет.
Но ты не можешь ее убрать, эту бесценную переменную, так всегда говорил твой отец. Ты должен действовать аккуратно, убирая мелкие фигуры с краев, чтобы однажды – однажды – обнажить центр. Ты не можешь взять короля противника и вбить ему в глазницу. “Возьми учебник и разбери эти партии, да, еще раз, столько, сколько понадобится”…
Нет.
Рикон – не главное.
Хотя он может быть центром системы Мандерли, Амберов, Сноу и двух ребят с автоматами, но он – не главное.
Главное – это Рамси Болтон.
А Рамси Болтон берет этого гребаного короля – и вбивает его блестящей от лака костяной коронкой в блестящий от безупречно разыгранной партии глаз этого гребаного умника.
Мозг как будто прочищается, и Рамси снова, но теперь совсем иначе, возвращается к началу. Это ведь действительно та же ситуация, в которой он был множество раз. Он сидит на жестком стуле – на чужой кровати, – с младенцем – тринадцатилетним мальчишкой – на своих коленях, и его мать, сама еще девочка – его брат, Джон Сноу, который никогда не вырастет – спрашивает его: “Что тебе нужно?”. Она – он – говорит: “Только не трогай его”. Она – он – говорит: “Я сделаю все, что захочешь, только не трогай его”.
“Только не убивай его”.
Потому что в центре системы их взаимодействия лежит неразменная валютная единица – младенец или тринадцатилетний мальчик, – и на эту единицу можно приобрести все, что угодно. Не на ее часть, не на отрезанные палец или руку. Только на нее. И эта единица имеет ценность, только пока он держит ее в руках. Пока она существует.
И когда Джон Сноу откладывает последний лист и вздыхает, Рамси уже знает, что он скажет.
– Я бы обсудил несколько моментов… – начинает Джон, но Винафрид качает головой:
– “Дредфорт” не изменяет условия.
– Да, “Дредфорт” не изменяет условия, – снова вздыхает Джон. – Но ведь ты, Винафрид – не совсем “Дредфорт”. И, я думаю, ты могла бы немного затруднить себя и выслушать мои комментарии к вашему договору, потому что на самом деле я не собираюсь подписывать все, что здесь есть. Потому что если я подпишу все, позже это вам не очень понравится. А так как мне не хотелось бы судиться с вами сразу после Зимы… я могу объяснить, или?..
– Хорошо, – после недолгого раздумья соглашается Винафрид, –
– Можно мне тогда еще что-нибудь, чтобы это записать?.. Я думаю, Вимана мои комментарии тоже заинтересуют, и мне бы хотелось сразу выписать основные пункты.
– Да, я сейчас дам тебе ручку, – Винафрид поднимается. – И потом мы действительно можем спуститься вниз и обсудить все с дедушкой. Если это будет того стоить, конечно.
Ну нет, обсуждения с дедушкой определенно не входят в планы Рамси, мелких фигур становится слишком много, чтобы успеть выхватить их них основную, опрокинув все другие. Он неспешно лезет себе под полу куртки, слегка подвинув Рикона.
– Просто сигареты, – автоматчики реагируют быстрее, чем ему хотелось бы, но он демонстрирует им сигаретную пачку и так же неспешно ищет зажигалку под их прицелами и внимательными взглядами. – Я ведь могу закурить? – он спрашивает Винафрид, но, кажется, они оба понимают, что только для проформы, поэтому она прохладно кивает. Ее, как и Вимана недавно, интересует один Джон.
Хорошо.
Рамси прикуривает, обняв Рикона за шею и едва не подпалив ему волосы, и с удовольствием затягивается горьким и режущим горло дымом.
– Тогда смотри, для начала отказ от прав, – тем временем продолжает Джон, – здесь задачка совсем детская. Да, на первый взгляд стандартная формулировка прозрачна, но все-таки она подразумевает не имеющуюся ситуацию, а ту, в которой я уже обладаю некоторыми правами, от которых, соответственно, могу отказаться. Но давай возьмем за допущение, что я не могу отказаться от того, чем не обладаю, то есть, например, от несуществующего пока патента на мою вакцину. И, следовательно, у нас возникает загвоздка: если я подпишу этот отказ сейчас, а патент будет оформлен уже после Зимы, срок его действия в любом случае не будет подпадать под означенные сроки “ранних исследований”, потому что, как минимум, начнется позже момента подписания. Но также мои исследования нельзя будет выдать за проводимые в “Дредфорте”, потому что, думаю, при всем желании проблематично будет доказать, что повсеместно используемая ранее вакцина была разработана мной в его лабораториях уже после Зимы. Следовательно, согласно этому договору, “Дредфорт” вообще не сможет получить права на мою вакцину, так как “Дредфорт” получает права либо на мои исследования, произведенные до работы в нем, либо на исследования, производимые внутри проекта. А так как моя вакцина согласно документам не попадает ни в одну категорию, ни в другую, она будет являться тем самым “сторонним исследованием”, которые строго-настрого запрещает мне… – Джон пролистывает перевернутую еще раз стопку, – вот это соглашение.
– Джон, юристы “Дредфорта”… – снисходительно хочет объяснить Винафрид, но Джон перебивает ее:
– Такие же, как те, что составляли этот договор? – он спрашивает риторически, и Рамси со смешком выдыхает дым, стряхивая пепел на темно-синий ковер под коротким и неодобрительным взглядом Винафрид. – Я понимаю, что патент можно оформить так же и задним числом. Распространенная практика. Но она работает только при добровольном заключении соглашения. А ты же понимаешь, что, сделай вы так, это станет первым пунктом, по которому я буду судиться с вами? И, в данном случае, не от своего имени, а от имени института Дара, что делает ситуацию куда менее… интимной. В том плане, что я не думаю, что Виман хотел бы публичности и большой огласки здесь. Так что да, я бы предпочел не подписывать этот отказ до того, как вы оформите патент, чтобы в итоге не оказалось, что вы противоречите сами себе, ставя себя же в юридически уязвимое положение.