Звезда второго плана
Шрифт:
Все-таки голова у него варит…
Дима покосился на Егора, сидевшего в соседнем кресле, с ожесточением перекатывающего во рту леденец.
Лицо Черского было угрюмым, поэтому Дима не решился задавать вопросы.
Это холодное лицо напоминало тяжелую банковскую дверь: хлоп – и заперто. Форт Нокс, неприступная крепость, сотня замков…
Хорошо, что до Москвы самолет летел час сорок минут.
Улыбчивая стюардесса прикатила тележку с едой, предложила выпить.
Дима схватил две маленькие бутылочки с виски. Егор, оторвавшийся от своего айфона, посмотрел на спиртное и чуть заметно скривился.
– Выпьем? – предложил Дима.
– Я же не пью в самолете, – отказался Егор. – Ты знаешь.
– Знаю. Но… может… по маленькой? Чтобы стресс снять.
– Нет у меня никакого стресса.
– У меня есть.
– У тебя тоже нет.
Дима упрямо поджал губы, вздернул подбородок и вылил обе бутылочки в свой пластиковый стаканчик.
Егор пожал плечами:
– Чем пить, лучше бы подумал, как в случае чего выпутываться будешь.
– Да перестань ты, – отмахнулся Дима. – Из чего выпутываться? Все хорошо кончилось.
Егор зашикал и торопливо оглядел полупустой салон:
– Не ори. Чего разорался-то? Хочешь, чтобы в курсе твоих проблем были все вокруг?
– Да ладно тебе…
– Вот тебе и ладно, – проворчал Егор и отвернулся к иллюминатору.
До конца полета они больше не разговаривали.
Как Дима ни старался расслабиться, ничего не выходило.
Совесть и страх, приглушенные двойной порцией виски, зудели где-то в животе. Он дал себе слово, что как только вернется домой, сразу же напьется в хлам, рухнет в постель и проспит сутки. А еще лучше – попросит Егора поехать с ним, и они напьются вместе за счастливое избавление от проблемы.
В конце концов, они не напивались вместе уже целую вечность!
Однако из планов Димы ничего не вышло.
У выхода из аэропорта Егора встречала дылда Рокси, в черных брюках, черной
На нее оглядывались, некоторые даже шли спиной вперед, чтобы не потерять ее из виду.
Подхватив Егора, не обремененного багажом, Рокси небрежно чмокнула его в щеку и, издевательски помахав Диме рукой, потащила за собой.
К тому времени, когда на широкой ленте показался его чемодан, желтая «Феррари» уже умчалась прочь.
Только тогда Дима понял, что никого не предупредил, и ему придется добираться из Шереметьево на такси. Завязнув в пробках, он приехал домой уже под вечер, голодный, усталый и злой.
Горячей воды не было.
Обнаружилось это, когда он уже стоял в ванне, голый, с мочалкой в руках, на которую выдавил гель. Дима долго дергал смеситель и даже пальцем поскреб по сетке, надеясь, что произойдет чудо и живительный поток хлынет, смыв с него пот.
Не дождавшись чуда, Дима швырнул мочалку в раковину и, как был, голый, прошлепал в спальню, прихватив из холодильника лайм и бутылку коньяка.
Резать зеленый плод на дольки не было сил и желания.
Дима потянулся было за бокалом, но потом подумал, что пить коньяк из горла и вгрызаться в лайм зубами – это очень эпатажно и оригинально.
Он даже пожалел, что под рукой нет фотоаппарата.
Надо устроить такую фотосессию: он, в одних трусах от «Дольче и Габбана», разобранная кровать, бутылка коньяка – в одной руке, в другой – надкушенный лайм…
Идея показалась ему забавной.
Искать фотоаппарат не хотелось, но телефон был под рукой.
Отставив бутылку, Дима потянулся за мобильным, который, словно специально ожидая этого момента, затрясся в истерическом припадке, сообщив дурным голосом о входящем ММС-сообщении.
Номер был незнакомым.
Впившись зубами в лайм, Дима зажмурился от кислоты, брызнувшей на язык. Вслепую нажав кнопку, он уставился на экран.
Лайм выпал из его руки и покатился по полу, подпрыгивая на укушенном бочке. Дима с вытаращенными от ужаса глазами смотрел на скрюченное мертвое тело фанатки, осознавая, что ничего еще не кончилось.
Все только начинается.Сгорбившись над снимками, Инна обхватила голову руками так, словно хотела ее раздавить.
Егор, сидевший на подоконнике, курил и пускал кольца в потолок.
Лицо его было отрешенным и мертвым, как будто на снимках была вовсе не незнакомая фанатка, а он сам. Дима вертелся на кресле и грыз ногти.
Снимков было несколько – смазанных, отвратительного качества, на которых и разобрать что-либо было невозможно.
Серый пейзаж, тьма и высвеченные, карикатурные фигуры, как будто слившиеся в объятиях…
Та, что побольше, тащит во мрак маленькую.
Отчетливо видна машина, вот только номера не разобрать. Еще на двух фотографиях машин уже две, и фигур снова две, потому что на месте происшествия появилось новое лицо.
И снова видна машина.
На самой темной виднелось два черных пятна в движении: серая линия движущейся машины с белыми искрами фар и черная клякса человеческого тела, отлетавшего от удара в сторону.
Фото с покойницей было четким, цветным и крупным, снятым с близкого расстояния.
– Как, ну скажи, как вы умудрились во все это вляпаться?! – застонала Инна. Дима уставился в пол и не ответил, и тогда она повернулась к Егору, сидевшему у нее за спиной:
– Ну ладно он, но ты-то?
– А мне надо было его там бросить? – ехидно осведомился Егор.
Дима вдохнул, чтобы возмутиться. Ему не нравилось, что Инна и Егор говорят так, словно его тут нет, но, подумав, он от своей идеи отказался.
Ноготь безымянного пальца был обгрызен до мяса, и Дима взялся за средний…
Ему хотелось, чтобы его жалели.
В конце концов, в этой истории он пострадал куда больше Егора, и уж точно переживал сильнее Инны!
О погибшей девушке Дима не думал. В конце концов, она сама полезла под колеса, никто ее не просил…
Жестокие Инна и Егор жалеть его не собирались.
– И что теперь делать? – уныло спросила Инна. – Это же скандалище будет на всю страну, а если точнее – на две. «Звезда российской эстрады убил свою фанатку в Украине».
– Чего он хочет? – раздраженно прервал Егор.
– Кто?
– Ну, этот… наш таинственный друг. Денег?
– Естественно, – теперь яд сочился из уст Инны. – И немало.
– Сколько?
– Миллион.
– Баксов, естественно? – уточнил Егор.
– Естественно. И где мы возьмем миллион?
– Мы? – округлил брови Егор.
Инна зло прищурилась и посмотрела на бывшего пасынка яростным взглядом.
Ах, как не вовремя случилась эта история!
Мертвое лицо фанатки сразу показалось ей знакомым. Инна вспомнила, что именно ее она видела у дома Димки. Узнав, что произошло, Инна долго не могла отойти от шока, а потом, отлежавшись в ванне, обретя возможность трезво рассуждать, удивилась: как девушка узнала, где будет выступать, а главное, проживать Дима?!.
Прошерстив просторы Интернета, Инна с разочарованием поняла, что особого секрета тут нет. Форумы пестрели сообщениями о приезде Димы Белова в Украину, сообщался гастрольный график, в трех местах даже гостиница была указана верно. Помянув недобрым словом изобретателя Интернета, Инна вызвала Егора, прилетевшего по первому зову с самыми недобрыми предчувствиями.
Предчувствия оправдались.
Помимо ММС-сообщения, на электронный адрес Инны пришло письмо, к которому были прикреплены снимки. Сопровождались они коротким сообщением: «Миллион долларов, или все узнают, кто ее убил. Ваша тачка нашлась».
Трясущийся от страха Димка не смог объяснить ничего вразумительного, потому рассказывать пришлось Егору.
– Естественно, мы, – холодно подтвердила Инна. – Или тебя там не было?
Егор криво усмехнулся, внимательно оглядел фотографии и промолчал. Воодушевившись, Инна продолжила:
– Лучше заплатить и забыть об этом раз и навсегда.
– Дашь слабину раз, придется платить всю жизнь, – покачал головой бывший пасынок. – И потом, я вовсе не собираюсь платить, неважно сколько, миллион или половину.
– И что ты собираешься делать? – быстро спросила она.
Егор пожал плечами:
– Хотя мне не хочется этого делать, но придется подключать отца.Только этого не хватало!
Больше всего на свете Инна не хотела, чтобы в дело вмешался Александр Боталов. Уж кто-кто, а она прекрасно знала нрав и привычки бывшего мужа. Узнав, что его любимому сыну грозит какая-то опасность, Боталов, как ураган, сметет на своем пути все и всех, включая Димку!
Без главного участника ДТП история смерти несчастной фанатки рассыпалась бы, как карточный домик. Инна вспомнила мать Егора – Викторию Черскую, которая таинственно погибла после ссоры с Боталовым по пути домой.
Инна ездила на похороны и как сейчас вспомнила лежащую в гробу женщину, ее пальцы, обглоданные лисами до костей…
Брр!
Виктория тоже пыталась шантажировать Боталова.
Правда, у Инны, забравшей из ее квартиры компромат, это получилось лучше. Благодаря документам, найденным за старой картиной, ей удалось развестись с наименьшими потерями.
Но сейчас укрепить свои позиции было нечем.
Что она могла предъявить Боталову? Подозрения? Их было сколько угодно, а вот с доказательствами туго…
Инна представила, что сделает Боталов, узнав о том, что из-за Димки Егор попал в неприятную историю, и поежилась. Перед глазами мелькнула картинка: распростертое на асфальте тело, утонувшее в крови, и газетные заголовки: «Звезда эстрады покончил с собой».
– Нет, отцу сообщать не надо, – торопливо сказала она.
– А что ты предлагаешь?
– Ну… – уклончиво сказала она, вспомнив неприметного человека в кафе. – Есть у меня одна мысль. Попробую разобраться сама. А пока давайте подумаем, кто мог нарыть этот компромат.
– Да кто угодно, – отмахнулся Егор. – Хочешь всю Украину перетрясти?
– Это точно лысый! – вмешался Дима.
Инна и Егор уставились на него с одинаково непроницаемыми лицами.
– Что за лысый? – требовательно спросила Инна.
Дима быстро поведал о мужчине, встреченном на дороге, а потом в отеле. Выслушав, она спросила у Егора:
– Это может быть он?
– Это может быть кто угодно, – раздраженно сказал Егор, взяв в руки фотографии. – Он или еще кто-то. Да, он видел нас там, видел в отеле и вполне мог сделать выводы.
– Номера машины ты не запомнил?
– Да я и не видел номера. Черный «Лексус». Все, что могу сказать.
– Но его ведь, наверное, можно найти? – оживился Дима. – Он ведь в том отеле останавливался.
– А искать кто пойдет? Ты? – ехидно спросил Егор. – Или я? Со словами: вы не знаете такого лысого мужика, который, возможно, видел нас на месте преступления?
– Если он там жил, то найти его реально, – задумчиво сказала Инна.
Егор подошел и сунул ей в руки снимки:
– Я не отрицаю, что это был он, но ты вот еще над чем подумай. Это снимали с дорожной камеры. Смотри, какое качество снимков, ну, и угол обзора. Сверху явно снимали, издалека. А вот фото покойницы четкое, цветное. Это уже фотоаппарат. Фото с наезда ночные, а фото трупа – дневное. Понимаешь, о чем я?
– Ты имеешь в виду, что шантажист пришел искать труп потом? – нахмурилась Инна.
Егор помотал головой:
– Я имею в виду что-то совсем другое. Видишь эту штуку рядом с лицом покойницы?
Инна пригляделась. В уголке виднелось что-то непонятное, вроде кусочка линейки или рулетки.
– Ну, – нетерпеливо сказала она. – Вижу. И что это такое?
Егор швырнул фотографии на стол, снова отошел к подоконнику, уселся на него и закурил. Выпустив красивое облачко, он сгорбился и потер ладонью лоб.
– Суммируем, – сказал он. – Первое: фото, сделанное дорожной камерой. Второе: фото трупа с линейкой. Третье: найденная машина. А теперь давайте подумаем, у кого была возможность добыть фотографии с камер слежения куска дороги, фотографию покойницы с замерами, или как там это называется в криминалистике, и кто мог найти угнанную у Димки машину?
Димка перестал грызть ногти и нахмурил брови, а Инна вдруг ойкнула и прижала пальцы к губам.
– Господи, – простонала она. – Да ведь это менты!Сидя за рулем машины, Инна напряженно вглядывалась в поток прохожих. Неприятный тип с именем или псевдонимом Иван Иванович запаздывал.
Кто бы мог подумать, что ей снова придется обращаться к нему?!
Встреча состоялась накануне.
Инна долго и муторно объясняла, кто их шантажирует, путала следы, не желая выдавать тайну Димы, но Иван Иванович, ласково глядя на нее своими крысиными глазками, легко выведал самое сокровенное, после чего ей стало совсем уж страшно: вдруг он решится на такой же финт? И что тогда?
– Вы, голубушка, не переживайте, – успокоил ее Иван Иванович. – Сделаем в лучшем виде, без особого шуму.
– Какая я вам «голубушка»? – вдруг рассердилась Инна. – Вы, любезный, держали бы свои фамильярности при себе.
Иван Иванович добродушно рассмеялся:
– Ну, что вы так кипятитесь? Мы же завсегда готовы помочь, и от чистого, так сказать, сердца… Значит, говорите, клиент – высокий, крепкий, лысый?
– Я не говорила.
– Но как же?..
– Я сказала – возможно, крепкий лысый мужчина. Он может быть кем угодно, в том числе и ментом. Вы же видели снимки.
– Видел.
– И что скажете?
Иван Иванович потер подбородок и принужденно улыбнулся:
– Ну, что вам сказать, голубушка… Вполне вероятно, что ваши предположения верны.
– Я вам не голубушка, – отрезала Инна. – Что делать-то?
– А что он вам сказал, то и делайте. Приготовьте «куклу». Знаете, что это такое? Нет? Это когда сверху и снизу – купюры, а остальное – макулатура. Поедете, оставите денежку в назначенном месте, а мы потом этого гаврика поведем. Потому как совершенно неявно, где его искать. Может, он с Украины, может, наш, местный, тут не понять. Есть, правда, по номерку его одна зацепочка…
– Какая?
– Ну, это вам, голубушка, знать пока ни к чему, – ухмыльнулся он, а Инна, готовая возмутиться в очередной раз, лишь устало махнула рукой. – С клиентом-то потом что делать?
– Делайте, что считаете нужным. Главное, чтобы нигде потом копий не возникло. Ну… словом… сделайте все, как в тот раз.
Иван Иванович кивнул, забрал фотографии и выскользнул из машины неуловимым змеиным движением.
Инна, которую вдруг разобрала невероятная усталость, завела машину и поехала домой.
Проигнорировав расспросы испуганного Димки, она велела ему строгать из бумаги «куклу», а сама ушла в ванную.
Лежа в горячей воде, Инна немного поплакала, от страха и злости, колючей, как кактус…
Подчинившись требованиям шантажиста, Инна поехала куда-то на городскую окраину, где, спотыкаясь о битые кирпичи и разный хлам, оставила сверток в здании заброшенного завода, в железной бочке с намалеванным на ней краской крестом…
После «операции» она уехала, с трепетом ожидая звонка.На следующий день звонок не последовал.
Точнее, звонили многие, но ни Иван Иванович, ни шантажист не объявлялись.
Инна все порывалась позвонить сама, но потом отдергивала руку от телефона, точно тот был готовым ужалить тарантулом.
Димка нервно грыз ногти и лез с расспросами. Выступал он из рук вон плохо, но привыкшая к халтуре публика не особенно переживала.
Поет – и ладно, чего еще надо?
Иван Иванович позвонил через три дня и назначил встречу в ресторане. Хотел отпраздновать успех.
Инна, которая уже то и дело мелькала по телевизору в разных программах, от встречи в публичном месте решительно отказалась.
Сидя в машине, она удивлялась, что вся эта история проходит как-то… буднично. Словно она подписывает очередной договор, рутинный и ничего не значащий.
Вечер был чудесный, уже почти по-летнему теплый. В воздухе, помимо выхлопных газов, носился аромат распускающейся листвы, настраивавший на романтические и легкие мысли…
Думать о шантаже не хотелось совсем.
Она вдруг поймала себя на мысли, что хочет утку по-пекински, а еще апельсин – с толстой оранжевой коркой, причем просто нестерпимо!
Инне показалось, что в машине пахнуло свежим ароматом цитрусовых, и она даже обернулась на заднее сиденье: вдруг там лежит забытый пакет из супермаркета?
Дверца открылась.
В салон ввинтился Иван Иванович с «дипломатом» в руках.
– Ну, как? – хмуро спросила она, чувствуя себя прямо какой-то девушкой Бонда. Для полноты образа она даже очки, державшиеся на лбу, опустила на положенное им место.
– Здравствуйте, – вздохнул Иван Иванович.
– Здравствуйте. Так что у нас там с делом?
Иван Иванович открыл «дипломат» и вытащил из него несколько снимков.
Инна взглянула и недоуменно покосилась на невозмутимого мужчину, сидевшего рядом:
– Кто это?
На фото было лицо мужчины лет тридцати пяти – сорока, невыразительное, с каким-то усталым, обветренным лицом, короткой стрижкой – ничего общего с описанием, данным Димкой и Егором. На других снимках этот же мужчина пребывал в куда более жалком состоянии: избит, оборван, с распухшим лицом, затекшими глазами-щелками.
– Его зовут Всеволод Саванков. Это начальник пресс-службы тамошних ментов, – охотно поделился информацией Иван Иванович. – Майор, между прочим. Так что вы мыслили верно.
– А… тот лысый, которого они видели на дороге?
– Он ни при чем. Случайный человек, который вылетел в Афины на следующий день. Всю операцию по шантажу разработал Саванков, надо признать, довольно неуклюже. Делиться ему не хотелось, видите ли… Вашего Диму он вычислил сам. Менты тоже носом рыли и даже подозревали, но предпочли замять эту историю. Труп свалили на молокососа, который машину угнал, у него и алиби не было. А вот Всеволод Анатольевич решил по-своему. Никому не сказал о своих открытиях, вылетел в Москву следом за вами, нанял бомжа, чтобы тот пакет принес… Ну, а дальше – дело техники. Мы на него быстро вышли. Он ведь вам звонил с нового номера, а потом с него же еще парочку звонков сделал. Тут и прокололся. Глупая история. Маятная. Беготни много.
– А компромат? – спросила Инна. – Вы уничтожили улики?
– Да нет там никаких улик. На видео лиц не различить. Заявление об угоне машины ваши пацаны подали честь по чести, да и преступник у них есть – нарик обдолбаный. Никому эта история больше не нужна. Саванков, кстати, так и не смог узнать, кто был вторым, так что Егору Александровичу наше почтение. На него вообще ничего нет. Любая защита, даже самая захудалая, легко разобьет все пункты обвинения, если таковое возникнет.
– Понятно, – вздохнула Инна. – Мы зря паниковали.
При мысли, что можно было отделаться малой кровью и не прибегать к помощи этого неприятного человека, ей стало как-то гадко.
Иван Иванович улыбнулся тонкими губами, обнажив мелкие мышиные зубы:
– Ну, как сказать… Конечно, если бы эта история попала в газеты, шуму было бы много. А вам это зачем? Теперь можете быть уверены – никто не будет болтать.
Инна молча сунула руку в сумку и вынула оттуда объемный пакет.
Иван Иванович заглянул внутрь, довольно крякнул и уложил пакет в «дипломат».
– А Саванков? – спросила Инна. – Он точно ничего не скажет?
– Точнее некуда, – улыбнулся Иван Иванович, и от его тонкой улыбки Инну мгновенно замутило. – Не желаете ли поужинать со мной, голубушка?
– Не желаю, – отрезала она. – И я уже сто раз говорила: никакая я вам не голубушка! Прощайте.
– До свидания, – вежливо сказал Иван Иванович и вышел.
Инна стартовала с места, как ракета, бросая сердитые взгляды в зеркало заднего вида.
Иван Иванович стоял на тротуаре и смотрел ей вслед.
Инна поежилась.
Ей внезапно показалось, что теперь она по-настоящему заключила сделку с дьяволом.Часть 7
– Но почему? – обижено всхлипнула Марина. – Чем я хуже других?
– Не хуже, не лучше, – брюзгливо пояснил Ашот. – Молодая еще просто. Не засветилась как следует.
– Да я уже везде выступаю! – попробовала возразить она. – А для Кремля что, рожей не вышла?
Ежегодный концерт на Васильевском спуске был для Марины мечтой.
Первые лица государства, лучшие артисты страны!..
Отбор на это мероприятие шел жесточайший. Однако случалось, что на выступление приглашали и восходящих звездочек – для массовки, для разогрева, особенно если у них уже имелись хиты, попавшие в ротацию.
Задолго до концерта продюсеры начинающих, а иногда и маститых звезд, бились насмерть, отстаивая право участвовать в этих концертах, и только монстры вроде Алмазова за свою судьбу были спокойны. Им при любом раскладе волноваться было глупо…
Марина отчетливо помнила, как на таком же концерте год назад выступил ее злейший враг Дима Белов, тогда совсем еще не звезда первой величины. Но у Димы был мощный тыл в лице покойного ныне Люксенштейна…
У Марины тыл тоже был.
Ашота она только что удовлетворила в его кабинете, заняв привычную позу под его столом, давилась от отвращения, глотая его выделения, казавшиеся горькими, как яд. Хорошо еще, что теперь их встречи сократились. У Адамяна было много дел и без того, чтобы тратить его на третьеразрядную певичку – так он высказывался, ничуть не стесняясь ее присутствия.
А она терпела, поджидая подачки, как верная собачонка.
А что делать?!
Проявишь норов, как эта голенастая Рокси, – и мигом вылетишь из обоймы.
Хотя пример был неудачным…
Рокси ловко уцепилась за Черского и не только не потонула, но вновь вознеслась на его славе.
И мифический покровитель, которого эта громкоголосая лошадь прятала ото всех, снова позвал ее назад, да еще на ее же условиях.
Умеют же люди устроиться!
А тут…
Продюсер Марины – Петя Крапивин, которого она тоже, на всякий случай, осчастливила в постели, заверил ее: с выступлением на Васильевском полный ажур!