Звёздные войны. Последствия. Конец Империи

Вендиг Чак

__ Мы все несем бремя. Мы все совершаем покаяние. Потому что...

Да-да, знаю — потому что мы все дети Силы.

Тебе стоило бы побольше смотреть головидео дйзиски.

Не хочу.

Но после того как все засыпают, Аддар именно так и поступает — он смотрит видео Брина, читающего из журнала уиллов:

Главная правда —

Истины нет.

И что тогда делать?

Где взять ответ?

Мы несем наше бремя И ждем искупления.

Все с Силой едины С определенной точки зрения.

Аддар не в состоянии понять,

что все это значит, но вынужден признаться, что ему нравится слушать Брина. Паломник засыпает, размышляя, кто же такой этот Айзи- ска на самом деле, — похоже, по большому счету никто ничего о нем не знает. Как и многие покровители и покровительницы Церкви, он — полная загадка.

На десятый день они идут под выступом покрытого кристаллической коркой камня, от которого отваливается зазубренный сталактит из темного стекла. Он вонзается Уггорде прямо в макушку, и теперь она умирает по- настоящему.

Их остается трое.

На двенадцатый день их начинает мучить голод. Еда У них, конечно, пока не кончилась, но все, что осталось, — белковые пакеты и питательные таблетки, которые способны поддержать силы, но вряд ли этого хватит надолго.

Когда наступает ночь, Мабо делает неверный шаг, и кристаллическая мантия под ним трескается. Требуется Нисколько мгновений, чтобы понять, что происходит, — дроид цепляется за край трещины, его выдвижные глаза в панике вспыхивают белым...

Аддар прыгает к ящику и хватается за ручку.

Мабо отпускает ящик — дроид явно понимает, что Аддар не сумеет удержать одновременно машину и ящик Как потом заметит Джумон: «Мабо верил. Он был таким же паломником, как и мы. И другом». Но Аддар постоянно задается вопросом: в самом ли деле он паломник? Или вера дроида оказалась сильнее, чем его собственная? Сейчас же Аддар спасает ящик, глядя, как дроид проваливается в зияющий провал.

Брин бы тобой гордился, — по-звериному скалится Джумон. — Это был прыжок веры. И Сила тебя вознаградила. Сила вознаградила всех нас, — усмехается он. — Я должен кое в чем признаться.

Так признавайся.

То видение, что мне явилось... Я и теперь в него верю, но... — Он замолкает.

Но что?

Я тогда был пьян.

Давай просто доведем дело до конца. — Аддар закатывает глаза. — Мы почти на месте.

Они вдвоем несут тяжелый ящик.

На тринадцатый день возвращаются кьяддаки. Щелкая конечностями, они набрасываются на путников сверху и снизу, выливаясь из тьмы, будто жидкая тень. Они визжат и размахивают клешнями, и Джумон говорит Ад- дару, чтобы тот шел дальше, а сам берет посох, раскручивает его и начинает бить им вокруг себя. Посох попадает в одного кьяддака, потом в другого, и жуки отлетают к стене, вереща от боли...

Но их слишком много. Они погребают иакару под собой.

Аддар прижимает ящик к груди и бежит.

Его ноги горят, колени готовы просто взорваться, все тело ноет, но он продолжает бежать...

На его запястье

пищит локатор. «Вот оно, то место, где должны быть кристаллы». Стены усеяны гладкими скважинами — кристалл здесь не разбит на ячейки и скорее напоминает обработанное ветром стекло, совсем как на рисунках Брина. Аддар бросается вперед, едва не споткнувшись о торчащий из кварцевой мантии аргонитовый выступ, но ему удается удержаться на ногах, и он ныряет в очередной темный коридор, углубляясь все дальше. Он стонет от боли, сдерживая слезы, уворачиваясь от острых кристаллов и поскальзываясь на полу.

«Я от них оторвался. Оторвался от кьяддаков.

И потерял Джумона».

Вскоре пещера начинает светиться.

В темных кристаллических стенах виднеются драгоценные камни поменьше, и все они излучают сияние разных цветов, подобно наблюдающим глазам: красные, зеленые, синие. Аддара захлестывают чувства, его охватывает странное безумие, переполняющее, словно пузырящаяся пена. «Может, именно так себя чувствуешь, когда напьешься?» — думает он.

Вновь слышится стук лап кьяддаков.

«Они приближаются».

Аддар в панике поворачивается и видит, что другого пути, кроме того, которым он пришел, нет. Во мраке шевелятся быстро приближающиеся тени. Достав бластер, он стискивает зубы и начинает беспорядочно палить в пространство.

Тьму пронизывают плазменные заряды. Визжат кьяд- даки.

Кристаллы начинают раскалываться. По стенам и потолку ползут трещины. Воздух наполняется грохотом рушащейся крыши, и Аддар, упав на четвереньки, пятится назад, видя, как проход быстро закрывается стеной кристаллических обломков.

Он с трудом переводит дыхание.

Кьяддаки исчезли. Стена непроходима. Аддар не знает, сколько тварей она погребла под собой.

Сориентировавшись, он понимает, что дальше пути нет. Пещера здесь заканчивается. Он тщетно пытается разгрести завал, но кристаллы лишь режут ему руки. Преграду не сдвинуть.

Прислонившись к стене, он подтаскивает к себе ящик и, открыв несколько защелок, поднимает крышку. Внутри — ряды кристаллов, таких же, как те, что вокруг. Их сотни.

Сдерживая слезы, Аддар достает еще один диск-проектор и, положив на колени, включает его. Вновь появляется голограмма Брина Айзиски.

«Так же, как джедай — линза, фокусирующая Силу, — говорит видео Брина, — так же и кайбер-кристалл — линза, фокусирующая свет внутри джедая и его оружия, светового меча. Но эти кристаллы могут применяться в куда более зловещих целях — ситхи тоже фокусируют Силу, но используют ее не для света, а исключительно для разрушения. Эти кристаллы забрали с Кристофсиса, чтобы сделать их источником энергии для самого коварного из всех когда-либо созданных видов оружия — наследия Галена Эрсо, наследия Орсона Кренника, Таркина и сит- хов, Палпатина и Вейдера. „Звезд Смерти" больше нет. Свет прорвал вечную тьму. Кристаллы должны вернуться домой. Это твоя задача».