Агент его Величества
Шрифт:
Так они и провели ночь – по соседству с вражескими солдатами. На следующее утро, чуть рассвело, Макферсон приказал сниматься в дорогу. Уговаривать никого не пришлось, все и так спешили убраться поскорее. Они быстро уложились и осторожно начали пробираться через стан противника. Макферсон напустил на себя безмятежный вид, чтобы часовые федералов ничего не заподозрили. Остальные настороженно озирались, каждый миг ожидая сигнала тревоги или коварного выстрела. Лишь когда они выехали за засеки, устроенные северянами от волков, партизаны смогли немного перевести дух. Чихрадзе позволил себе кашлянуть, прочищая горло от пыли, но остальные тут же зашикали на него, и он сконфуженно
Гардемарин так никогда и не узнал, что в тот день он был в шаге от свободы. Попов и Лесовский, встревоженные отсутствием вестей от своих связных, начали бить в набат и выслали в Генеральный штаб запрос на обоих офицеров. Данные с их приметами разлетелись по восточным штатам со скоростью молнии. Западные штаты, где телеграф был не везде, пока не получили этого запроса, однако и туда уже мчались вестовые Пони-экспресса с подробным описанием пропавших русских и настоятельной просьбой оказать им всю возможную помощь. Гардемарину достаточно было назвать себя, чтобы избавиться от назойливой опеки партизан. Но незнание английского языка сыграло с ним злую шутку, и он продолжил свой путь навстречу неизвестности.
Недели через две они прибыли в какой-то многолюдный город, на улицах которого было не протолкнуться от обилия фургонов и дилижансов, стоявших в два, а то и в три ряда. Особенно много их было на центральной площади, где возле ничем непримечательного двухэтажного здания теснилась возбуждённая толпа народу. Все беспрестанно кричали, ссорились и размахивали какими-то клочками бумаги. Иногда в дверях появлялся клерк и что-то объявлял. Тогда в толпе раздавался ликующий вопль или недовольное ворчание. Люди приходили и уходили, кто-то даже спал, прислонившись к известковому крыльцу, некоторые сидели на земле, положив руки на согнутые колени, и задумчиво жевали губами. Сначала Чихрадзе решил, что это какой-то банк, и здесь разыгрывается лотерея. Но когда в здание нырнул Макферсон, он понял, что это не так. По всей видимости, здесь находилась некая контора, распоряжавшаяся грузовыми и пассажирскими перевозками – наружу то и дело выходили люди в синих мундирах с бляхами на груди, передававшие хозяевам фургонов какие-то карточки с печатями. Их коллеги ходили вдоль рядов повозок и что-то неустанно сверяли по бумагам, ожесточённо препираясь с возницами. Макферсон тоже привёл такого человека. Тот что-то написал на бланке, кинув беглый взгляд на Чихрадзе, и ушёл, передав бланк южанину. Макферсон победно помахал бумажкой в воздухе. Он что-то сказал гардемарину, но тот, разумеется, ничего не понял. Остальные спутники принялись похлопывать грузина по плечу и жать ему руку. Это было похоже на прощание.
– Мы что же, расстаёмся? – недоумённо спросил Чихрадзе.
Американцы помахали ему руками и, сев на лошадей, ускакали, оставив с гардемарином одного Макферсона. Тот поманил Чихрадзе за собой.
Они пошли по городу. Протиснувшись сквозь нагромождение повозок и столпотворение фермеров, они нырнули в одну из маленьких боковых улочек и увидели несколько выстроившихся цепочкой больших фургонов, на каждом из которых красовалась размашистая надпись, выполненная красной краской во всю длину повозки. Макферсон постучал по остову переднего фургона. Откинулась ткань, загораживавшая вход, изнутри высунулось заспанное лицо бородатого человека. Он протёр глаза и, увидев партизана, расплылся в улыбке. Офицер обменялся с ним приветствиями, затем показал на Чихрадзе. Человек спрыгнул на землю, оглядел гардемарина с ног до головы и протянул руку.
– Джереми Фокс.
– Давид Чихрадзе, – ответил грузин, пожимая его шершавую ладонь.
Фокс
Глава шестая
Нити и ниточки
Семён Родионович решил не рассказывать Гаррисону о Катакази. Почему – он и сам не знал. Наверное, в нём сработала ведомственная привычка не выносить сор из избы. Если русский резидент и впрямь следил за ним, то это было внутреннее дело министерства иностранных дел России, в которое совершенно ни к чему было ввязывать американскую полицию. Гаррисон, впрочем, ответил ему той же любезностью и не стал делиться впечатлениями от беседы с Нисоном.
На следующий день, когда они явились в дом Камерона, его там вновь не оказалось. Разбитной дворецкий сказал, что хозяин так и не возвращался.
– И часто он у вас гуляет? – спросил Гаррисон.
– Случается, – ответили ему.
– Такое объяснение, понятно, следователя не удовлетворило. Но делать было нечего, и ему пришлось отступить.
– Что-то здесь не так, – сказал сыщик Семёну Родионовичу.
– И что вы думаете делать?
– Прощупаем контакты Камерона. А заодно потрясём республиканцев.
– Они отправились в местное отделение Республиканской партии.
– Странно, что вы пришли с этим к нам, – заявили им в секретариате. – Ведь Камерон уже не является нашим членом.
– Где же его можно теперь найти?
– Бог его знает. Говорят, он сблизился с демократами. Поищите у них.
– Но ведь вам должно быть известно, где он проводит свободное время, кто его друзья, куда он предпочитает ходить…
– Мы не вмешиваемся в частную жизнь, – последовал категоричный ответ.
– Чёрт бы побрал этих бюрократов, – выругался Гаррисон, выходя вместе с Костенко на улицу.
– Что дальше? – спросил Семён Родионович.
– Теперь придётся кропотливо, шаг за шагом, выслеживать его и ловить как мышь. Это – самая нудная, хотя и необходимая часть нашей работы. Я тут выписал кое-какие места, которые он посещает… точнее, посещал – до того, как вскрылись его тёмные делишки. Обойдём их все – что-нибудь да выплывет. – Он посмотрел на Костенко. – Впрочем, вы не обязаны ходить со мной. Это весьма утомительно. Возвращайтесь на свой корабль. Если я что-то узнаю, обязательно вам сообщу.
Семён Родионович готов был последовать этому совету, но вспомнил холодный взгляд контр-адмирала и решительно замотал головой.
– Если вы не против, мистер Гаррисон, я бы хотел побродить с вами. Это очень полезно для меня в плане знакомства с американской жизнью и углубления познаний в языке.
– Как угодно.
Свой поход они начали с одного известного клуба, где шла карточная игра. Выбор был удачен. Хозяин клуба подтвердил, что Камерон вчера был в заведении, выиграл небольшую сумму и в два часа ночи укатил домой.
– Вы точно знаете, что он направился домой? – спросил его Гаррисон.
– Предполагаю, – осторожно ответил хозяин. – Как вы понимаете, мистер Камерон не отчитывался передо мною в своих поездках.
– Вы запомнили номер извозчика?
– Разумеется, нет. Зачем мне это?
– Задача усложняется, – пробормотал сыщик.
Им пришлось наведаться в парк дилижансов, чтобы выяснить номер. Но там не смогли дать вразумительного ответа. Следователю удалось лишь получить список извозчиков, работавших в ночную смену, и оставить записку с требованием, что тот, кто отвозил бывшего министра, явился в полицию для дачи показаний.