Альфа Центавра
Шрифт:
— В каком смысле, — недвусмысленно спросил Дэн.
— Это перебезчик.
— В перебезчике?
— Лучше говорите, как это правильно, чтобы мне не казалось, что все хотят меня вконец запутать:
— Перебе-ж-чик.
— Это не обязательно командарм, ибо от нас еще никто не сбегал.
— Это Беня Крик, я просто повысил его до есаула, а он на радостях решил по своему собственному усмотрению еще и шпионить за вами.
— Зачем?
— Думал мне это надо.
— Ну-у, это еще ничего страшного. Главное, чтобы это не была баба.
— Вы их боитесь.
— Уже да, ибо как только они появляются, так почти сразу сбегают.
А это меня травмирует. И более того, я не могу забыть мою Кали.
Думал Жена Париса со своей целеустремленностью заменить мне ее, но даже не дождалась утра, и:
— Как сквозь землю провалилась.
— Да, вы правы, была под землей, а ушла, значит, еще ниже.
— Вы уверены?
— А больше некуда.
— Вот и я говорю: надо идти на пристань. Амер-Нази потер лоб, пытаясь понял логику командующего, и решил, что тот тоже понял:
— Надо немного отдохнуть. — Ибо:
— Если не удается ускорить наступление, значит надо его отложить на немного, пару-тройку шашлыков разного вида: из пресловутой осетрины, из языческой свинины, и какой-нибудь еще, но обязательно благородный и с рогами. Далее, столкновение, тачанки под командование Жены Париса с отрядом Дэна и Нази. Почему она согласилась остаться:
— Дала им всем понемногу: один ее поцеловал, другой обнял, и только третий трахнул. Ибо как было сказано:
— Если не сделать этого последнего, — мы будет думать, что:
— Иво вообще не бывает. — И она, поняв, до чего уже дошли эти ребята, беспрерывно путешествуя по степи:
— Дала. — Всем, но, как было сказано: самого разного.
И Дэн, не подозревая о предательстве, повернул свои цепи назад, на Волгу, чем привел в некоторое замешательство Врангеля на стене Царицына. И приказал позвать для:
— Небольшой, — как он сказал консультации кого-нибудь. Прибежала Коллонтай и сказала, что сама попробует разобраться.
— Или, — добавила она, — мы может позвать известных диссидентов, заседающий сейчас в ресторане Риц.
— Пусть приведут, — ответил генерал-уже-полковник. — Так заслужил, естественно.
— Они так просто не пойдут, — сказала Коллонтай.
— А как? Надо, чтобы привели за рога?
— Привести можно, в принципе и за рога, и даже поставить в стойло заместо капитального кабака, но толку тоже не будет.
— Вы предлагаете их пригласить, как гостей?
— Можно, тоже: могут и не пойти.
— Понятно, опять, значится, драка, как в тотализаторе?
— Не обязательно драться по инопланетному, Дзю До и так далее, и тому подобное, я имею в виду на Кольтах 45 калибра, а как в века запамятные на:
— На лошадях и с деревянными копьями.
— Как древние рыцари, — понял Вра, и добавил просто, как выпить пива с воблой:
— Я согласен на лошадей с тупыми, как кулак копьями.
— Я знала, что ты джентльмен, и не заставишь меня опять страдать от этих придурков с экстремистскими наклонностями.
Но пока что перед нами развернулся бой у реки. Ибо:
— Отряд Дэна, принявший ошибочное направление за реальное, пошел не к Царицыну, а назад к Волге, и столкнулся с отрядом Жены Париса, на этот раз возглавившей тачанку с пулеметом, и надеявшейся ударить в тыл Деникину. Таким образом Деникин оказался зажатым с двух сторон, ибо Щепка уговорила Колчака в броневике:
— Сражаться за нас. — Хотя это было и непросто, так как Колчак согласился на все, кроме того, что Волга сзади, а Царицын впереди. Она даже подумала:
— Дуркует, — знает, что Волга где-то там, а нарочно хочет доказать:
— Она там, где Царицын. — Сукин сын.
— Что-с? — простите, мэм.
— Поворачивай.
— Нет. Она за маузер, а его нет. Теперь уж и не вспомнить, где потеряла, ясно только, что точно:
— Отобрали эти козлы и козы, которые во времена не столь уж и отдаленные отобрали у нее этот броневик.
— Можно я поведу? — спросила она ласковым голоском.
— Како поведу? — раскрыл от удивления рот Колчак, — они там внизу подняли бунт.
— Бунт на броневике? — удивилась Щека, — это возможно.
— Вы спросили или сделали утвердительный жест? Она подумала:
— Он знает, что ее когда-то победили в ее же броневике, или только раздумывает наобум. И да: — Я могу разобраться с теми, кто захватил наше подпалубное помещение.
— Одна? Вряд ли? Вы идете на большой риск, потому что даже не знаете элементарного правила:
— Надо сначала провести рекогносцировку сил противника.
— Вы предполагаете, что их больше, чем нас?
— Если считать не только подпалубную залу, но места на галерке, и также в буфете, то да, разумеется, больше.
— Простите, вот из ит:
— В буфере, — или, нет, в буфете — это понятно, а что такое:
— Галёрка?
— Хорошо, скажите, что такое буфет в танке, нет просто для того, чтобы хоть немного иметь общего в этой азбуке майского жертвоприношения.
— Хорошо, чтобы не смущать вас, скажите тогда, что такое галерка?
— Нет, вы хотели знать про буфет сначала.
— А теперь хочу узнать сначала про Га-лё-рк-у-у! — Я понятно разъясняюсь?
— Куда уж дальше, — тяжело вздохнул Колчак, — но этим своим выговором, и тем более, логикой заблудившейся маркитантки, вы выдали себя с головой.
— Что значит: с головой? Вы знаете, кто меня послал?
— Думаю, вы инопланетянка с Альфы Центавра.
— Нет, милый друг, это вы выдали себя не только с головой, но теперь мне ясно, откуда растут ваши длинные ноги. Вы не знали, почему многие нарочно врут?