Альфа Центавра
Шрифт:
— Сама прыгнула туда же. — Невероятно, но факт. Ибо еще было неизвестно, кто там, внутри броневика, возьмет верх:
— Правда или нет. — Но с другой стороны, только на месте можно как следует разобраться:
— А кто там на самом деле находится? — А то, что их там может быть много ее не пугало, ибо:
— Если и много, но не столько же, чтобы всем влезть в этот броневик. Колчак имел здесь отдельный кабинет, и Щепка даже не увидела сначала, что внутри, в подземелье, так сказать, идет борьба между водителем Ленькой Пантелеевым и предыдущим командиром этого броневика Никой Ович. Где был Махно во время проведения этой антитеррористической организации? Если кто не забыл, он был здесь на броне, как десантник. А всё просто:
— Его здесь не было, парень свалился еще когда только началась борьба между Ленькой и Никой. Броневик делал такие зигзаги, что надо было привязываться, чтобы не упасть. Были здесь недалеко еще два члена этой организации:
— Яша Сверло и Паша Дыбенка. — Они сидели спереди, всё видели, но ничего не могли сделать, ибо успели пристегнуться к своим креслам впереди цистерны со спиртом. И более того:
— Даже не попытались кричать — заклинило:
— Шуму много, а из-за чего он неизвестно. — Поэтому, как сказал Яша Паше:
— Зачем кричать, если не понятно, что кричать:
— Спасите, или наоборот:
— Не лезьте не в своё дело!
— Тем более в горле так пересохло, что я бы и не смог кричать, ибо пересохло не только в горле, но и головах.
— У тебя две головы?
— Да.
— Откуда взялась вторая?
— Мои плюс своя.
— Моя твоя не понимайт. И знаешь почему? Я здесь главный, а не ты.
— Я это имел в виду: ты как главный не возьмешь себе мою голову, тогда как я могу твою взять, ибо:
— Только умнее буду.
— Отлично сказано, парень, — Яша ударил Пашу по пыльному плечу, — ибо уверен:
— Сможешь командовать даже Балтфлотом.
— Да-а, согласен, отсюда, да прямо бы сейчас на море.
— Море далеко, а Волга рядом, — сказал Яша. — Вопрос только в том, как повернуть туда броневик.
— Лучше не надо. За срыв наступательной операции нас могут посчитать рацедивистами.
— Ре.
— Ре хуже, и знаешь почему? Потом уже не отопрешься, что говорил не то, что понимал, а так просто:
— Сказал и всё.
— Ты учился дэзинформации?
— Только этому и учился.
— Где, в кибуце?
— Да ты что! Там вообще нет никакой информации, так только:
— Как лучше делать свиней для диктатуры пролетариата и других империалистических организаций.
— Научились?
— Да, знаешь, берут, можно сказать, тащат нарасхват.
— Значит, научились делать дэзу лучше, чем ее большие любители. А Щепка во время этой дискуссии прошла в броневик.
Она налила ему и себе, а разбавить, как говорится:
— У них не было. Колчак даже в этой экстраординарной ситуации отказался пить:
— Прости, — с трудом выговорил он, — я больше не могу.
— А я тебе сказала, лучше выпей, иначе ты меня не поймешь. Он проглотил поднесенный ко рту спирт и понял, что:
— Теперь может восхвалять начальство в доступной для начальства форме.
— Я могу сказать честно, — сказал он ей, — ты похожа на мою жену-любовницу Щепкину-Куперник! Ты знаешь, как она Шекспи трахает?
Как будто это сама всё и написала. Представляешь?
— Ну, на кого она похожа, на Кафку?
— Пожалуй, что и на Кафку. Вот что никому больше непонятно, ей ясно ка божий день.
— Например?
— Вот мы едем с тобой в танке.
— В броневике.
— Допустим, разница небольшая, можно даже считать ее вообще нет, ибо если ее нет для нас, в чем она есть?
— Это уже вопрос?
— Нет, только его предисловие. Сидим мы в броневике, пьем без закуски неразбавленный спирт, и думаем:
— Где взять воду?
— Верно.
— Значит?
— Значит, мы должны взять Царицын, ты это хотел сказать?
— Нет, наоборот, надо идти на Волгу. Вопрос: зачем? А ответ прост:
— Там есть не только вода, но там: рыба.
— Я согласна.
— Тогда какие ваши рекламации?
— Надо повернуть назад.
— Зачем?
— Так Волга сзади.
— Не думаю, ибо Волга впереди.
Глава 39
— Ты настаиваешь?
— Просто прошу по-хорошему отдать такой приказ.
— Мы погибнем, ибо армия Дэна будет уже не сзади нас, а впереди.
— Он не поймет, что мы уже не За, а Против. Пройдем через него, как мыло сквозь ушные раковины: туда и обратно.
— Ты обещаешь, что мы пойдем обязательно и обратно?
— На сто процентов.
И Дэн понял, а точнее:
— Ничего не понял, — так как с пристани ударили пушки. — А что он понял?
— Что этого не может быть, ну какие на хрен на пристани пушки? — Оттуда ушли уже все наши части, а других там быть не может. Пушки били со стен Царицына, но есаул, который так и вертелся периодически вокруг Дэна, как будто был замаскированный мужским платьем бабой-женщиной, а мэй би:
— И девушкой, — правда легкого поведения:
— Всё время пел про себя, а на самом деле напевал специально ему на ухо:
— Пушки с пристани палят — кораблю:
— Пристать велят.
— Ты что, тварь, решил довести меня до сумасшествия?! — наконец рявкнул командующий. И спросил подходящего Амера Нази:
— Кто это такой, почему всё последнее время крутится вокруг меня, не баба-телка?
— Нет, вы что, я бы не позволил никому опережать меня-себя самого, — ответил капитан Амер Нази, бывший во время высадки десанта, только простым командиром его авангарда, а сейчас уже был начальном личной гвардии-охраны генерала Деникина.