Английские письма или история кавалера Грандисона
Шрифт:
Я на то и не жалуюсь, моя дарагая, естьли вы считаете меня недостойною вашего дружества.
Чтожъ бы вы отгадали, Сударыня? Что вы предупреждены въ пользу какого нибудь человка; иначе не моглибъ желать своей сестр, естьлибъ ее имли, такого супруга котораго почитаете васъ не достойнымъ.
Не достойнымъ меня! нтъ, Сударыня, я не имю такого мннія о Граф Бельведер.
Догадки мои тмъ еще боле утверждаются.
О! Сударыня, какъ настоите вы въ своихъ вопросахъ?
Естьли вы почитаете меня
Нтъ, нтъ, я не говорю и того, чтобъ вы были нескромны; но вы меня приводите въ замшательство. Я бы не столько приводила васъ въ замшательство, естьлибъ точно не угадала вашей тайны, и естьлибъ тотъ предметъ не такъ былъ васъ недостоинъ, что вамъ въ томъ нельзя безъ стыда признаться.
О! Сударыня, какъ вы меня принуждаете, что могу я вамъ отвчать?
Естьли вы имете ко мн нкую довренность и почитаете меня способною помогать вамъ совтами…
Я имю къ вамъ всю достодолжную довренностъ. Вашъ характеръ столь извстенъ!
И такъ, дарагая Клементина, я еще стану отгадыватъ. Позволите ли мн?
Чтожъ такое? что можете вы отгадывать?
Что какой нибудь человкъ низкой породы… безъ имнія….… безъ достоинствъ можетъ быть…
Постойте, постойте, не ужели почитаете вы меня способною унизиться да такой крайности? Для чего терпите вы меня еще на своихъ глазахъ?
Я еще стану угадыватъ. Человкъ, видно Королевской крови, превосходнаго разума, превышающій вашу надежду…
О! Сударыня, не скажители, что ето какой нибудъ Магометанской Князь, когда такъ распространяете свои догадки?
Нтъ, Сударыня, но я сіе самое открытіе беру за подтвержденіе своихъ словъ: я не сумнваюсь, чтобъ моя дарагая Клементина не питала въ сердц своемъ страсти и уврена что вс препятствія произходятъ отъ закона. Ревностные католики не имютъ лучшаго мннія о протестантахъ какъ и послдователи Магомета; я хотя протестантка, но признаюсь, что люди нашей секты имютъ также свои предразсудки. Ревность всегда будетъ ревностію, какой бы видъ или имя она не принимала. Мн сказывали, что одинъ молодой незнакомецъ казался быть страстнымъ къ Клементин……
Незнакомецъ, Сударыня! [съ видомъ негодованія.] не думайте, чтобъ я когда либо могла…
Не станемъ о тотъ боле говорить, я слышала также о одномъ молодомъ господин изъ Рима, младшимъ наслдникомъ въ фамиліи Борджезе – не онъ ли тотъ…
Пусть хоть онъ, я съ радостью на то согласна. (Она казалась очень довольна, пока думала, что я удалена еще была отъ истинны)
Но естьли Кавалеръ Грандиссонъ (при семъ имени она покраснла) оказалъ ей худыя услуги…
Кавалеръ Грандиссонъ, Сударыня, не способенъ оказывать худыхъ услугъ.
Уврены ли вы, Сударыня, чтобъ Кавалеръ былъ не хитръ? Онъ человкъ остроумной, сіе качество должно иногда внушать въ насъ недоврчивостъ. Особы его свойствъ поражаютъ уже тогда, когда уврены, что ихъ удары будутъ врны.
Онъ не хитръ, Сударыня. Онъ превышаетъ хитрость и не иметъ въ ней никакой надобности. Его уважаютъ и любятъ вс т, кои его знаютъ; откровенность его столь же удивленія достойна какъ и его благоразуміе. Онъ превышаетъ всякую хитрость повторила она съ жаромъ.
Я согласна въ томъ, что онъ много уваженія заслуживаетъ отъ вашей фамиліи, и не дивлюсь, что столько ласки и пріязни отъ оной себ видитъ. Но мн кажется весьма удивительно, что въ противность всмъ благоразумнымъ причинамъ сей земли, молодой человкъ такого вида допущенъ.… я остановиласъ.
Какъ? не воображаете ли вы уже,что я… что я…… она также остановилась, въ недоумніи показывающемъ весьма примтно ея замшательство.
Благоразуміе, Сударыня, не позволяетъ отважно подвергать нкоей опасности честь фамиліи, и подавать случай къ предпріятіямъ…
Конечно, Сударыня, вы попустили себя предупредить противу его. Онъ самой безкорыстной человкъ.
Помнится, я отъ многихъ молодыхъ двицъ слышала, что они во время его здсь пребыванія называли его очень пригожимъ мушиною.
Пригожимъ? Я тому врю. Почти не видно такихъ, кои походятъ видомъ на Г. Грандиссона.
Почитаете ли вы его также удивленія достойнымъ по его разуму и свойствамъ, о чемъ помнится равнымъ образомъ я слышала? Я его не больше двухъ разъ видла. Мн показалось, что онъ нсколько собою важитъ.
О! не обвиняйте его, Сударыня, что онъ не скроменъ. Правда, что онъ знаетъ различить время, когда говорить и когда молчатъ, но онъ не иметъ ничего такого, чтобъ походило на безразсудностъ. Нужноли ему было имть столько храбрости къ защищенію вашего братца, сколько большая часть людей при семъ щастливомъ произшествіи ему приписываютъ. Онъ имлъ двухъ слугъ хорошо вооруженныхъ и надялся, что попадутся ему на той самой дорог прохожіе; а убійцъ было весьма малое число, да и т смущалися своею совстію.
Любезная моя госпожа Бемонтъ, кто васъ такъ предупредилъ? Никто какъ говорится, не бываетъ пророкомъ въ своей земл, но я вижу, что Г. Грандцссонъ не много можетъ теб общать благопріятствія отъ госпожи ему единоземной. Я не знаю… но не говорилъ ли онъ вамъ тогда о комъ другомъ въ выраженіяхъ нсколько благопріятныхъ?
Не говорилъ ли? Конечно; онъ говорилъ мн о Граф Бельведер и Можетъ быть съ большимъ жаромъ…
Точно?
Такъ точно, да и съ большимъ жаромъ, нежелибъ должно было какъ мн кажется.