Английские письма или история кавалера Грандисона
Шрифт:
Наши разговоры были прерваны тогда, когда я надялась получитъ новыя отъ нее освдомленія; ибо я узнала, что сей Вильсонъ былъ въ семъ дл главнымъ начиньщикомъ. Но старшая дочь вошедши къ намъ позвала свою сестру, а Сиръ Гарграфъ тотъ же часъ появился.
Онъ взялъ стулъ, на которой слъ подл меня, сложа ноги на крестъ, облокотясь на колно, и наклоня свою голову столь низко, что поддерживалъ оную рукою; онъ не говорилъ ни слова, но токмо кусалъ свои губы; онъ посмотрвши на меня не много обратилъ свои глаза на другую сторону; онъ обращалъ ихъ опять на меня, и сія его игра продолжалась разъ пять или шесть, какъ будто бы помышлялъ онъ о какомъ ниесть зломъ намреніи. Презрительной человкъ! подумала я въ себ трепеща отъ сего страннаго молчанія, и ожидая
И такъ, Г. мой, неужели вы были въ состояніи столь далеко простирать свое насиліе противъ такой двицы, которая не причинила, да и не помышляла никогда причинить вамъ зло? Я остановилась. Онъ ничего не отвчалъ.
Не ввергнули ли вы въ величайшія мученія господина и госпожу Ревсъ? Сердце мое обливается за нихъ кровію. Я опять остановилась. Онъ пребывалъ въ молчаніи.
Я ласкаюсь, Г. мой, что вы сожалете о нанесенныхъ вами мн и моимъ друзьямъ нещастіяхъ. Я ласкаюсь Г. мой…
Онъ прервалъ рчь мою ужасными заклинаніями. Я замолчала, думая что онъ будетъ продолжать дале; но онъ ничего къ тому не присовокупилъ, перемня токмо свое положеніе, и вскор опять принявъ первое.
Женщины сего дома, Г. мой, кажутся весьма честными людьми. Я ласкаюсь, что вы намрены были токмо меня устрашить. Привесть въ честное мсто, есть справедливое доказательство, что ничего худаго не заключалось въ вашихъ намреніяхъ.
Онъ еще прервалъ мою рчь тяжкимъ вздохомъ. Я думала что онъ хочетъ мн отвтствовать… но онъ кривлялся пошатавъ головою, и опять облокотился на руку.
Я вамъ прощаю, Г. мой, все то, что я отъ васъ ни претерпла. Друзья мои гораздо чувствительне меня трогаютъ… Я думаю что скоро будетъ свтъ, и попрошу госпожъ дашь о семъ знать Г. Ревсу.…
При семъ онъ вскочилъ; Миссъ Биронъ, сказалъ онъ мн, вы женщина, настоящая женщина. Онъ остановясь ударилъ кулакомъ себя по лбу, я не знала, чего должна была ожидать. Миссъ Биронъ, возразилъ онъ, вы представляете самую хитрую камедіанку, какой я еще во всю мою жизнь не видалъ. Однако я очень знаю, что прелестнйшая особа изъ вашего пола впадаетъ въ обмороки, и лишается чувствъ, когда ей заблагоразсудится.
Отъ сей жестокой насмшки я вострепетала. Онъ продолжалъ; какъ я глупъ, безуменъ и смха достоинъ; я сущей дуракъ! я достоинъ смерти за глупую мою легковрность! но я вамъ обьявляю, Миссъ Биронъ.… Онъ посмотрлъ на меня заблужденнымъ взоромъ, и какъ бы позабылъ что хотлъ сказать; онъ прошелся раза три по горниц. Лежать при смерти съ полчаса, сказалъ онъ про себя, и вдругъ говоритъ мн столь язвительныя слова!
Я хранила глубочайшее молчаніе. Онъ возразилъ: я проклинаю свою глупость, что отослалъ священника! Я почиталъ себя боле свдущимъ о женскихъ лукавствахъ. Однако поврьте, сударыня, что вс ваши хитрости будутъ безполезны. Все то чего нельзя будетъ здсь сдлать, будетъ совершено въ другомъ мст. Я клянусь въ томъ всевышнимъ Создателемъ.
Слезы полились изъ глазъ моихъ, и я не имла силы произнести ни единаго слова. Начинайте лишаться чувствъ, сказалъ мн варваръ, и впадайте въ обмороки, ето для васъ ничего не стоитъ? Видъ его соотвтствовалъ недостойнымъ его укоризнамъ. Милосердный Боже, вскричала я, яви мн свое покровительство! При семъ онъ сказалъ мн токмо три слова, жребій вашъ ршенъ, сударыня; онъ кликнулъ служанку, которая тотъ часъ пришла держа въ рук капоръ. Она шепнула ему на ухо нсколько словъ, чемъ онъ весьма былъ доволенъ. Какъ скоро она вышла, то онъ подошелъ ко мн съ капоромъ. Я задрожала, и чувствуя изнеможеніе силъ ухватилась за стулъ, дабы удержаться. Вашъ жребій ршенъ, повторилъ онъ твердымъ голосомъ. Наденьте сей уборъ, наденьте его и лишайтесь чувствъ, когда почтете то необходимымъ.
Ради Бога, Сиръ Гарграфъ.
Ради Бога, Миссъ Биронъ. Я знаю гораздо безопаснйшіи мста нежели сіе, гд можетъ быть я буду имть нсколько боле надъ вами власти; еще повторяю я вамъ, наденьте сей уборъ. Еще не поздо; ваше снисхожденіе можетъ обратиться въ вашу пользу.
Я начала кликать женщинъ. Онъ мн отвчалъ, что ихъ уже нтъ; и въ ту же минуту кликнулъ двухъ своихъ лакевъ, которые тотчасъ прибжали. Сіе явленіе умножило мои ужасъ, я опять закричала столь громко, сколько слабость мн тогда позволяла; но не могши вспомнить о именахъ женщинъ, я только произносила; сударыня…… Миссъ.… но столь тихо, что не можно было далеко разслышать голоса. Наконецъ на мои крики пришла старшая дочь. О! дражайшая Миссъ, сказала я ей запыхиваясь, сколь я благополучна что васъ опять вижу! И для меня равномрно, сказалъ извергъ. Онъ просилъ сію молодую двицу надть на меня капоръ. За чемъ? вскричала я. Что хотятъ со мною длать? Я его не надну; но чудовище, обнявши меня обими руками столь сильно сжалъ меня оными, и въ томъ еще мст, въ коемъ я чувствовала величайшую боль; что не могла удержаться отъ крику, а молодая Миссъ пользуясь таковою удобностію надла на мою голову капоръ.
Теперь, Миссъ Биронъ, сказалъ мн мои тиранъ, будьте спокойны, приходите въ ярость, или имйте прибжище къ своимъ обморокамъ, для меня все равно; а обмороки боле еще могутъ споспшествовать моимъ намреніямъ. Сударыня, сказалъ онъ молодой двушк, прикажите быть всмъ въ готовности. Она вышла со свчею. За время ея отсудствія онъ кликнулъ одного лакя, которой и пришелъ держа епанчу. Варваръ взявъ у него епанчу, выслалъ всхъ людей вонъ, назнача каждому свое мсто. Дражайшая моя, сказалъ онъ мн тогда съ насмшкою, въ которой я усмотрла наглой его видъ, вы сами можете ршить свой жребій, естьли ни въ чемъ затрудненія не имете. Онъ обернулъ меня епанчею. Я начала плакать и приносить жалостныя прозьбы. Я бросилась къ ногамъ его, но тигръ, какъ Г. Гревиль по справедливости его называетъ, нималйшаго не оказывалъ ко мн вниманія. Онъ всячески старался обертывать меня епанчею, и таща за руку принудилъ меня за собою слдовать даже до воротъ. Здсь ожидала меня карета заложенная шестернею, а старшая дочь стояла у воротъ со свчею. Я заклинала ее помочь мн и удержать въ своемъ дом. Я кричала изъ всей силы призывая на помощь ея мать и сестру. Я съ преданностію просила, дабы мн было позволено сказать хотя четыре слова ея матери; но мн никто не внималъ, и не взирая на вс мои просьбы, мои усилія, и на все мое сопротивленіе, меня привлекли къ карет.
Я увидла около кареты нсколько верьховыхъ людей, между коими примтила безчестнаго моего Вильсона, и слдствіе доказало, что я въ томъ не обманулась. Сиръ Гарграфъ ему сказалъ, входя ко мн въ карету: ты знаешь, что долженъ отвтствовать, естьли повстрчаются какіе ни есть наглецы.
Я опять начала кричать, видя себя зврски ухваченною поперекъ спины, и брошенную съ таковою же жестокостію въ карету. Но крики мои еще боле увеличились, когда я увидла моего хищника сидящаго подл меня. Жестокой мн сказалъ: кричите, кричите, естьли вамъ угодно, сударыня. Онъ былъ такъ подлъ, что передразнивалъ меня, блея какъ баранъ. Не задушила ли бы ты его своими руками, дражайшая моя Люція? Посл такого ругательства, онъ присовокупилъ какъ бы торжественнымъ голосомъ: и такъ я теперь учинился совершеннымъ властелиномъ надъ Миссъ Биронъ! Но, видя что я неперестаю кричатъ, онъ зажалъ мн ротъ своею рукою съ такою силою, что я принужденна была нсколько разъ кусать у себя губы. Кучеръ, которой безъ сумннія получилъ уже отъ него наставленія, не ожидалъ другаго приказу и ударилъ по лошадямъ; и такъ твоя Генріетта отправилась въ путь.
Но какъ намъ должно было далеко хать улицею; то я разсматривая въ темнот домы прокричала раза съ два или три призывая къ себ на помощь. Но подъ тмъ видомъ дабы меня не простудить, Сиръ Гарграфъ повязалъ мн на шею платокъ, и закрылъ мн онымъ все лице, лобъ и ротъ. Потомъ закрывалъ меня епанчею гораздо тщательне прежняго, съ тмъ намреніемъ, чтобъ во время сего упражненія, сжать мои руки изъ всей силы, такъ, чтобъ я оными не могла дйствовать; и когда онъ связалъ меня почти всю по своему желанію, то взялъ лвою своею рукою, об мои руки, а правою обхвативши поперекъ, держалъ меня на скамейк. И такъ, изключая небольшаго отверстія, которое я иногда длала себ движеніемъ своей головы, совершенно была я закрыта.