Антропологическая поэтика С. А. Есенина. Авторский жизнетекст на перекрестье культурных традиций
Шрифт:
Символика белой одежды
Белый цвет одеяния наполнен торжественной символикой, знаменующей невинность невесты: «Нежная девушка в белом» (см. выше); нетленность риз Господних – «И в одежде празднично белой // Ждать, когда постучится гость» (I, 144 – «Хорошо под осеннюю сырость…», 1918); погребальное успокоение, выраженное в траурной белизне печальных родственников.
В с. Константиново до сих пор верят, что такие мифологические существа, как русалки, которые появлялись во время цветения ржи и представлялись умершими некрещеными или не своей смертью, тоже были одеты в белые одежды: «Да как сказать – русалки? Ну, они, в общем, тоже наряженные: были наряжены в белом большинство. Женщины и мужчины там – это наряженные во
Белизна их одежд, скорее всего, может быть объяснена тройной мотивировкой: 1) девичьей невинностью, ибо русалка не успела стать невестой; 2) трауром по умершей девушке; 3) календарной приуроченностью к летнему солнцестоянию, когда от палящего солнца укрывались под белым сенокосным костюмом.
В. И. Еремина полагает, что «черный цвет как цвет траура, очевидно, позднего происхождения и связан с культурой периода христианства». [1380] По данным Е. В. Киреевой, на Руси черный стал цветом траура с конца XVII в. [1381] Вне зависимости от цвета, «в научной литературе достаточно широко распространено мнение, что цель траура заключается также в том, чтобы сделать себя неузнаваемым и тем самым обезопасить от возможного вредоносного действия мертвеца». [1382]
Глава 9. Одежда как художественная характеристика
Темпоральные характеристики одежды
Одежда является выразителем времени, которое проживает носящий ее человек. Календарная сезонность и внутрисуточное расписание запечатлены в одежде. Возрастные характеристики человека отражены в его одеянии. При этом в крестьянском комплекте существовал уникальный вид одежды, который применялся постоянно и не подчинялся движению стрелки часов и смене сезонов года. Это рубашка. Она использовалась как праздничный и будничный вид верхней одежды и как ночное нижнее белье. Она могла различаться цветом в пределах допустимой палитры, наличием или отсутствием орнаментированности, степенью изукрашенности и особенностями узора, однако покрой ее был почти универсален (известны всего два разных типа кроя – прямой и туникообразный). В каждом селении существовало несколько смен рубашек, соотносящихся с конкретным возрастом человека и его половозрастным статусом. При перемене семейно-социального статуса полагалось сменить прежний вид рубашки, уже не соответствующий новому положению человека в обществе и собственной жизни.
Весь набор одежды можно подразделить на сезонную и внесезонную. Известно, что некоторые виды одеяний специально приурочены к зиме: это меховая шапка, шуба, варежки и их разновидности. Однако о приуроченности даже этих видов одежды конкретно к зимнему сезону можно судить только по их типичным способам ношения, поскольку в народной традиции существует еще и ритуальное применение шапки, шубы и рукавиц (например, на свадьбе и в родильно-крестильной обрядности). Следовательно, если у Есенина персонаж появляется одетым обычным образом в какую-нибудь одежду из числа относящихся к зиме, то можно достоверно отнести происходящие события к этому сезону. Соответственно, зимняя одежда в сочинениях помогает правильно распределить происшествия по годовой хронологии, позволяет их сезонно датировать, а в случае уже имеющихся прямых календарных датировок выступает дополнительным маркером времени.
К внесезонным видам одежды относятся рубаха, понева с фартуком, сарафан, штаны. Они индифферентны по отношению к календарному времени и используются писателем для иных художественных целей.
Возрастные характеристики человека запечатлены не столько в типе одежды, сколько в ее цветовом и орнаментальном решении. Одежда молодого, зрелого и пожилого человека отличается степенью яркости, идущей по нарастающей, достигающей пика и затем нисходящей: скромная у детей и подростков; наиболее нарядная и броская, богато украшенная узорами у новобрачных; темная и почти лишенная орнаментации у пожилых.
Шуба как сезонная и ритуальная одежда
Появление шубы в поэтическом мире Есенина отсылает к двум смысловым векторам: 1) к хронологическому, где шуба является показателем зимнего сезона; 2) к трансформированному, где шуба из верхней нательной одежды превращается в род импровизированной подстилки.
Особенно много случаев упоминания шубы содержится в повести «Яр» (1916). Вот ряд примеров упоминания «шубы» и ее дериватов как показателя зимнего сезона: «вытащил свою шубу »; «снимая с Ваньчка шубу »; «скинул шубу »; «Бабка в овчинной шубенке вышла в сени…» (V, 13, 24, 39, 55 – «Яр», 1916). В повести и драме также упомянуты укороченные разновидности шубы: «Из кустов, в коротком шубейном пиджаке , с откинутой на затылок папахой, вынырнул высокого роста незнакомец»; «…Филипп развязал кушак и, скинув кожух, напялил полушубок » (V, 11, 12 – «Яр», 1916); «Из чащи, одетый в русский полушубок и в шапку-ушанку, выскакивает Номах» (III, 59 – «Страна Негодяев», 1922–1923).
Как примеры трансформации шубы из верхней одежды в постельную следует привести примеры из прозы и поэзии Есенина: «расстелив шубу , уложил спать его» (V, 25 – «Яр», 1916); «По-старому с шубой овчинной // Иду я на свой сеновал» и «По-прежнему с шубой овчинной // Иду я на свой сеновал» (III, 163, 187 – «Анна Снегина», 1925).
В народной практике шуба часто используется еще и в ритуальном виде: употребляется в крестильной, святочной и свадебной обрядности. Старожилы с. Константиново вспоминают святочные сценки, бытовавшие там еще при жизни Есенина: « Шубы носили. Шубу вывернут, лохматой сделают. Ребята за девками гоняют – узнать, не раскрывая, кто: девка ай парень? Никак не попадёшь. – Ну уж ладно, раскройся!»; [1383] «А в чём в деревне рядились? Кто в чём. У кого чего! Полушубки были, полушалки красивые – тот надевал, а у кого и ничего не было. Простой полушалок ». [1384]
В свадебном обряде с. Константиново, как почти повсеместно в России: «Молодых сажают в красный угол на вывернутую наизнанку шубу – это чтобы жили богато». [1385] В величальной песне жениху опоэтизирована « Пуховая шубочка до земли». [1386]
В русском языке слово «шуба» известно с XIV в., этимология неясна: возможно, восходит к арабскому ğubba (где ğ = дж ) – «длиннополая верхняя одежда с широкими рукавами». [1387]
Разновидностью шубы является тулуп, также встречающийся в творчестве Есенина: «скинул тулуп Кузьмич» (V, 29 – «Яр», 1916); «Сквозь облачный тулуп // Слезу обронит месяц» (IV, 156 – «Пушистый звон и руга», 1916).
Тулуп – это «длинная, обычно не крытая сукном меховая шуба без перехвата на талии, с широким меховым воротником»; из всех восточнославянских языков существует только в русском, где известно как название длиннополой овчинной шубы с XVI–XVII вв. (прозвище Тулуп – в 1539 г.; tollɤp как «a sube, made of Nagai sheepe», то есть «шуба, сделанная из нагайских овчин» в словаре Ричарда Джемса в 1618–1619 гг.; с 1771 г. в русских словарях); вероятно, тюркизм с исходным значением «дубленая целая кожа животных; кожаный мешок без швов; целиком снятая шкура». [1388]
Разновидностью шубы в ее укороченном мужском варианте в сочинениях Есенина выступает пиджак , который крестьяне носили в зимнее время года, как это следует из контекста: «Из кустов, в коротком шубейном пиджаке , с откинутой на затылок папахой, вынырнул высокого роста незнакомец» и «сказал он, расстегивая пиджак » (V, 11, 43 – «Яр», 1916); «Сбросил ботинки, пиджак свой раздел» (I, 280 – «Снежная замять дробится и колется…», 1925); «И хочется тебе // Накинуть свой пиджак , // Пойти туда» (II, 138 – «Письмо деду», 1924).