Атилла
Шрифт:
В начале IV века, когда у Рима ещё были силы, чтобы держать народы в узде, на Востоке, а именно в Иерусалиме, зародилась христианская религия. Бедные евреи, отчаявшиеся найти справедливость в иудейской вере, подхватили её. Христианство, быстро распространяясь, проникло и в Рим, где на престоле сидел в то время император Диоклетиан. Он объявил новой вере беспощадную войну, но жестокостью ничего добиться не смог. Кончилось тем, что он добровольно отрёкся от власти. Преследование христиан было роковой ошибкой этого императора.
«Не ждёт ли Иранскую империю из-за просчётов и заблуждений её правителей такой же бесславный конец? – думал Бахрам-бек. – Отец Едигер, преследуя жрецов, не повторит ли участь Диоклетиана?..»
Шахзада не хотел делиться своими мыслями с Шахраем. Перед ним сидел один из тех, кого собирается истребить отец, – жрец Шахрай. Бахрам-беку, если он хочет завладеть троном, надо теперь же понять и решить, как он будет вести себя в отношении этих людей.
– Атакай, – обратился он к старику, – скажи, для чего отец отправил тебя ко мне?
– Скажу правду, шахзада, меня послал к тебе не отец твой. В стране сейчас неспокойно. Шахиншах, не желая понять, что происходит, закрыв на всё глаза, устроил гонения на духовных отцов. Жрецы очень недовольны им. Это они отправили меня к тебе.
Шахзада вновь внимательно посмотрел на старика. Тот был во всём чёрном, подбородок голый. Бахрам-бек слышал, что у скопцов волосы на лице не растут. Лицо жёлтое, в одном ухе массивная золотая серьга в виде дуги. В серьге поблёскивают жемчужины. Кто этот человек? Чего ради он живёт на свете? Враг он или друг? Неужели в этом золотом украшении вся его радость? Скорее всего он хитрый враг, прикидывающийся другом. В истории много примеров, когда цели добивались хитростью.
Дед Шапур, например, перехитрил когда-то доверчивых и простодушных белых тюрок, называвших себя кыпчаками. Александр Македонский тоже обманул племя тюрок Турана, которые вели полукочевую, полуоседлую жизнь. Увидев, что одолеть их не сможет, он женился на дочери предводителя Турана и заключил с ним договор. Бывали и обратные случаи, когда, скажем, Иран времён династии Сасанидов, платил дань предводителю кыпчаков Кошнавазу. Бахрам-шахзада своими глазами видел, как отец до сих пор выплачивает кыпчакам дань. Сам Кошнаваз сложил голову на войне с Китаем, следом за ним ушёл к своему Тангрэ и Шимбай-хан. Казалось, рассыпались, разбрелись по свету кыпчаки. Но нет, они возродятся и окрепнут ещё больше, когда объединятся с сарматами.
Обхватив голову руками, Бахрам-бек снова погрузился в думы. Шаман терпеливо ждал ответа на своё признание.
Да, опасные люди эти жрецы. Бахрам-шахзада знает их. Придумали какие-то числа, в которые вкладывают магический смысл. Люди верят, будто своим колдовством духовные отцы могут кого угодно свести с ума. Он помнит числа: четыре, семь и двенадцать. В число «четыре» заложено четыре смысла. Первый – противоположность; второй – память, возвышающая над временем; третий – мудрость, настроенная на равенство и совершенство; четвёртый – ощущение счастья прощения. В число «семь» входят понятия: власть, управление, защита, исполнение, мышление, осмысление, труд. По мнению шаманов, свет и тьма – это состояние вечной вражды и вечного движения. Ну и дальше всё в том же духе. Как ни старался он разобраться во всех этих премудростях, ничего не получалось.
Бахраму надо хорошенько подумать, прежде чем начинать разговор с подозрительным стариком. Наконец он сказал:
– Своё мнение я скажу тебе, атакай, когда от отца прибудет гонец.
Старик, не говоря ни слова, встал и вышел из шатра.
VIII
Для Едигера-шахиншаха тот день не был обычным. Люди, стоящие во главе государства, обычно связаны между собой одинаковыми взглядами, одной целью. Когда эти взгляды и цели расходятся, в стране начинается разброд, хаос, как в Римской империи, например. Римская империя стоит на пороге распада, мощное государство сейчас напоминает тонущий корабль. Уж не ожидает ли Иранскую империю такой же конец?
Поднявшись рано, Едигер сидел у себя в тронном зале и предавался размышлениям. В конце концов он пришёл к решению: надо, пока не поздно, что-то делать. Нет, он не повторит судьбу Диоклетиана, трон свой не уступит никому и страну никому не отдаст. У него есть два сына, они помогут. Правда, лучший из них теперь у сарматов, но он скоро вернётся.
Шахиншах Едигер велел позвать визиря Михраба. Сановник явился в красном халате, шея была обмотана чёрным платком, голова прикрыта маленькой еврейской шапочкой. Он поклонился, приложив руку к груди, и сел на указанное место. То было постоянное место визиря, однако без приглашения он не смел занять его, должен был слушать повелителя стоя.
– Спокойно ли у нас на границах, визирь? – спросил шахиншах, как только тот устроился на мягком диванчике.
– Белые тюрки, называющие себя кыпчаками, воюют. Похоже, они собираются захватить Кавказ. Сабиры (из их же рода) уже пасут свои стада у границ Иберии и Армении. На границах нашей империи покоя тоже нет, мой повелитель.
Шахиншах Едигер молчал. Да и что он мог сказать, ведь сын из сарматских краёв сообщает то же самое. Да, не стало в мире покоя. Нет его и во дворце. Сановники объединяются с духовными отцами против власти. Жрецов этих давно пора перебить, всех до единого. Но от решительных действий шахиншаха всё время что-то удерживает. Он опасается, как бы под влиянием колдунов этих не взбунтовались дехкане, на которых он полагается. Если поднимутся дехкане, шахиншаху будет плохо, очень плохо. Надо, надо решаться! Но как быть, если даже визирю своему он теперь не доверяет? «Есть ли у тебя другой выход, Едигер?» – спрашивал себя шахиншах.
И всё же выход есть! Есть!
Надо вызвать сына Бахрама, передать ему трон. Пусть хорошенько проучит всех этих смутьянов… Нет, это должен сделать он сам. Но как сказать об этом визирю, который не умеет хранить государственные тайны?! Однако тянуть дольше нельзя. Жрецы поднимут народ – будет поздно. Открыться визирю, как видно, всё же придётся. Если Едигер узнает, что решение его дошло до ушей жрецов, тогда точно станет известно, что визирь – изменник.
– Мой визирь, духовенство, объединившись, похоже, собирается взять страну в свои руки? Они подговаривают народ отобрать добро у богатых и поделить между бедными. Но ведь это безумие, химера, зародившаяся в мозгу какого-то кастрата. Такого не будет никогда!
– Вы правы, шахиншах, – проговорил визирь Михраб, приложив руку к груди.
– Ты посмотри, что делается в Византии. Мы прогнали христиан, а там император Константин принял их веру и ладит с ними, строит им храмы, один роскошней другого. Его славят, возвеличивают. Скажи, кто из иранских правителей был удостоен таких почестей?… Жрецы, что же, задумали расшатать трон Сасанидов?! Так не бывать же этому!
– Потому нам надо опередить заговорщиков и делать что-то, шахиншах.
– Я никогда не соглашусь на равенство, о котором болтают жрецы. Ты слышишь, визирь, никогда! Аллах создал людей неодинаковыми, даже пальцы на руке у человека разные.