Бархатные коготки
Шрифт:
– Чего она хотела? Найти козла отпущения?
– Нет, у нее были неприятности. Она пошла в Бичвунд Инн с мужчиной, которым интересовались "Пикантные Известия", и как раз произошло это нападение. Белтер понятия не имел, что конгрессмен крутит с его женой, но знал достаточно, чтобы его скомпрометировать. Он грозил описать все дело в своей газетке, а тогда неизбежно по ходу расследования всплыло бы и ее имя.
– Что это за конгрессмен?
– спросила Делла.
– Гаррисон Бурк, - медленно ответил он.
Она подняла брови, но ничего не сказала.
– Что может сказать Гаррисон Бурк по этому поводу?
– спросила она через минуту.
Мейсон сделал неопределенное движение руками.
– Он прислал деньги, в конверте с посыльным.
– Ах, вот как...
Некоторое время Мейсон молча ходил по кабинету, Делла не сводила с него глаз.
– Говори дальше, - не выдержала она наконец.
– Что такое я прочитаю в утренних газетах?
Мейсон продолжил бесцветным голосом:
– Я спал. Ева Белтер позвонила где-то около полуночи. Дождь поливал, как из ведра. Она хотела, чтобы я приехал за ней к какой-то лавочке. Утверждала, что у нее серьезные неприятности, поэтому я отправился туда. Она сказала, что у ее мужа была ссора с каким-то мужчиной и тот застрелил Белтера.
– Она знает, что это за мужчина?
– тихо спросила Делла.
– Нет, она не видела его. Слышала только голос.
– Но она хоть знает, чей это голос?
– По крайней мере, ей кажется, что она узнала его.
– И кто же это был, по ее мнению?
– Она утверждает, что это был я, - спокойно ответил Мейсон.
– Что она отчетливо слышала именно мой голос.
Делла смотрела на него неподвижным взглядом, казалось, что слова Мейсона ее отнюдь не удивили.
– И что теперь?
– Ничего. Я был дома, в постели.
– У тебя есть свидетели?
– Господи!
– не вытерпел он.
– Делла, ты считаешь, что я беру алиби с собой в постель?
– Паршивая маленькая лгунья!
– взорвалась секретарша. Через минуту она спросила спокойней: - И что дальше?
– Мы поехали туда и нашли ее мужа мертвым. Кольт, восьмого калибра. У меня есть номер. Один выстрел прямехонько в сердце. Белтер принимал ванну, когда его застрелили.
Глаза Деллы расширились.
– Так значит, она пригласила тебя туда прежде, чем сообщила в полицию?
– Да, - подтвердил Мейсон.
– И полиции это совсем не понравилось.
Делла глубоко вздохнула. Лицо у нее было белым. Она хотела что-то сказать, но сдержалась. Мейсон продолжал все тем же спокойным тоном:
– Я поссорился с сержантом Хоффманом. Там есть племянник, который мне не нравится. Слишком гладкий, строит из себя джентльмена. Домашняя хозяйка что-то скрывает, а ее дочь, кажется, лжет. У меня не было времени поговорить с остальной прислугой. Полиция держала меня внизу, а допросы вела наверху. Но у меня было немного времени осмотреться до того, как они приехали.
– Ты очень сильно поссорился с сержантом Хоффманом?
– В том положении, в котором я оказался, этого достаточно.
– И что ты теперь будешь делать, шеф? Намереваешься
– спросила она и глаза у нее подозрительно увлажнились.
– У тебя есть какие-нибудь предположения?
– Не знаю. Я думаю, что экономка в конце концов сломается. Насколько я могу понять, полицейские ею как следует не занимались. Не знаю также, сказала ли Ева Белтер правду...
– Ты все еще сомневаешься?!
– фыркнула Делла.
– Шеф, да она скорее покажется перед всем миром голой, чем скажет кому-нибудь хоть слово правды. Да и в этом случае как-нибудь исхитрится всех обмануть! Что за наглость, втягивать тебя в эту мерзкую историю! Тьфу, змея! Я готова задушить ее голыми руками!
– Поздно об этом говорить, Делла, - отмахнулся Мейсон.
– Она меня уже втянула. По самое некуда.
– Гаррисон Бурк знает об убийстве?
– Я пытался ему звонить. Его нет дома.
– Прелесть! Его нет дома! Подходящий выбрал момент.
Мейсон устало улыбнулся:
– Правда?
Они обменялись взглядами. Делла сделала глубокий вдох и порывисто произнесла пламенную речь:
– Послушай, шеф, ты позволил этой лгунье поставить себя в двусмысленное положение. Ты поссорился с ее мужем, который затем был убит. Ты ведешь войну с его газетой, а когда ты это делаешь, то не дерешься в шелковых перчатках. Эта женщина завлекла тебя в ловушку. Она хотела, чтобы ты был там, когда появилась полиция. Она готовит почву для того, чтобы бросить тебя на растерзание, если вдруг обнаружиться, что ее бархатные пальчики не такие уж чистые. И ты ей это позволишь делать безнаказанно? Ты, что пойдешь за нее под Суд?
– И не подумаю даже, - успокоил ее адвокат.
– Но я не оставляю ее на произвол судьбы, Делла. Если, конечно, обстоятельства не вынудят меня.
Лицо Деллы было совершенно белым, губы сжались в одну прямую линию.
– Ева Белтер - обычная...
– начала было она.
– ...клиентка, - закончил за нее Мейсон. И подчеркнул: - Клиентка, которая хорошо платит.
– За что платит? За то, чтобы ты охранял ее от банды шантажистов? Или за то, чтобы ты отвечал вместо нее за убийство?
– В глазах у Деллы стояли слезы.
– Перри, не будь таким чертовски великодушным. Оставь ее, пусть она делает, что хочет. Ты ведь только адвокат. Достаточно будет того, что ты выступаешь в Суде.
– Оставить ее... Уже немного поздновато, ты не считаешь?
– усмехнулся Мейсон.
– Еще не поздно, - страстно заверила Делла.
– Брось эту змею, пусть выкручивается сама.
Он снисходительно улыбнулся:
– Это наша клиентка, Делла.
– Она будет ею на процессе. А пока сиди и жди суда. Добьешься ей смягчения приговора и честно отработаешь гонорар.
Он покачал головой.
– Нет. Делла, прокурор не будет ждать начала процесса. Его люди в эту минуту допрашивают свидетелей. Они вложат в уста Карла Гриффина слова, которые завтра попадут на первые страницы газет и станут грозным доказательным материалом в Суде.