Базар житейской суеты. Часть 3
Шрифт:
Остроуміе Ребекки и ея неугомонная болтливость, соединенная съ талантами истинно женственными, скоро доставили ей блистательное имя въ извстномъ кругу англійской столицы. У подъзда ея домика безпрестанно толпились разнообразные экипажи замысловатаго свойства, откуда выходили степенныя и важныя особы. Коляска ея въ Лондонскомъ Парк была постоянно окружена первостатейными денди. Ея маленькая ложа въ третьемъ ярус Опернаго Театра служила всегдашнымъ пріютомъ для знаменитыхъ особъ, безпрестанно смнявшихъ другъ друга. Но должно замтить вообще, что женскій полъ ненавидлъ мистриссъ Кроли, и постоянно держался отъ нея всторон.
Свднія о нравахъ и обычаяхъ женскаго міра, писатель настоящей исторіи можетъ почерпать не иначе, какъ изъ источниковъ второстепенныхъ. Женскія мистеріи совсмъ непроницаемы для глазъ мужчины, и онъ даже не можетъ составить себ некой идеи о чемъ между собою бесдуютъ леди, когда, посл обда, отправляются въ гостиную наверхъ. Непосредственныхъ наблюденій тутъ нтъ и быть не можетъ, и писатель принужденъ производить настойчивые распросы, чтобъ судить, въ нкоторой степени о женскихъ тайнахъ. Люди свтскіе, презирающіе чернилы и перо, знаютъ по этой части многое, о чемъ и не снится философу-профану, безвыходно заключенному въ своемъ уединенномъ кабинет. Всякій джентльменъ, разгуливающій ежедневно передъ обдомъ по Пель-Мельскому
Весьма немногія леди, съ которыми мистриссъ Кроли познакомилась за границей, не только уклонились отъ чести длать ей визиты по сю сторону канала, но еще, вдобавокъ, страшно компрометировали ее въ публичныхъ мстахъ. Интересно было видть, какъ вс знатныя дамы забыли ее совершеннйшимъ образомъ, и это забвеніе, нтъ ни малйшаго сомннія, забавляло какъ нельзя больше мистриссъ Бекки. Барикрисъ. при встрч съ нею въ дамскомъ будуар Опернаго Театра, поспшила собрать вокругъ себя всхъ своихъ дочерей, какъ-будто он могли заразиться отъ прикосновенія Ребекки. Затмъ, отступивъ назадъ шага на два, и заслонивъ собою двицъ, бросила на свою соперницу страшный и вмст величественный взглядъ. Но мистриссъ Кроли была не робкаго дссятка, и требовалось побольше грознаго величія, чтобъ привести ее въ смущеніе какимъ бы то ни было взглядомъ. Когда леди де-ла-Моль, разъзжавшая верхомъ съ нашей героиней по брюсельскимъ гуляньямъ, встртила въ Гайд-Парк открытую коляску мистриссъ Кроли, глаза блистательной леди помрачились совершенно, и она никакъ не могла узнать свою прежнюю пріятельницу за границей. Даже мистриссъ Бленкиншопъ, жена банкира, съ презрніемъ отвернулась отъ нея въ капелл. Бекки, по прізд въ Лондонъ, разъзжала по всмъ публичнымъ мстамъ, и особенно любила посщать капеллы, куда неминуемо слдовалъ за нею и юный Родонъ…
Сначала, мистеръ Кроли былъ очень чувствителенъ къ пренебреженію, которое повсюду оказывали его жен. Онъ былъ мраченъ, угрюмъ, задумчивъ, и уже говаривалъ о необходимости длать поочередно вызовы мужьямъ или братьямъ всхъ этихъ наглыхъ и дерзкихъ женщинъ, не воздававшихъ должнаго уваженія его супруг, но убдительныя просьбы и настоятельныя приказанія Ребекки отвратили его отъ этого не совсмъ благоразумнаго поведенія.
— Что за съумасшествіе открывать для меня выстрлами дорогу въ лондонскіе салоны? говорила мистриссъ Бекки веселымъ и добродушнымъ тономъ, — потратишь только порохъ, мой милый, и все-таки не сдлаешь ровно ничего. Вспомни, что я была когда-то гувернанткой, а ты пользуешься въ свт репутаціей негоднаго шалуна; кому какая охота сводить знакомство съ женой картежника и неисправимаго буяна? Будемъ лучше сидть у моря, и ждать погоды. Рано или поздно, у насъ будетъ необходимое количество друзей, а между-тмъ ты долженъ вести себя хорошенько, и слушаться во всемъ своей наставнницы, которая, такъ или иначе, наведетъ тебя на истинный путь. Помнишь ли, какъ ты бсновался, когда услышалъ, что покойная тётка — не тмъ будь поминута — оставила почти все имніе Питту и его жен? Ты готовъ былъ разболтать объ этомъ всему Парижу, да и разболталъ бы, еслибъ я во-время не придержала твоего глупаго язычка. И гд бы ты былъ, еслибъ въ Париж пронюхали про завщаніе твоей тётки? Въ тюрьм St.-P'elagie за неоплатные долги, и не видать бы теб, какъ своихъ ушей, этого хорошенькаго домика на одной изъ лучшихъ лондонскихъ улицъ.
— Правда твоя, Бекки, правда, замтилъ Родонъ.
— Ужь конечно правда, подтвердила мистриссъ Бекки. А ты вдь въ ту пору чуть съ ума не сошелъ, и готовъ былъ застрлить своего брата, Картушъ ты мой негодный, забіяка безпардонный. И что могли мы выиграть отъ твоего необузданнаго гнва? ровно ничего. Тётушкины деньги ускользнули отъ насъ однажды навсегда: нечего о нихъ и думать. Гораздо лучше оставаться въ дружескихъ сношеніяхъ съ семействомъ твоего брата, чмъ раззадориться и объявить ему непримиримую войну, какъ сдлали это глупые твои родственнички, Бьюты Кроли.
— Это вдь все кутитъ старуха Бьютъ — преглупйшая баба! Ха, ха, ха!
— И превздорная, такъ же какъ ты, мой милый, продолжала Ребекка шутливымъ тономъ. какъ-скоро умретъ твой отецъ, «Королевина усадьба» будетъ для насъ живописнымъ уголкомъ, гд мы съ большимъ комфортомъ можемъ проводить каждую зиму. Если, сверхъ всякаго чаянія, мы раззоримся, ты сдлаешься берейторомъ, и возмешь на свое попеченіе джентльменскія конюшни, а я буду гувернанткой при дтяхъ леди Дженни. Раззоримся? Фи, какой вздоръ я говорю! Я еще напередъ выхлопочу для тебя мстечко, и мы заживемъ на славу. Но всего скоре станется, что Питтъ и маленькій его сынишко уберутся на тотъ свтъ, и тогда титулъ и помстье
Родонъ принужденъ былъ согласиться, что всми этими и другими благодяніями онъ исключительно одолженъ былъ своей жен. И на этомъ основаніи онъ вполн поручилъ себя ея руководительству на будущее время.
Въ самомъ дл, когда миссъ Кроли оставила сей міръ, и денежки ея — предметъ столькихъ соревнованій и споровъ, перешли окончательно къ мистеру Питту, старшему сыну баронета, достопочтенный Бьютъ Кроли, обманутый въ своихъ ожиданіяхъ, пришелъ въ такую ярость, что разразился страшною бранью противъ своего племянника, и завязалъ съ нимъ ссору, которая, возвышаясь постепенно, кончилась совершеннйшимъ разрывомъ между ними. Впрочемъ, старушка миссъ Кроли не совсмъ обидла ceмейство Бьютовъ: къ нимъ, по духовному завщанію, перешло пять тысячь фунтовъ, вмсто двадцати, на которые расчитывалъ достопочтенный Бьютъ, Родонъ Кроли и того не получилъ: старая два, какъ-будто на-смхъ, отказала своему младшему племяннику всего только сотню фунтовъ, съ обязательствомъ носить по ней приличный трауръ. Тмъ изумительніе было поведеніе его въ глазахъ старшаго брата и невстки, которая, по доброт сердечной, изъявляла совершеннйшую готовность смотрть снисходительно и благосклонно на всхъ членовъ фамиліи своего мужа. Родонъ Кроли написалъ къ своему брату изъ Парижа откровенное и добродушное письмо. Ему было не безъизвстно, писалъ онъ, что супружескій союзъ, въ который онъ вступилъ, навсегда лишилъ его благосклонности покойной миссъ Кроли. Онъ жаллъ, конечно, и сокрушался сердечно, что тётушка съ такимъ упорствомъ продолжала питать къ нему свой гнвъ до послдняго издыханія, тмъ не мене однакожь, онъ радовался душевно, что деньги ея, не выступая изъ фамилій Кроли, перешли въ такія надежныя руки, и на этомъ основаніи онъ отъ всего сердца поздравлялъ любезнаго брата съ полученіемъ наслдства. Онъ свидтельствовалъ также искреннее уваженіе и глубокое почтеніе любезной сестриц, и осмливался питать лестную надежду, что она не лишитъ своей благосклонности мистриссъ Кроли. Письмо заключалось постскриптомъ къ Питту, написаннымъ рукою супруги Родона. Ребекка просила также принять искреннее поздравленіе и съ ея стороны. Она всегда припоминала съ благодарностію, какъ добръ и ласковъ былъ къ ней мистеръ Питтъ въ ту эпоху ея жизни, когда она была безпріютной сиротой, наставницей милыхъ малютокъ, его сестрицъ, въ благополучіи которыхъ она никогда не переставала принимать самое нжное участіе. Она желала ему всхъ возможныхъ благъ въ супружеской жизни, и взаключеніе, покорнйше просила рекомендовать еe благосклонному вниманію леди Дженни, о которой весь свтъ отзывается съ невыразимымъ восторгомъ. Мистриссъ Кроли изъявляла надежду, что ей современемъ позволено будетъ представить своего малютку на Королевину усадьбу, и заране поручала его благосклонности и покровительству доброй и великодушной родни.
Питтъ Кроли получилъ и прочиталъ это письмо съ видимою благосклонностію, гораздо благосклонне, чмъ нкогда миссъ Кроли принимала предшествующія сочиненія Ребекки, написанныя рукою Родона Кроли. Леди Дженни въ свою очередь была въ восторг отъ этого посланія, и не сомнвалась ни на одну минуту, что благородный супругъ ея немедленно приступитъ къ раздлу полученнаго наслдства на дв равныя половины, чтобъ одну изъ нихъ отправить съ первою почтой къ брату своему въ Парижъ.
Но, къ великому изумленію леди Дженни, благородный Питтъ не обнаружилъ намренія послать отъ себя Родону вексель въ тридцать тысячь фунтовъ. Однакожь, онъ собственноручно написалъ къ брату вжливое письмо, и общалъ предложить ему, но возвращеніи въ Лондонъ, хорошій подарокъ, если только Родонъ согласится принять его. Затмъ поблагодаривъ мистриссъ Кроли за доброе мнніе о немъ и леди Дженни, мистеръ Питтъ великодушно изъявилъ готовность оказывать, при всякомъ случа, свое покровительство юному Родону.
Такимъ-образомъ, благодаря этой политик, вожделнное примиреніе между двумя братьями было почти приведено къ концу. Когда Ребекка пріхала въ Лондонъ, Питта и его супруги не было въ столиц. Нсколько разъ прозжала она мимо извстнаго подъзда на Парк-Лен, и освдомлялась, поступилъ ли домъ миссъ Кроли въ распоряженіе новыхъ владльцевъ; но еще тамъ не было по-сю-пору ни Питта, ни его супруги. О мрахъ, принятыхъ ими ко вступленію въ наслдство, мистриссъ Кроли собирала необходимыя свднія черезъ бывшаго буфетчика Реггльса. Оказалось, что немедленно посл похоронъ миссъ Матильды вся прислуга ея была распущена съ приличнымъ награжденіемъ и похвальной аттестаціей. Мистеръ Питтъ всего только разъ былъ въ Лондон, и прожилъ въ дом покойной тётки нсколько дней. Онъ окончилъ необходимые переговоры съ нотаріусами, и продалъ библіотеку миссъ Кроли книгопродавцу на Бонд-Стрит. Библіотека, какъ извстно, состояла вся изъ французскихъ романовъ прошлаго столтія.
Мистриссъ Бекки имла свои особыя причины, заставлявшія ее съ нетерпніемъ дожидаться прибытія въ городъ своей новой родни.
«Пусть только прідетъ леди Дженни,» думала она, «ей предназначено открыть для меня входъ въ эти неприступные лондонскіе салоны. Что жь касается до этихъ женщинъ — фи! женщины сами обратятся ко мн съ просьбой, какъ-скоро увидятъ, что общество мое необходимо для мужчинъ».
Всмъ и каждому извстно, что компаньйонка для свтской дамы — статья столько же необходимая, какъ приличный экипажъ или букетъ изъ живыхъ цвтовъ. Я съ своей стороны никогда не могъ надивиться вдоволь, какимъ-образомъ эти нжныя созданія, проникнутыя насквозь глубочайшей симпатіей, нанимаютъ для себя чрезвычайно простенькую и, по большей части, невзрачную подругу, съ которой потомъ они становятся неразлучными на всю жизнь. Видъ этой неизбжной женщины въ ея полиняломъ платьиц, сидящей въ театр за спиной своей блестящей подруги, или занимающей въ ея коляск заднее мсто, всегда производитъ на меня оглушающее впечатлніе въ род извстнаго memento mori въ древнемъ Египт, когда гостепріимный хозяинъ вдругъ озадачивалъ своихъ гостей нагляднымъ образомъ смерти… Какъ же иначе? Даже мистриссъ Файрбресъ, прекрасная, безсовстная, безсердечная мистриссъ Файрбресъ, давнымъ-давно покрывшая позоромъ свое имя, даже смлая и плнительная мистриссъ Мептрапъ, которая мастерски перескакиваетъ на своемъ скакун черезъ огромные барьеры, и великолпно рисуется въ Гайдарк, между-тмъ, какъ матушка ея торгуетъ зелеными огурчиками въ город Бат — даже эти особы, столько смлыя и безпардонныя, какъ истинныя львицы, не могутъ показываться въ публичныхъ мстахъ безъ компаньйонки. Видно ужь такъ устроено, что чувствованія нжной и безкорыстной дружбы составляютъ, нкоторымъ образомъ, атмосферу жеискихъ сердецъ. Встрчая львицу на общественномъ гуляньи, вы заране знаете, что компаньйонка ея — бдная, заброшенная, жалкая тварь! — сидитъ гд-нибудь на уединенной скамеечк подъ тнью развсистыхъ каштановъ.