Базар житейской суеты. Часть 3
Шрифт:
Мыть и одвать этого юнаго джентльмена, гулять съ нимъ по утрамъ, передъ завтракомъ, прежде чмъ ддушка отправится въ Сити, «по дламъ», шить для него самыя удивительныя и замысловатыя платья: вотъ въ чемъ обыкновенно состояли утреннія занятія мистриссъ Осборнъ. Для послдней цли, бережливая вдова перерзала, перекроила и перекрасила вс боле или мене цнныя статьи, накопившіяся въ ея гардероб посл свадьбы. Сама мистриссъ Осборнъ, къ великому огорченію матери, любившей употреблять, особенно посл банкротства, самые яркіе цвта, постоянно носила чорное платье и соломеную шляпку, обшитую чорной лентой. Весь послобденный досугъ мистриссъ Эмміі посвящала занятіямъ матери и старика-отца. Она приняла на себя трудъ выучиться игр въ криббиджъ, и практиковалась въ этомъ увеселительномъ занятіи всякій разъ, когда старый джентльменъ не ходилъ вечеромъ въ свой клубъ. Въ другой разъ она разыгрывала для него старинныя псенки на фортепіано, и старикъ впродолженіе этой экзерциціи неизмнно погружался въ сладкій сонъ. Притомъ она писала для него безчисленныя меморіи, письма, программы, проекты. То великолпное объявленіе, гд мистеръ Седли извщалъ всхъ своихъ прежнихъ пріятелей и друзей, что онъ сдлался агентомъ Компаніи
Документъ относительно дешевой продажи превосходнйшихъ углей получилъ также въ свое время майоръ Доббинъ; но проживая на тотъ разъ въ Мадрасс, подъ вліяніемъ жгучаго соднца, онъ, повидимому, не имлъ особой нужды въ горючемъ матеріял. Это однакожь не мшало ему узнать, въ одно мгновеніе, почеркъ руки, писавшей коммерческую бумагу. Великій Боже! Чего бы не далъ онъ, чтобы пожать эту драгоцнную руку!.. Немедленно пришелъ къ нему другой документъ, извщавшій, что «Джонъ Седли и Компанія, устроивъ конторы въ Опорто, Бордо и Сент-Мери, мютъ честь извстить своихъ друзей и почтеннйшую публику вообще, что они могутъ предложить къ ихъ услугамъ превосходнншіе и отборнйшіе сорты портвейна, хереса, мадеры и кларета по самымъ умреннымъ и до сихъ поръ еще небывалымъ цнамъ». Дйствуя подъ вліяніемъ этого намека, Доббинъ полетлъ сломя голову рекомендовать новый торговый домъ, и въ нсколько дней завербовалъ на свою сторону губернатора, комменданта, всхъ судей, всхъ офицеровъ; всхъ, кого только зналъ въ Мадрас, и затмъ, отправилъ въ Лондонъ заказы на огромныя партіи вина, что въ высшей степени изумило старика Седли и мистера Клеппа, который одинъ только своей особой представлялъ компанію новой фирмы. Это была самая веселая улыбка фортуны, и мистеръ Седли уже мечталъ построить новый домъ въ Сити, завести полчище писарей и корреспондентовъ по всему свту; по увы! заказы изъ Мадраса не возобновлялись, а требованій изъ Европы никто не присылалъ ни прежде, ни посл. Вроятно, старый джентльменъ совсмъ утратилъ способность отличать хорошее виео отъ дурного: въ Индіи по крайней мр были отъ него получены пресквернйшіе сорты, и бдняга Доббинъ вытерплъ отъ своихъ товарищей страшную бурю за общимъ столомъ въ казармахъ. Чтобы поправить неосторожную рекомендацію, онъ скупилъ назадъ присланныя пипы вина, и продалъ ихъ на аукціон съ огромнйшимъ убыткомъ для себя. Мистеръ Джой между-тмъ, получившій около этого времени теплое мстечко въ Калькутт, въ ост-инадскомъ департамент государственныхъ доходовъ, разъярился немилосердо, когда европейская почта привезла ему пачку этихъ вакхическихъ объявленій, съ особенной запиской отъ стараго джентльмена, гд было обозначено, что фирма расчитываетъ между-прочимъ на его содйствіе въ этомъ предпріятіи, для чего и посылаетъ ему значительную коллекцію винъ, слдующихъ по росписи, съ подробнымъ означеніемъ цны за каждый сортъ. Не имя никакого уваженія къ торговл спиртуозными напитками, Джой отослалъ назадъ вс эти объявленія, счеты и присланныя пипы, и объявилъ въ своемъ письм, что мистеръ Седли-старшій можетъ, не полагаясь на его содйствіе, выпутываться изъ своихъ обстоятельствъ какъ ему угодно, вслдствіе чего фирма потерпла весьма значительное разстройство въ своихъ длахъ, и понесенный убытокъ едва могъ быть вознагражденъ мадрасскими барышами и небольшимъ капитальцомъ мистриссъ Эмми.
Амелія получила пятьдесятъ фунтовъ вдовьяго пансіона, и сверхъ-того, было у нея еще пятьсотъ фунтовъ, оставшихся, при кончин мужа, въ рукахъ его агентовъ. Майоръ Доббинъ, какъ опекунъ Джорджа, вызвался положить эту сумму въ Индійскій Банкъ по восьми процентовъ. Старикъ Седли, подозрвавшій въ майор злостныя намренія касательно употребленія дочернихъ денегъ, сильно возсталъ противъ этого плана, и отправился къ агентамъ, чтобы обнаружить сильную протестацію съ своей стороны; но тутъ, къ великому изумленію, узналъ онъ; что не было такой суммы въ ихъ рукахъ, и что посл смерти капвтана Осборна оставалось всего только около сотни фунтовъ. Вроятно, говорили агенты, пятьсотъ фунтовъ составляютъ отдльную сумму, извстную только душеприкащику покойника, какимъ былъ майоръ Доббинъ. Боле чмъ когда-либо убжденный въ злостныхъ намреніяхъ, старикъ Седли началъ теперь ршительне и настойчиве преслдовать майора. Какъ ближайшій родственникъ мистриссъ Эзми, онъ потребовалъ властною рукою полнаго и подробнаго отчета относительно употребленія всхъ суммъ покойнаго капитана. Доббинъ замялся, покраснлъ, и посл двухъ-трехъ безсвязныхъ фразъ, сталъ ршительно втупикъ. Тутъ уже мистеръ Седли не сомнвался ни на-волосъ, съ какимъ человкомъ иметъ онъ дло. Пріосанившись и ободрившись, онъ сказалъ напрямикъ, что майоръ Доббинъ удерживаетъ незаконнымъ образомъ въ своихъ рукахъ сумму его покойнаго зятя.
Лопнуло терпнье майора Доббина, и не будь его обвинитель слишкомъ старъ и слишкомъ дряхлъ, между ними, нтъ сомннія, произошла бы сильнйшая ссора въ одномъ изъ нумеровъ гостинницы Пестраго Быка, гд происходилъ весь этотъ разговоръ.
— Пойдемте наверхъ, сэръ, сказалъ Доббинъ задыхаясь. Я непремнно требую, чтобы вы шли со мной наверхъ: я буду имть честь показать и доказать вамъ, милостивый государь, кто изъ насъ обиженъ: бдный Джорджъ или я.
И втащивъ старика наверхъ въ свою спальню, майоръ Доббинъ вынулъ изъ конторки вс счеты Осборна, и пачку долговыхъ росписокъ, подписанныхъ его рукою. Отдавая справедливость покойнику, мы обязаны сказать, что онъ готовъ былъ воспользоваться первымъ поводомъ, чтобы взять клочокъ бумаги и написать бойкою рукою: «я долженъ вамъ такую-то сумму», и проч.
— Нкоторыхъ кредиторовъ онъ удовлетворилъ еще въ Англіи, прибавилъ мистеръ Доббинъ, — но я вынужденъ сказать вамъ, что посл смерти его не осталось и сотни фунтовъ. Я, да еще одинъ или два пріятеля изъ нашего полка составили эту маленькую сумму — единственное достояніе мистриссъ Осборнъ, и вы осмливаетесь
Старикъ Седли въ свою очередь пришелъ теперь въ крайнее смущеніе, и устыдился своихъ прежнихъ подозрній, не предчувствуя и не гадая, что майоръ Доббинъ, закаленный въ лицемріи, наговорилъ ему ужаснйшую чепуху. Дло въ томъ, что вс эти деньги, до послдняго шиллинга, вышли изъ его собственнаго кармана, безъ всякаго содйствія со стороны одного или двухъ мнимыхъ пріятелей капитана Осборна. Майоръ Доббинъ даже похоронилъ его на свои собственный счетъ, содержалъ Амелію въ Брюссел на свой собственный счетъ, и привезъ ее въ Англію на свои собственный счетъ!
Обо всхъ этихъ издержкахъ старикъ Осборнъ не думалъ никогда; не думали родственники Алеліи, и всего мене думала сама мистриссъ Эмми. Она врила во всемъ майору Доббину, какъ душеприкащику своего супруга, никогда не говорила съ нимъ объ этихъ дрязгахъ, и въ миньятюрную ея головку никогда не западала мысль, сколько она должна майору.
Два или три раза въ годъ, согласно данному общанію, она писала ему письма въ Мадрасъ, извщая крестнаго папашу о маленькомъ Джордж. Съ какимъ восторгомъ получалъ онъ и пряталъ въ свою шкатулку эти драгоцнныя бумаги! На каждое письмецо Амеліи; онъ неукосиительно посылалъ свои отвтъ, но если она молчала — молчалъ и онъ. Это однакожь не мшало ему отправлять безконечныя воспоминанія о себ малютк-Джорджу и прекрасной его мама. Между прочимъ, заказалъ онъ и отправилъ значительную коллекцію шарфовъ и большой слоновый приборъ шахматной игры, вывезенный изъ Китая. Эти шахматы были, въ нкоторомъ смысл, чудомъ совершенства. Пшки представляли маленькихъ людей, зеленыхъ и блыхъ, вооруженныхъ настоящими щитами и мечами; рыцари сидли верхомъ на прекрасныхъ коняхъ; башни выстроены были на хребтахъ слоновъ.
— Такихъ шахматовъ не видывалъ я и у мистриссъ Манго, замтилъ докторъ Пестлеръ.
Не мудрено; они дйствительно были верхомъ изящества и великолпія въ своемъ род. Вс эти фигуры привддіьли въ восторгъ маленькаго Джорджа, и онъ нарисовалъ свое первое письмо къ крестному папаш, въ благодарность за сей истинно-родительскій подарокъ. Доббинъ прислалъ также нсколько герметически закупоренныхъ банокъ съ вареньемъ и разными соленьями: юный Джорджъ вздумалъ украдкой попробовать эти лакомства, когда они стояли въ буфет, и чуть не убилъ себя дой. Это, думалъ онъ, было справедливымъ наказаніемъ за своевольный поступокъ: кушанья были такъ горячи. Эмми описала въ юмористическомъ дух эту маленькую непріятностъ въ письм къ майору, и тотъ былъ очень радъ, что Амелія, оправляясь постепенно отъ рокового удара, можетъ иной разъ быть въ веселомъ расположеніи духа. На этомъ основаніи онъ отправилъ, по первой же почт, дв прекрасныя шали; одну, блую, для мистриссъ Эмми; другую, чорную съ пальмовыми листьями, для старушки Седли. Мистеръ Седли и юный Осборнъ, съ этимъ же транспортомъ, получили въ подарокъ щегольскіе красные шарфы, весьма удобные для защищенія носовъ отъ вліянія сильныхъ морозовъ въ зимнее время.
Мистриссъ Седли утверждала ршительнымъ тономъ знатока, что за каждую изъ этихъ шалей майоръ Доббинъ долженъ былъ заплатитъ по крайней мр двадцать гиней. Этотъ великолпный подарокъ красовался на ея плечахъ всякій разъ, какъ старушка выходила на гулянье въ ближайшій садъ, и вс кумушки поздравляли ее отъ чистаго сердца съ такимъ блистательнымъ пріобртеніемъ. Шаль мистриссъ Эмми тоже пристала какъ нельзя лучше къ ея скромному чорному платью.
— Какъ это жаль, что она такъ мало думаетъ о немъ! замчала мистриссъ Седли въ назиданіе мистриссъ Клеппъ и всхъ своихъ пріятельницъ на Аделаидиныхъ Виллахъ. Джой никогда не присылалъ намъ такихъ подарковъ, да еще, вдобавокъ, онъ бранится почти въ каждомъ своемъ письм. Дло ясное, что майоръ влюбленъ въ нее по уши; но вдь что тутъ прикажете длать? Какъ-скоро я поведу стороной рчь объ этихъ вещахъ, она краснетъ какъ двчонка, плачетъ, и уходитъ къ себ въ комнату любоваться на свой миньятюръ. Мн ужь, признаюсь, становится тошно отъ этого миньятюра. Лучше бы намъ никогда не встрчаться съ этими ненавистными Осюорнами.
Среди сценъ и связей этого рода, тихихъ и скромныхъ, малютка Джорджъ перевалился изъ младенческаго возраста въ дтскій, и вышелъ мальчикомъ деликатнаго сложенія, чувствительнымъ, повелительнымъ, самовластно распоряжавшимся своей мамашей, которую однакожь любилъ онъ безпредльно. Онъ командовалъ безъ исключенія всми особами, жившими подъ одною съ нимъ кровлей. Чмъ больше выросталъ онъ, тмъ больше озадачивалъ всхъ своимъ высокомрнымъ обхожденіемъ и удивительнымъ сходствомъ съ миньятюромъ отца. Онъ распрашивалъ обо всемъ, обнаруживая при каждомъ случа изумительное любопытство. Глубокомысленность его замчаній озадачивала въ высшей степени престарлаго дда, и онъ расказывалъ въ своемъ клуб удивительныя исторіи насчетъ геніальности своего внука. Къ своей бабушк юный Джорджъ питалъ ссвершеннйшее равнодушіе. Вс, каждый и каждая, утверждали единодушно, что такого чуднаго мальчика еще не было во вселенной. Думали, впрочемъ, что Джорджинька наслдовалъ гордость своего отца, и это мнніе оказывалось справедлимымъ.
Когда минуло ему шесть лтъ, Доббинъ началъ писать чаще и чаще. Крестный отецъ желалъ знать, поступилъ ли Джорджинька въ школу, или наняли для него домашнихъ учителей. Въ томъ и другомъ случа, майоръ изъявлялъ надежду, что малютка оправдаетъ лестныя ожиданія своей мама. Какъ опекунъ и крестный отецъ, мистеръ Доббинъ позволялъ себ питать лестную увренностъ, что ему позволятъ взять на себя издержки по воспитанію Джорджа, слишкомъ отяготительныя для бдной вдовы. Словомъ, честный Вилльямъ всегда думалъ объ Амеліи и своемъ крестник, и по его распоряженію лондонскія агенты снабжали юнаго Джарджа книжкаи, картинками, рисовальными ящичками, конторками и вообще всми возможными орудіями, изобртенными для наставленія и забавы. Дня за три, до имянинъ шестилтняго Джорджа, какой-то джентльменъ въ одноколк, сопровождаемый слугою, подъхалъ къ дач мистера Седли, и сказалъ, что ему нужно видть молодого Джорджа Осборна. То былъ мистеръ Вульси, военный портной изъ улицы Кондюитъ, явившійся, по приказанію майора, снять мрку съ юнаго джентльмена, чтобы сшить для него пару суконнаго платья. Въ свое время, онъ имлъ счастье работать на капитана Осборна, родителя молодого джентльмена.