Бессмертный воин
Шрифт:
– Какие дела могли перевернуть всё поместье с ног на голову?
– спросил Иво, когда Том вышел за дверь.
Она не ответила ему, а улыбнулась управляющему.
– Полагаю, что мы тут закончили, Джоффрей. Пора ужинать.
Когда Джоффрей и остальные вышли из комнаты, он увидел кровать. В ногах кровати лежала груда сложенной одежды рядом с ее шкатулкой с драгоценностями, всё это было так знакомо.
– Снова монастырь?
Или она не уловила юмора или была не настроении шутить.
– Шаттон и Хьютон. Мне нужно позаботиться о своих землях.
– А мне вы о ваших планах не говорили, - заметил
– Простите, милорд, я не собиралась это от вас скрывать. Мне сегодня пришло в голову, что я должна ехать тотчас же, если хочу вернуться до Покаянного Вторника. Я собиралась рассказать вам об этом за ужином.
Рассказать, а не попросить разрешения, отметил он.
– Неподходящее время вы выбрали для путешествия.
– Погода еще, скорее всего, продержится хорошая, и даже до Шаттона всего день пути, - Она взяла чулки и без надобности снова сложила их.
– Я делаю это ради вас, милорд.
– В самом деле.
– В связи с дополнительными затратами на замок, важно вдвойне, чтобы все феодальные поместья вносили пожертвования в сундуки Олнвика. Я, ваша жена и вассал, хотела бы показать другим пример, управления собственными землевладениями.
– И, надеюсь, наполните собственные сундуки. В этом и смысл Подарка.
– Если всё пройдет хорошо, я уеду утром. Полагаю, что вы не возражаете против моего отъезда.
Разумеется, он возражал, - даже имел несколько доводов против, - но Иво почувствовал нерешительность, когда она смотрела на него, спокойно ожидая ответа. Когда он дарил ей земли, то думал, что его раскроют, и он исчезнет до того, как ей захочется посетить их, и что, если вдруг его к тому времени не раскрыли бы, она уж точно стала бы его женой. Сама мысль о том, что она будет путешествовать одна тогда, когда они едва говорили друг с другом вечерами, нервировала его. Да, она права, - будучи его вассалом, ее обязанностью было присматривать за своей собственностью. И пора это сделать сейчас, до посевов, чтобы она могла отдать указания по сеянию культур, на ее усмотрение.
– Совсем нет, - солгал он с улыбкой.
– Кого вы с собой возьмете?
– Беату и Хадвизу, разумеется, а Освальд выбрал несколько дюжих мужчин для охраны, и одного - управлять повозкой. И я думала взять с собой управляющего, чтобы он помог мне проверить счета в первый раз. Когда вас не будет, может быть, сэр Ари станет…
– Нет.
– Но сейчас пахота уже в самом разгаре, и меня не будет лишь две недели, может даже меньше. Если бы я могла поехать вместе с ним…
– Невозможно, - он повернулся к огню, надеясь, что его отблески скроют ту ревность, что должно быть, показалась в его взгляде.
– У него здесь безотлагательные дела. Вы можете взять с собой Джоффрея.
– У Джофрея тут тоже дела, милорд, даже, скорее всего, более жизненно важные. Нужно удобрять землю мергелем, и…
– Он оставит указания, - нетерпеливо ответил Иво. Она была права в том, в ком Олнвик больше нуждался в следующие недели, но Ари не мог поехать с ней, даже если бы Иво и желал этого…, а он этого не хотел. Достаточно уже знать то, что он с ней весь день и изо дня в день.
– Ари сможет выполнить и свои обязанности, и обязанности Джоффа. Как вы сказали, это же всего на две недели.
Он готовился спорить дальше. Но она просто опустила голову
– Как пожелаете, милорд. Джоффрей будет хорошо служить, и по правде сказать, он уже знает земли и людей, живущих на них. Я лишь подумала, что Ари меньше нужен здесь.
Грызущая его зависть заставила его спросить: - А других причин взять с собой Ари не было?
– Я думала о том, что он мог рассказать историю, которую должен мне, так как проиграл. Он поэтому меня избегает вот уже несколько недель.
– Избегает вас?
– Я почти не вижу его, даже за ужином. Он ест по-крестьянски вместе с мужчинами в поле, и редко возвращается в поместье, если только дела не призывают его. И даже тогда он проводит время, склонившись над пергаментами, словно монах. Я думаю, что у него нет истории о драконе, и он не хочет признаться в этом.
– Он, должно быть, увлечен своей работой, - сказал Иво, обдумывая новости. Его уродливая ревность превратилась в более уродливый стыд. Разумеется, Ари не волочился за Алейдой. Он - честный человек, и Иов должен был это знать, - знал это, пока боги не послали видение. И всё стало настолько грязным. К тому же, дни, когда Ари кувыркался с женщинами ради самого процесса, закончились, так же, и такой период для любого из них.
Они спустились на ужин и, садясь за стол, Алейда заметила, что Бранд отсутствует.
– Надеюсь, что он не отправился снова дразнить хряка палкой.
– Он придет позже, - усмехнувшись, сказал Иво.
Еда оказалась вкусной, - вареная говядина и капуста со свежим хлебом, который как раз испекли, - но вот атмосфера за столом была неспокойной. Алейда всё время подзывала слуг, припоминая различные дела, которые следовало сделать до ее отъезда или в ее отсутствие. Ему и так не нравилось то, что она уезжала, а ее поведение вообще выводило из себя, поэтому он испытал облегчение, когда она, наконец, успокоилась и с наслаждением доела своё ужин.
– Зачем ты позвала Тома?
– спросил он, решив завязать беседу, когда молчание за столом затянулось.
– Я попросила его объездить для меня Ларк, чтобы она снова привыкла к удилам. Последний раз я на ней ездила еще до Рождества.
– У вас есть своя лошадь?
– он нахмурился. Иво должен был знать об этом. Если бы был хорошим мужем, то знал бы.
– Замечательная черная кобыла. Это подарок моего дедушки-лорда на моё обручение, - она положила в рот ложечку тушеных абрикос.
– И вы возьмете ее в Шаттон?
Она кивнула, еще не прожевав пищу.
– Кто на ней поедет?
– Это моя лошадь, милорд. И поеду на ней я.
– Вы имеете в виду за спиной грума?
– Нет, мой господин, мужчина не будет управлять лошадью. Я поеду на ней верхом.
– Она взяла спелый абрикос с тренчера и протянула ему.
– Они очень вкусные. Не хотите ли попробовать?
Она застала его врасплох. Ни разу за все те недели, что они были женаты, не предлагала она ему ничего попробовать. Не желая портить некую близость между ними, продолжая расспрашивать ее о езде верхом, он улыбнулся и наклонился вперед, собираясь откусить от абрикоса. Вместо этого она положила целый плод ему в рот. Он был наполнен медом и вином, и когда он надкусил его, то столько пряного ликера попало в его горло, что глаза заслезились.