Беззвёздная дорога
Шрифт:
Он посмотрел туда, за чёрное море. Фингон тоже смотрел. Там ничего не было.
— Пути обратно нет, — сказал Маэдрос.
— Нет; но по мне так это лучше, чем пропасть, — сказал Фингон. — Я-то безусловно предпочту это Ангбанду с его паучьей королевой.
— Море! Откуда же оно взялось? — сказал Маэдрос и удивлённо потряс головой; потом снова взял Фингона за руку. Фингон крепко сжал её. Он взял в другую руку звёздный фиал и поднял его: хотел попробовать, не удастся ли заметить то самое сломанное дерево. Сейчас он чувствовал к нему какую-то привязанность, и ему хотелось знать, что с ним сталось.
Никакого
— Это не дорога, — сказал Маэдрос. — Она не может быть дорогой. Отсюда дороги нет. Мы же на горе!
— Мы на острове, — сказал Фингон. Он встал. Глубоко вздохнул. Очень может быть, что сейчас ему будет очень холодно и мокро.
Он встал на дорогу света — и она удержала его.
Фингон рассмеялся, и повернулся к Маэдросу.
— Пошли! — сказал он.
— Обратно дороги нет, — сказал Маэдрос, но всё-таки встал.
Фингон протянул ему руку.
— Нет, — сказал он, — но может быть, есть дорога вперёд!
***
Они пошли по дороге света. Она казалась очень опасной. Они не могли видеть дальше ничего, кроме пятна света, освещённого звёздным фиалом — а это было совсем немного, и их тропа бледнела и исчезала у них за спиной, когда они шли дальше. Но Фингон держал Маэдроса за руку, и держал, подняв, фиал, и у него была надежда.
У них было море, и небо, и свет во тьме; и если уж ему надо было идти через Пустоту, гораздо лучше было идти не одному. Никто из них много не говорил. Глубокая вода омывала сапоги Фингона и обнажённые ступни Маэдроса. Пауков не было. Фингон представил себе паучью королеву, которая прячется там, в своём логове с шестью стрелами в глазу — и понадеялся, что она утонула.
— Может, здесь всё-таки есть драконы, — сказал Маэдрос, как будто отвечая на его мысль.
— Не думаю, что огненный змий может плавать, — сказал Фингон.
— Некоторые умеют летать! — сказал Маэдрос, но тон его был гораздо менее мрачен, чем слова.
Наконец, дорога света как будто бы кончилась. Она никуда не привела. Они стояли на крошечном пятачке светлой воды — всё ещё посреди тьмы. Однако звёздный фиал больше ничего не осветил.
— И что ж теперь? — сказал Маэдрос. — Я же тебе говорил! Нам лучше пойти обратно.
— Нет, — сказал Фингон. Он передал фиал Маэдросу. — Подержи-ка!
Маэдрос что-то удивлённо пробормотал и чуть не выронил сосуд. Вид у него был такой, словно он ждал, что стекло обожжёт его. Но оно не жгло — Фингон и не думал, что оно будет жечь. Маэдрос поднял свет повыше. Фингон огляделся, и потом осторожно шагнул вперёд.
— Фингон! — воскликнул Маэдрос в тревоге.
— Оно твёрдое! — сказал Фингон. Чёрная вода была лишь тонкой плёнкой на чём-то широком и тёмном под нею. — Мы можем здесь пройти.
Они прошли вперёд чуть дальше, и Маэдрос тревожно вскрикнул: он действительно уронил фиал в неглубокую воду под их ногами, пытаясь оттащить Фингона от края скалы, которую он не видел. Упавший фиал осветил колышущееся озерцо света. Вода медленно качалась над краем, разрастаясь удивительным, тонким занавесом воды, который непрерывно вливался во тьму — водопад, который тянулся так далеко, как только Фингон мог видеть в обе стороны. Он обернулся на океан, поглотивший узилище Маэдроса. Он не стал мельче. Может быть, и ещё больше воды вздымалось там из бездны. Тогда он понял, где они оказались.
— Мы же стоим на стене! — сказал он. Он думал, что она шла вверх без конца; она выглядела так, как будто шла вверх без конца. Но нет. Они стояли на вершине стены. Он снова заглянул через край — хотя Маэдрос нервно позвал его по имени. Может быть, близнецы там, внизу? Их было не видать, и пути вниз не было. Но там, далеко-далеко внизу, он мог разглядеть тоненькую серую ленточку. Это была та самая дорога из паутины, что казалась такой широкой и прямой, когда он подошёл к вратам.
— Подойди, посмотри! — сказал Фингон.
— Я бы не хотел, — сказал Маэдрос.
— Нет, ты посмотри! — сказал Фингон.
Маэдрос подошёл и встал рядом с ним — и увидел то, что видел он. Серая дорога растворялась по мере того, как на неё лился водопад. Когда они смотрели, как она исчезает, они услышали громкий, стонущий звук, как будто камень и металл стонали под чудовищным напором. Потом, далеко под ними, врата разломались, и пенящаяся река вылилась через них во тьму. Фингон представил себе, как океан за их спинами всё разливается и разливается, смывая всю дорогу из паутины с начала до конца, всю дорогу — и всё, что лежало вдоль неё. Всё, доброе и злое, все прекрасные и отвратительные воспоминания, всё, всё, вплоть до призрака Валинора неомрачённого — пусть всё это утонет, утонет, как Белерианд и ляжет омытым под это тёмное море.
Фингону подумалось, что и врата из слоновой кости тоже могут затонуть.
Ладно, он и так не особо надеялся до них добраться.
— Надеюсь, близнецам удалось убежать отсюда, — сказал он, глядя, как тёмные воды, клубясь, выливаются из ворот.
— Ты всё-таки встретил их, — сказал Маэдрос.
Фингон посмотрел на него. Он выглядел очень несчастным.
— Я не был уверен, что ты меня слышал, когда я говорил с паучьей королевой, — сказал он.
— Тебя? Нет, — сказал Маэдрос. — Но её я слышал. — Он скорчился на краю и подобрал звёздный фиал; он безнадёжно смотрел в водный мрак внизу. — Я так и не смог их найти! — сказал он.
— Я уверен, что они спаслись, — сказал Фингон. — Конечно, спаслись. Конечно, они должны были уйти. Зачем было стоять тут и охранять тюрьму, раз она теперь пуста? Но в сердце его был страх. Ведь они были всего лишь детьми.
— Ладно, стоя здесь, мы ничего не сможем сделать, — вот и всё, что он смог сказать. — Может быть, если мы пойдём дальше, то найдём спуск. Потом можем поискать их вместе.
Радости Маэдросу это не прибавило. Но он отдал фиал обратно Фингону и согласился пойти с ним по верху стены. Они не могли знать, в каком направлении идти. Фингон просто предположил — и пошёл направо. Они шли рядом по этой тёмной высоте, слыша, как водопад льётся вниз, и как маленькие волны омывают их ноги по пути.