Блестящая будущность
Шрифт:
Отпустивъ его, я зажегъ огонь въ камин и задремалъ около него. Мн показалось, что я проспалъ цлую ночь, когда пробило шесть часовъ.
Наконецъ пришли старуха и ея племянница и удивились тому, что я всталъ и растопилъ каминъ. Я сообщилъ имъ, что ночью ко мн пріхалъ дядя и теперь спитъ; вслдствіе его прізда необходимо приготовить другой завтракъ. Посл того я вымылся и одлся, — пока он колотили по мебели и поднимали тучу пыли, — и такимъ образомъ, — не то въ полусн, не то наяву, — я очутился снова у камина и сталъ ждать къ завтраку своего незваннаго гостя.
Наконецъ дверь растворилась, и онъ вошелъ. Я не могъ вынести его вида, который показался мн днемъ еще хуже, чмъ ночью.
— Я даже не знаю, — сказалъ я, говоря шепотомъ въ то время, когда онъ усаживался за столъ, — какъ васъ звать. Я говорю постороннимъ людямъ, что вы мой дядя.
— Отлично, дружище! Зовите меня дядей.
— Но вы приняли какую-нибудь фамилію?
— Да, дружище. Я назвался Провисъ.
— Вы хотите оставить за собой это имя?
— Почему же нтъ? Оно такъ же хорошо, какъ и всякое другое, если только вы не предпочитаете другого.
— Какъ ваша настоящая фамилія? — спросилъ я его шопотомъ.
— Магвичъ, — отвчалъ онъ, также шепотомъ: — крещенъ Авелемъ.
— Чмъ вы занимались, чмъ были?
— Ничтожнымъ червякомъ, дружище.
Онъ отвчалъ очень серьезно и произнесъ эти слова такъ, какъ будто они въ самомъ дл означали что-нибудь важное.
— Когда вы пришли въ Темпль прошлою ночью и спрашивали у воротъ у сторожа, гд я живу, съ вами никого не было?
— Со мной?.. Нтъ, дружище, никого.
— Но кто-то прошелъ съ вами?
— Я не обратилъ особеннаго вниманія, но зная здшнихъ порядковъ. Но думаю, что кто-то подошелъ къ воротамъ вмст со мной.
— Васъ знаютъ въ Лондон?
— Надюсь, нтъ! — отвчалъ онъ, щелкнувъ себя указательнымъ пальцемъ по горлу съ такимъ жестомъ, отъ котораго меня бросило въ жаръ и холодъ.
— Но прежде васъ знавали въ Лондон?
— Мало. Я работалъ больше въ провинціи.
— А судили васъ въ Лондон?
— Меня судили много разъ, — сказалъ онъ, зорко взглядывая на меня.
— Въ послдній разъ.
Онъ кивнулъ головой.
— Впервые тогда познакомился съ м-ромъ Джагерсомъ. Джагерсъ защищалъ меня.
У меня вертлось на губахъ спросить его, за что его судили, но онъ взялъ ножъ и помахалъ имъ со словами:
— Что бы я ни сдлалъ, я за все уже отбылъ наказаніе и расплатился.
Посл того онъ принялся за завтракъ.
лъ онъ съ жадностью, на которую очень непріятно было смотрть, и вообще вс его движенія были грубы, шумны и алчны.
Посл завтрака, онъ вынулъ изъ кармана большой толстый портфель, набитый бумагами, и кинулъ его на столъ.
— Здсь деньги и вы можете ихъ тратить, милый мальчикъ. Все, что мое — то ваше. Не бойтесь тратить. Тамъ, откуда я это привезъ, есть еще столько же. Я вернулся на родину только затмъ, чтобы видть, какъ мой джентльменъ будетъ тратить деньги, какъ подобаетъ джентльмену. Въ этомъ мое удовольствіе. Мое удовольствіе — видть, какъ онъ тратитъ деньги. И чортъ бы васъ всхъ побралъ! — разразился онъ, оглядывая комнату и громко щелкая пальцами, — чортъ бы васъ всхъ побралъ, отъ судьи въ парик до колониста, поднимающаго пыль по дорог, я вамъ покажу такого джентльмена, какой всхъ васъ заткнетъ за поясъ!
— Постойте! — почти обезумвъ отъ страха и непріязни, закричалъ я, — мн нужно съ вами поговорить. Я хочу знать, что нужно длать. Я хочу знать, какъ устранить отъ васъ опасность, какъ долго вы здсь останетесь, и какіе у васъ планы.
— Послушай, Пипъ, — вдругъ сказалъ онъ, положивъ руку на мою и мняя тонъ, — прежде всего, выслушай меня. Я забылся. То, что я сказалъ сейчасъ, низко; да, низко. Послушай, Пипъ, извини меня; я не хочу быть низокъ.
— Прежде всего, — почти простоналъ я, — какія предосторожности нужно принять, чтобы васъ не узнали и не арестовали?
— Нтъ, милый мальчикъ, — началъ онъ тмъ же смиреннымъ тономъ, — не это прежде всего. Низость прежде всего. Я столько лтъ старался образовать джентльмена и знаю, чмъ ему обязанъ. Послушай, Пипъ, я былъ низокъ, вотъ и все; низокъ. Постарайся забыть это, милый мальчикъ!
Мрачно-комическая сторона этой сцены вызвала во мн нерадостный смхъ, и я отвчалъ:
— Я забылъ это. Ради самаго Неба, не настаивайте!
— Да, но послушай, — настаивалъ онъ. — Милый мальчикъ, я пріхалъ не затмъ, чтобы быть низкимъ. Продолжай, милый мальчикъ. Ты говорилъ…
— Какъ уберечь васъ отъ той великой опасности, какой вы себя подвергаете?
— Да, что жъ, милый мальчикъ, опасность вовсе не такъ велика. Мн дали знать, что опасность вовсе не такъ велика. Знаетъ меня Джагерсъ, знаетъ Уэммикъ, да ты. Больше-то вдь никто?
— А не можетъ ли кто случайно узнать васъ на улиц? — спросилъ я.
— Да кому же узнавать-то. Кром того, вдь я не располагаю объявлять въ газетахъ, что Авель Магвичъ вернулся изъ Ботани-Бей; а съ тхъ поръ прошли годы, да и кому какая выгода выдавать меня? Но вотъ что я скажу теб, Пипъ. Если бы опасность была въ пятьдесятъ разъ больше, я бы все равно вернулся поглядть на тебя.
— А какъ долго вы пробудете?
— Какъ долго? да я вовсе не думаю хать назадъ. Я вернулся совсмъ.
— Гд же вы будете жить? Какъ спасти васъ отъ опасности?
— Милый мальчикъ, вдь за деньги можно купить парикъ и очки, и всякое платье… и мало ли еще что. Другіе раньше меня длали то же самое, и я могу послдовать ихъ примру. А что касается того, гд и какъ жить, то посовтуй мн самъ, милый мальчикъ.
— Вы легко говорите теперь объ этомъ, — сказалъ я, — но прошлой ночью вы серьезне смотрли на опасность, когда вы клялись, что для васъ это смерть.