Борьба страстей
Шрифт:
Въ одну изъ душныхъ ночей дйствительный статскій совтникъ высунулся изъ окна, чтобы освжиться. Было темно, и онъ слышалъ только тихій шумъ деревьевъ въ саду. Онъ бросилъ взглядъ на окно госпожи Андерсонъ, находящееся въ нижнемъ этаж: оно было закрыто, лампа потушена, и она сама, вроятно, спала. Вдругъ онъ слышитъ въ темнот, какъ одно изъ оконъ госпожи Андерсонъ открывается и какой-то человкъ прыгаетъ на землю. Дйствительный статскій совтникъ почувствовалъ, какъ у него заныло сердце, и онъ не могъ уснутъ въ эту ночь.
Все утро онъ мужественно хранилъ эту ужасную тайну,
Оказалось, что эти двое прізжихъ, познакомившись здсь, были между собою въ интимныхъ отношеніяхъ. Виною тому былъ, конечно, здоровый воздухъ.
— Какое теб дло до госпожи Андерсонъ, милый мой! — сказала госпожа Мильде.
— Я не желаю этого выносить! — возразилъ дйствительный статскій совтникъ, — ночью каждый обязанъ пользоваться покоемъ! — Госпожа Мильде бросилась ему на шею и, рыдая, заклинала его думать о ней, только о ней. Ни о комъ другомъ. Иначе она этого не перенесетъ.
— Такъ, такъ, такъ! сказалъ совтникъ. — Хорошо, только о теб. Но… конечно, я думаю только о теб.
Но госпожа Мильде продолжала заливаться слезами и упрекала его за то, что дни проходили за днями, а они еще ни разу не встртились другъ съ другомъ. И она сказала:
— Эта посторонняя женщина обворожила тебя, и ты совсмъ не хочешь меня знать.
— Можешь ты узнать, кто тотъ негодяй, котораго она принимаетъ по ночамъ? — сказалъ дйствительный статскій совтникъ, занятый своими мыслями.
Тогда госпожа Мильде опять разразилась упреками:
— Видишь, ты опять думаешь о ней! Нтъ, я этого не вынесу!
Цлые полчаса долженъ былъ дйствительный статскій совтникъ оставаться у нея, ласкать ее и длать все возможное, чтобы опять принести ее въ хорошее настроеніе. Передъ уходомъ онъ сказалъ ей съ достоинствомъ:
— Я думаю, что мы должны дойти до того, чтобъ относиться другъ къ другу, какъ братъ и сестра.
Госпожа Мильде настолько успокоилась теперь, что выслушала эти слова, не проливая слезъ. Она откинулась на кушетку и вскор заснула сномъ праведницы.
Но дйствительный статскій совтникъ понесъ теперь свою тайну генеральному консулу. Глупостью было съ его стороны съ такимъ дломъ обращаться къ женщин.
— Конечно, мое подозрніе падаетъ не на васъ, — сказалъ онъ генеральному консулу. — Этой мысли я не допускаю.
— Нтъ, во вки вковъ нтъ, — сказалъ генеральный консулъ, преисполненный поэтическимъ вдохновеніемъ.
И у обоихъ глаза сдлались ясные отъ взимнаго доврія.
Они обсудили дло и ршили, что виновникомъ былъ сердцедъ Оксентандъ. На совтника была возложена обязанность зорко слдить за окнами соблазнительной женщины.
— Это ужасно непріятно, — сказалъ дйствительный статскій совтникъ, — что этотъ Оксентандъ получилъ къ ней доступъ. А между тмъ вдь никто другой, какъ мы, вы и я, были ея истинными друзьями.
— Если это Оксентандъ, то я поговорю съ хозяйкой, — сказалъ генеральный консулъ. — Его нужно выгнать изъ пансіона. Я этого не потерплю.
Совтникъ отвтилъ:
— Я точно также. Я сегодня всю ночь глазъ не смыкалъ…
Дйствительно, были серьезныя основанія подозрвать вышеупомянутаго сердцеда Оксентанда. Госпожа Андерсонъ очаровывала его все больше и больше, оъ старался въ присутствіи другихъ обратить на себя ея вниманіе сладкими рчами. А его бывшее увлеченіе. красавица Трампе, все больше и больше отодвиталась на задній планъ. Однажды онъ отозвалъ въ сторону оптового негоціанта Отто Менгеля и заговорилъ съ нимъ о деньгахъ, ему нужно было совершить новый крупный заемъ.
— Нтъ, — сказалъ ростовщикъ, — ваши проценты и такъ наросли. Вамъ и безъ того трудно расплачиваться съ тмъ, что я вамъ давалъ раньше.
— Совсмъ нтъ! Вы ошибаетесь. Къ тому же мой дядя при смерти. Я только что получилъ письмо: со дня на день ждутъ его смерти.
— Да, будемъ надяться! — сказалъ Отто Менгелъ. Но онъ не хотлъ больше выручать сердцеда. Для сердцеда наступили тяжелые дни. Онъ объявилъ, что хочетъ застраховать свою жизнь у госпожи Андерсонъ, а теперь не могъ исполнить своего слова. Наконецъ, въ одинъ прекрасный день онъ получаетъ телеграмму съ извщеніемъ о смерти дяди, и тогда оптовый негоціантъ Отто Менгель поспшилъ одолжить ему денегъ. Такихъ невроятныхъ процентовъ серцедъ Оксентандъ никогда не платилъ. Но онъ молчалъ, такъ какъ телеграмма была написана имъ самимъ.
Случилось, что въ одну темную ночь окно госпожи Андерсонъ открылось опять, и оттуда выскочилъ мужчина. Несчастный дйствительный статскій совтникъ слдитъ сверху, видитъ все происходящее, но ничего, абсолютно ничего не можетъ предпринять. Утромъ онъ захватилъ съ собою генеральнаго консула, и они стали изслдовать слды ногъ подъ окнами госпожи Андерсонъ.
— Это отдльные слды въ сторону, — сказалъ генеральный консулъ.
— Это слды сапогъ съ желзной оковкой каблука, — сказалъ дйствительный статскій совтникъ.
Слдующую ночь они въ со свчкой въ рук пошли разсматривать сапоги, выставленные для чистки въ коридор и они нашли пару сапогъ съ желзной оковкой. То были сапоги агента страхового общества Андерсона. Никогда въ жизни оба старца не испытывали большаго изумленія. Но оба были возмущены и не хотли доле выносить этого.
Въ продолженіе утра они сдлали нсколько намековъ агенту и ршили помучить слегка легкомысленную женщину.
— Подъ вашимъ окномъ сегодня ночью были какіе-то люди, — сказалъ дйствительный статскій совтникъ.
— Да, — прибавилъ генеральный консулъ, — какъ разъ подъ вашимъ окномъ. Въ темную глубокую ночь.
— Что вы говорите! — воскликнула женщина. — Это былъ жуликъ?
— Человкъ плотнаго сложенія. Лтъ тридцати. Въ темной одежд. Каблуки его сапогъ окованы желзомъ, такіе носятъ въ деревняхъ.
— Я не ршусь больше спать въ этой комнат.
Да у нея и не было больше основаній оставаться въ этой комнат.
Днемъ госпожи Андерсонъ нигд не было видно, мсто ея за столомъ пустовало. Тутъ же рядомъ стоялъ свободный стулъ: стулъ врача страхового общества. «Гд они, куда могли они запропаститься», спрашивали вс. А агентъ страхового общества, пріхавшій изъ сосдняго государства, былъ твердъ и непроницаемъ, какъ заговорщикъ.