Бульвар Постышева
Шрифт:
— Вот пусть мне кто-нибудь теперь скажет, что я не умею с женщинами разговаривать! — выдохнул Архип, глядя на удаляющуюся девицу и, повернувшись к Игорю, предложил. — Наливай.
Игорь, конечно, налил, хотя как-то его отрезвила эта «немая» сцена.
Но Архип был непоколебим:
— Ничего, не переживай, приду — успокою. Она только этого и ждала. Не может кончить, пока не наорешь. Синдром рабыни — сам знаешь. Жужелица, одно слово.
Игорь решил поверить. Выпил. Судя по поведению Архипа, ничего не стряслось. Игорь расслабился, а Архип продолжил, как ни в чем не бывало.
— Твоя фишка здесь — ветер! От него никуда не денешься. Он дует и дует, поскуда. Дует и дует! Поэтому, побольше флажков, разноцветных вязочек всяких, но только не грязных, вонючих, а длинных и разных. Пусть будут. Они привлекают внимание с дороги, как минимум. Да и вообще. Ветру нужно ж играть в парусах, а парусов у тебя нет, да они здесь и не нужны — уплывет ранчо. Можно поставить жердь с таким длинным и полосатым «уловителем ветра» как на аэродромах, типа колпак Буратино. Да и самого Буратино, его голову хотя бы, на конце этой жерди можно привинтить.
— А на хрена здесь Буратино?
— Не знаю. Но, пусть будет. Поставь его за туалетами. Вздерни ему нос. И пусть принюхивается. А его колпак, заодно будет показывать, какова сила ветра в районе сортира. Значит, против ветра ходить не надо — подсказка для пьяных. Тоже польза.
Игорь засмеялся.
— По хорошему, конечно, — Архипа тянуло дальше, — поставить бы здесь пару ветряных мельниц — электрических станций. Видел в Американских фильмах, такие хреновины крутятся — ветер ловят, ток дают?
— Видел.
— Во! Тогда бы твой примус «Хонда» стал запасным вариантом при экстренных случаях.
— Они дорогущие. Я уже думал об этом.
— Сколько ты тратишь на бензин?
— Много.
— Много! А будут ветряные станции, можно вообще ничего не тратить и всех удивить. Купить, к примеру, огромный прожектор, и высвечивать им небеса в темное время суток. Мухи же на свет летят. Так почему же туристы не будут съезжаться? Обязательно будут! А если ещё пару фильтров к нему присобачить, чтобы менялись цвета, на облаках можно будет такие картины рисовать. Опять же, от вражеских самолетов защита. Твоему конюху делать ночами не хер, пусть, в тупую, фильтры меняет и рисует на облаках и на вон той горе.
Конюх уже давно слонялся рядом в надежде, что нальют. Но его не замечали, как будто. И он продолжал слоняться. Услышав, что про него говорят, он тут же решил подойти. Но Архип остановил его жестом протянутой руки и словом грозным: «Не подходи — я не один!» И конюх не подошел.
Архип продолжал.
— От туда, с перевала, вообще наверное, классно будет виден столб света и подсвеченные снизу облака!
— Да, наверное, — согласился Игорь.
— Ну, вот, а ты павлины, говоришь. Если ещё твой Старик Сосновский на «Ионике» заиграет свою прекрасную музыку, тут вообще будет «Электро Лайк Оркестр»! Согласен?
— Согласен. Подумаю.
— Думай, Федя, думай.
Они выпили ещё. Закурил только Архип — Игорь не умел курить.
— Если продолжать фантазировать, я бы тебе и столовую разделал, как Бог черепаху.
— Например?
— Например? Давай! Ну, взять хотя бы голову оленя, которая торчит у тебя из стены. Хрена ль она там без дела торчит? Возьми оленью шкуру, забей её соломой и с другой стороны сделай так, чтобы казалось, что Олень — урод, лезет в столовую через окно, голову уже пропихал в раму. Будет забавно. Хотя, это снаружи больше, вообще-то. А изнутри… Во! — придумал. Покрась потолок в синий цвет. Чучела уток обрежь и приклей к потолку только нижние их части. Будет казаться, что все едят под водой. А над головой у них плавают утки — всё равно, вы всех рыбой кормите. Если поизвращаться, можно приклеить что-то наподобие водорослей, корневой системы камыша. Одной утке можно голову под воду запихать — типа, смотрит, чем бы поживиться на хозяйском столе. Короче, подводный мир лагуны, нужно обязательно показать посетителям. «Лагуна» — если я не ошибаюсь, «болото» по-итальянски. А на болоте должны жить утки. Но смотри, чтоб утки на столы сверху не гадили. Туристы жрать не будут.
Архип смачно затянулся. Продолжил.
— Из бани можно сделать стильный «Алькотрас» с маленькой надписью где-нибудь в уголке: «Крематорий» и расписание его работы.
Снова, затяжка.
— На веранду поставь огромный прозрачный ящик из оргстекла, повесь табличку: «Пожертвования и взносы на строительство подземного тоннеля от западного берега Байкала до западного берега Ольхона. Воссоединим Запад с Западом! И возрадуемся!»
— На хера?
— Просто так.
— Бред какой-то.
— Конечно, бред! Поэтому посыпятся денежки. На бредовые дела у нас всегда денег не жалко. Попроси-ка пожертвовать на корм для коней? Хрен кто даст. В лучшем случае, хлеба накрошат в твой ящик.
Потом, уже под запарку, они вместе рассуждали, как здорово было бы сделать здесь парк развлечений! Настоящую соломенно-войлочную мишень, луки, стрелы и дротики… и томагавки. Лассо кидать на столбы… и друг на друга, если туристы порядком подопьют. Купить контейнер и сделай тир — пусть щелкают по бизонам, шакалам, лисицам, этим проклятым кроликам, которые нарыли нор на частном кукурузном поле. (В краснокожих нужно стрелять осторожно, но можно, особенно в кровожадных и злых.) Решили обложить тир пустыми бутылками, чтобы получился «стеклянный тир» — само название уже будет интриговать. Где ещё такой тир найдешь? Люди просто будут приезжать фотографироваться, как в музей под открытым небом, типа Кижи. Можно нанять фотографа, и продавать закрепитель. О Базе… О Ранчо разойдутся легенды, а может быть, про неё в книгах напишут.
Но главное, они решили однозначно, это — ветер!
— Будет энергия — такого здесь наворочачишь, Игорёха! — уверял Архип. — Будешь — некоронованный Король Малого Моря. Чубайс, в натуре! Ты же тоже почти что рыжий.
Игорь, по пьяному делу, согласился.
Заглох дизель, вырубился свет, все разошлись по домикам, костер ещё тлел. Залили костер, как умели в две струи. И тоже, отправились спать.
С тех пор прошло два, считай, года.
Будем считать, что реклама сработала.(Надо Игорю, кстати, сказать, чтобы домик как-нибудь бесплатно выделил за столь явно скрытую рекламу его Ранчо-сранчо, правда же?)
Но вернёмся в современность.
К ужину наша парочка вышла освеженная и в свежих одеждах. Архип так и не нашел свой фисташковый костюм с розовым жабо, поэтому был в банальном спортивном костюме и простых японских кедах «каугуар», с бутылкой водки под мышкой, зная, что идти на ужин к друзьям без бутылки, это не по Восточно-Сибирски в его-то возрасте. Юная спутница его была во всём чем-то белом, в легких спортивных тапочках и со слегка влажной головой, что придавало ей в этот вечерний час больше сексуальности, чем Архипу его бутылка. Скажу не тая: Всё было, как полагается, прекрасно. И они зашли в столовую, наполненную отдыхающими, основная масса, которых состояла из московских гостей Старика Сосновского, которые приехали по бизнесу пообщаться и на рыбалочку на Байкал съездить. Судя по всему, по бизнесу общения прошли давно и успешно, теперь Сосновский устраивал им отдых и рыбалку. Так заведено, и никуда от этого завода не деться. И хорошо, что так заведено.