Бусидо 5.0. Бизнес-коммуникации в Японии
Шрифт:
В лучшем случае определение «коммуникация» выглядит как «передача того или иного содержания от одного сознания (индивидуального или коллективного) к другому посредством знаков» (Социальная психология: словарь, 2005). Люди, осуществляющие коммуникацию, описываются как источник информации или мысли и получатель, как кодификатор и декодификатор, то есть опять с точки зрения технического функционирования.
Проблема «коммуникативной компетентности»
Рассматривая вопрос в культурной ретроспективе,
В частности, Кэри упоминает опыт греческой «словесной демократии», где «дебаты предоставляли модель для принятия решений, но также позволяли культивировать мастерство риторики и диспута…» (Carey 1992:4).
Японская культура базируется на других основаниях, религиозных и социальных. В частности, согласно японским мифам, сотворение мира осуществляется не одним демиургом, но соединенными усилиями брата и сестры Идзанами и Идзанаги (они же супруги), и не вербально, а рукотворно, путем трансформации одного вещества в другое, воды в острова. Приоритеты социального взаимодействия в японской культуре лежат в иной плоскости, а традиционные формы такого взаимодействия зачастую вступают в культурный конфликт с формами и принципами западной «коммуникации».
Иностранец ощущает японскую ритуальность (церемониальность) на самом поверхностном уровне, на уровне этикета, при первом же контакте с японцем. Это и наличие бесконечного множества мелких ритуальных действий (начиная с поклона, когда-то тоже ежедневной в европейской культуре, но отвергнутой демократией практики), и сложные иерархические установления и требования, предписания и ожидания. Количество условий для продуктивного общения (даже самих японцев между собой, тем более с иностранцами) многократно выше по сравнению с западной культурой. Нередко эта пресловутая «церемониальность» выступает раздражающим фактором, а когда дело касается бизнеса – начинает выглядеть препятствием и бессмысленной тратой времени.
Так, в монографии «Япония: язык и культура» (Алпатов 2008:130) академик В. М. Алпатов ссылается на международный состав авторов, пишущих о японском этикете: «Впрочем, склонность японцев к церемониалу еще в середине XIX в. удивляла, а иногда возмущала первых западных наблюдателей. Американцы той эпохи сочли японцев “самым вежливым народом на Земле”, но видели в этом признак лживости [Gudykunst 1993:3], а И. А. Гончаров видел в “приседаниях” японцев признак “азиатчины” и отсталости. Но и сейчас японцы кажутся американцам, в том числе из-за языкового этикета, формалистами и конформистами [Akasu, Asao 1993:99]. Японцы, учитывая это, могут сокращать использование форм вежливости и поклонов в деловом обращении с иностранцами [Свинина 2007]».
Как указывает там же В. М. Алпатов, и отечественные, и зарубежные авторы говорят о японском этикете как о внешней форме, без указания на глубину его содержания. Однако на японский этикет следует смотреть как на естественное выражение и один из главных отличительных признаков ритуальной коммуникации, при которой изначально ищется общая платформа для взаимодействия, а основы общения закладываются на максимально продолжительный срок. «Церемониал» японцев есть то, что Дж. Кэри определяет как «основную метафору» ритуального общения.
В конце 80-х годов XX века немецкий философ и социолог Юрген Хабермас ввел понятие «коммуникативной компетентности». Для
Теория Хабермаса дает яркий материал для сопоставления европейского и японского понимания коммуникации. Практически все, что говорит Хабермас, оценивая коммуникативную компетентность европейца, является в японской культуре признаком коммуникативной незрелости, а иногда – асоциального поведения. В первую очередь диалогическое взаимодействие характеризуется в его терминологии «притязанием на значимость»; при этом участники диалога «взаимно выдвигают притязания на значимость, которые могут быть приняты и оспорены» (Хабермас 2008:23). Их задачей является побудить партнера к рационально мотивированному высказыванию своей точки зрения. «Притязание на значимость» распадается на три другие составляющие: «истинность высказываний», «правильность легитимно регулируемых действий и их нормативного контекста», «правдивость изъявления субъективных переживаний» (Хабермас 2008:23).
В японской культуре коммуникаций «притязанию на значимость» противостоит самоумаление говорящего, рациональному высказыванию – принципиальная недосказанность, неконкретность, оставляющая возможность для отступления от неудобного собеседнику мнения без потери лица для обоих; истинности – контекстуальность, правдивости – социально приемлемое мнение (татэмаэ). Единственным совпадением в данном случае являются легитимность и нормативность.
Разные представления о «значимом» в коммуникации, разные принципы коммуникации порождают множество болезненных ситуаций культурного конфликта, одну из которых описал информант:
Я немного говорил на японском, но я не использовал их коммуникационный стиль. Японская культура – это «хоннэ» и «татэмаэ» [7] . Например, сказать «нет» – это грубо в японской культуре, поэтому человек говорит тебе: «Я подумаю об этом», – но на деле это значит «нет», только ты этого не понимаешь. Я часто думал, что их «татэмаэ» было «хоннэ», и я был очень сбит с толку и расстроен.
Когда я учил японский на курсах, преподаватель нам такого не объяснял. Так что, начав общаться, я был в шоке – это продолжалось не меньше полугода. Потом, поняв эту разницу, я начал делать другую глупость – просить, чтобы они мне говорили, это у них «хоннэ» или «татэмаэ». Я тогда не осознавал, что это иная культура, иной путь коммуникации.
7
Хоннэ – истинные мысли или намерения; татэмаэ – социально приемлемое выражение мыслей или намерений.