Человек из-под земли

Макдональд Росс

– А где он держит фотографию отца?

– Носит с собой, запаянную в пластик, чтоб не испортилась.

– А от чего она могла бы испортиться?

– От показывания людям. У него еще есть фотографии отца за игрой в поло, в теннис, у мачты яхты.

– Должно быть его отец был очень богат.

– Достаточно. Во всяком случае, свекровь ни в чем не испытывает недостатка.

– И все-таки, свекор покинул и состояние, и ее ради другой женщины?

– Видимо, так.

– А кто была эта женщина?

– Я не знаю. Ни Стенли,

ни его мать этой темы не касаются. Знаю только, что он сбежал с ней в Сан-Франциско. В июне мы со Стенли были там. Стенли целыми днями ходил по городу с фотографией, обошел весь центр города, пока не понял, что это бесполезно. Мне было с ним очень тяжело. Он вообще не хотел возвращаться домой, собирался бросить работу и прочесать весь район залива Сан-Франциско.

– Ну, а если, допустим, он его найдет – что тогда?

– Не знаю. Допускаю, что и он не знает…

– Вы сказали, что Стенли было одиннадцать или двенадцать лет, когда отец исчез. Когда это было?

– Сейчас Стенли двадцать семь… Пятнадцать лет назад.

– Он действительно мог бы бросить работу?

– Ну да! Мы по уши в долгах. Мы должны и свекрови, и другим людям…

Но он стал таким безответственным, что я с трудом удерживаю его… Она замолчала, всматриваясь в голые стены и календарь, который пару месяцев не переворачивали.

– У вас нет ключа от сейфа?

– Нет. Ключ только один, Стенли с ним не расстается. Стол тоже заперт. Он не хочет, чтобы я интересовалась его корреспонденцией…

– Вы думаете, что он переписывается с этой девушкой?

– Понятия не имею. Он получает письма от всевозможнейших людей. Я их не вскрываю.

– Вы не знаете, как ее зовут?

– Ее зовут Сью. По крайней мере, так она сказала Ронни.

– Я хотел бы посмотреть на номер этого «Мерседеса». У вас есть ключ от гаража?

– От гаража есть, он в кухне.

Мы направились в кухню, она достала из шкафа ключи от гаража. В «Мерседесе» были ключи, но не было регистрационной карты. Зато в глубине бардачка я нашел квитанцию на страховку автомобиля на имя Роджера Армистида (10, Кресчент Драйв, Санта-Тереза, Калифорния). Записав в блокнот фамилию и адрес, я вылез из машины.

– Что вы нашли? – спросила Джин.

Я показал ей открытый блокнот.

– Вы не знаете некоего Роджера Армистида?

– Нет. Но Кресчент Драйв – это хороший адрес.

– "Мерседес" тоже стоил кругленькую сумму. Похоже, что соученица Стенли неплохо устроена. Разве что, она украла машину…

Джин сделала предостерегающий жест.

– Не так громко. Это смешно, то, что говорит Стенли, – продолжала она, понизив голос, чтобы не было слышно у соседей. – Невозможно, чтобы она была его соученицей. Я же вам говорила, она самое меньшее на шесть-семь лет моложе его. А ходил он в частную школу в Санта-Терезе.

Я снова открыл блокнот.

– Опишите мне ее.

– Миленькая блондинка. Примерно моего роста, это где-то метр шестьдесят семь-шестьдесят восемь… Стройная, килограмма 52… Голубые глаза достаточно редкого оттенка. Пожалуй, глаза – это самая красивая ее черта… и самая ненормальная.

– Что же в них ненормального?

– В них ничего нельзя прочесть. Я не могла бы сказать, то ли она совершенно невинна, то ли, с той же вероятностью, аморальна и цинична. Я не выдумала этого после всего, что произошло, – это было мое первое впечатление, когда Стенли ее привел.

– Вы не догадываетесь, зачем Стенли привел ее домой?

– Он сказал только, что она голодна и очень устала. Считал естественным, что я оставлю ее обедать, что я, собственно, и сделала. Но она ничего не ела, только немного бобового супа…

– А говорила много?

– Со мной она практически не говорила. Говорила с Ронни.

– О чем?

– Плела всякую околесицу. Рассказывала ему какую-то историю о девочке, которая провела одна целую ночь в домике в горах. Ее родных убили чудовища, а саму ее похитила какая-то большая птица, кондор – не кондор… Она утверждала, что это случилось с ней самой, когда она была такая, как Ронни и спросила, не хотел бы он пережить что-либо подобное. Конечно, она выдумывала, но в этом было что-то болезненное, словно она выплескивала на него свою истерику…

– Как реагировал Ронни? Испугался?

– Представьте себе, нет. Слушал как зачарованный. Я таковой не была, а потому прервала их и отослала его к себе в комнату.

– Она не говорила, что заберет его с собой?

– Откровенно, нет. Но вам не кажется, что подтекст был именно таким?

Во всяком случае, меня охватил страх. Я должна была сделать из этого выводы и выставить ее из дому как можно скорее…

– Чего вы боялись?

Она посмотрела в небо, полное поднятой ветром пыли.

– Мне кажется, это она чего-то боялась, а я переняла ее страх. Конечно, я с самого начала была взволнована. Это так не похоже на Стенли, привезти ее домой, словно все равно куда… Я чувствовала, что в моей жизни происходит переворот, а я ничего не могу сделать.

– Переворот в вашей жизни начался раньше. В июне, не так ли?

Она опустила глаза, полные потемневшего неба.

– В июне мы ездили в Сан-Франциско. Почему вам в голову пришел именно июнь?

– Это был последний месяц, когда Стенли сорвал листок с календаря в своем кабинете.

На улице остановился автомобиль с рычащим мотором и через минуту из-за угла дома показался мужчина. Было заметно, что он не слишком хорошо чувствует себя в строгом черном костюме. У него было длинное бледное лицо с рассеченными шрамами бровями. По асфальтовой дорожке он подошел к нам.

– Стенли Броудхаст дома?

– Не совсем… – неуверенно ответила Джин. – Вы его жена?

Он старался, чтобы это прозвучало приветливо, но в его голосе подрагивала агрессивная нотка.

– Да.