Делай, что должно. Легенды не умирают
Шрифт:
— Вы, нэх, слишком подвержены эмоциям. Сиюминутным, призывающим к жизни силы могучие — и опасные. Там, где требуется трезвое мышление, вы начинаете трясти стены домов или выплескиваете воду из кувшинов. Там, где требуется холодный расчет — вы думаете о каких-то нелепых древних традициях.
Кто-то из молодых представителей древних родов — из тех, что хорошо знали историю, вероятно, Илора не была с ним лично знакома, — дернулся вскочить, но его удержали. Может, и рот закрыли — рядом сидел очень знакомый воздушник в традиционных горских одежках. Он даже не пошевелился, а юнец замер на месте, только глазами косил на
Не добившись реакции, Джеро покачал головой.
— Опасны… — задумчиво повторил он. — Вы и ваши Стихии — опасны. Да, я понимаю. Когда-то, в прошлом, больше нечего было противопоставить миру. Это было единственной силой, способной защищать и разрушать. Но теперь?.. Оглядитесь: теперь люди сами подчиняют себе мир. Сами берут, что хотят, сами покоряют — и Стихии тоже! Люди, умеющие думать головой. Люди, понимающие, чего хотят от будущего — и уверенно идущие вперед. Мы давным-давно выкинули мечи и луки со стрелами. Они нам больше не нужны. Вы — тоже. Вы — опасны и безумны. А значит, будете уничтожены.
Этин Джеро произнес это так спокойно, таким ровным тоном, что смысл слов дошел не сразу. Илора ошалело смотрела, как он поднимает руку, сжимая в ладони что-то непонятное, холодно взблеснувшее металлом. Время как будто стало текучим-текучим, неторопливым, дающим увидеть все, осмыслить, постичь суть. Суть этого нелепого движения, закончившегося коротким резким звуком.
Голос упал молча. Взял — и завалился назад, раскинув руки, даже сказать ничего не успел. А ведь только что стоял, тянулся к стакану с отваром — Илора проверила лично, не поленилась…
Время сошло с ума, покатившись втрое быстрее.
Все смешалось воедно: разворачивающийся к ней этин, сидевший чуть ниже, в руках которого тоже поблескивал металл, жуткий рев-треск над ухом: «Щиты!», промелькнувшая перед лицом ладонь, окутанная пламенем. Ладонь, перехватившая что-то.
У ног Илоры упала на камень расплавленная капля металла.
— Щиты поднять! — рявкнуло над залом уже практически не человеческим голосом.
И разом взвыло, затрещало, зашипело: те, кто не забыл, что такое война, накрывали плотными щитами Стихий тех, кто растерялся или не смог сразу создать нужное. Илора за завесой чужого пламени — почему-то с ядовито-зеленым отливом — с ужасом и растерянностью смотрела, как падают те, кого не успели прикрыть.
Время опять замедлилось, позволяя увидеть, как раскидывает руки, ограждая почти зримой стеной воздуха сбившихся в кучку молодых водников и воздушников нехо Эфара, как вбивается в его грудь такая же раскаленная капля металла, разрывая нарядную одежду, по которой начинает расползаться багровое пятно крови. Но ветра стоят стеной, и стоит нехо Аилис, только шевелятся кончики пальцев, рассылая мелкие, смертельно-опасные жгуты-смерчики, выдавливающие жизнь из врагов. Как бело-зеленоватые сгустки огня срываются с ладоней ее собственного защитника, обтекая напавших — и те становятся похожими на поплывшие восковые свечи. Как кто-то из водников нанизывает на ледяное копье сразу двух человек и падает, не увернувшись от маленькой, незаметной в пылу схватки, смерти.
Разлетелась вдребезги каменная скамья, по залу прокатился глухой рев: в дело вступили земляные, поначалу не сообразившие, что к чему, сумевшие только вокруг себя стены поднять. Зато теперь из-за них выдвигались ожившие статуи — слабых нэх среди старших Совета почти не было. И этим статуям было наплевать на оружие людей, они просто шли вперед и раздавали удары, оглушая и раскидывая в стороны.
Все закончилось так же быстро, как и началось. Нэх в совете было ощутимо меньше — но, стоило атаке потерять внезапность, и силы стали совершенно не равны уже в другом направлении.
— Живыми! Живыми возьмите!
Атака захлебнулась. Оставшихся в живых людей буквально обтекали теперь каменные наплывы, не давая ни шевельнуться, ни вздохнуть глубоко. А по залу заметались водники, наклоняясь над упавшими нэх, пытаясь понять — что? Как? Им пришлось работать вместе с земляными, вытягивавшими металл из ран, сращивавшими кости. Илора как-то сама собой оказалась рядом с эфарским владетелем. Выглядел он жутко: нижняя часть лица залита кровью, которая еще пузырилась на губах — яркая, светлая. Такая же пятнала расшитые серебром и лазурью одежды.
— Нехо Аилис!
Он улыбнулся, должно быть, хотел успокоить ее. Это выглядело еще страшнее.
— Легкое пробито, — осторожно усадившая нехо на уцелевшую скамью Аймира Живая Вода коротко глянула на Илору. — Справишься? Тут тяжелее многие.
— Да, я… Я справлюсь.
— Нехо?
Он молча кивнул — контролировал дыхание, чтобы не сделать хуже, чем уже есть.
Аймира отправилась заниматься кем-то еще. Да, были и те, кому досталось сильнее. Хрипел на полу от боли совсем еще молодой водник, его удерживали двое, пока земляной извлекал несколько попавших в грудь и живот снарядов. Аймира над ним и склонилась. Кто-то прикрыл Голосу лицо полой его же шелкового одеяния. Илоре стало невыносимо горько, до острого укола в сердце.
За что? За что их так? Что они сделали этим людям?! И главное — это ведь было спланировано. Не просто так, не спонтанно — нет, это странное оружие разрабатывали специально, с ним явно тренировались. Илора прекрасно помнила, как взяла как-то со стены поместья старый лук, попробовала пострелять — и как смеялся отец, объясняя, как надо держать руки, чтобы стрела хоть приблизительно летела в цель.
Голова, забитая этими мыслями, не мешала осторожно вытягивать кровь из легкого, вычищать рану, убирая разорванные ткани, аккуратно залечивая поврежденные сосуды. Нехо еще повезло: снаряд вошел так, что вытащить его смогла даже она, не пришлось звать земляных.
Сразу все не исцелить — не царапина, да и само ранение опасно тем, что один пропущенный мелкий сосуд способен натворить дел. Она, конечно, проверит потом, а сейчас важно не дать нехо потерять еще больше крови, а воздуху — попасть в грудную полость. Вот второе он делает сам — выгоняет скапливающиеся пузырьки воздуха по еще не залеченному раневому каналу.
— Все? — кивнул, значит, можно затягивать рану первичным натяжением. — Не шевелитесь, нехо.
Ее помощь нужна другим.
Оставив Аилиса сидеть, — напоминать, что сейчас стоит поберечь себя, не пришлось, уж кто-кто, а он знал, как вести себя при ранениях, — Илора поспешила дальше. Кому-то повезло больше, снаряды просто прошили тело насквозь, не задев ничего важного. Кому-то и вовсе достались просто царапины, особенно под конец, когда стреляли уже куда повезет, не глядя, часто просто выбивая каменную крошку из сидений.