Дело беглой медсестры
Шрифт:
— Они спрашивали насчет Глэдис Фосс?
— Что знал — рассказал.
— Что именно?
— Ну, что она играла на скачках.
— Часто?
— Частенько.
— По-крупному?
— По собственной системе.
— Вы букмекер?
— Был. Поймите меня правильно, мистер Мейсон. Я больше не букмекер. Я всего-навсего торгую сигаретами.
— Прекрасно. А давно вы занимались букмекерством?
— Еще два месяца назад.
— Что вас остановило?
— Полиция, тысячедолларовый штраф,
— Хороший был бизнес…
— А вам-то что до этого?
— Пытаюсь разобраться.
— Занимайтесь своим делом, а я займусь своим. Я ведь не спрашиваю, какую прибыль вам дает адвокатская практика.
— Не стоит злиться, — успокоил его Мейсон. — Я ведь могу обратиться за информацией к полицейским протоколам.
— Как тут не разозлиться! Разве приятно, когда тебя ни за что забирают в полицию посреди ночи? Ладно, раньше я был букмекером, но теперь-то чист перед законом! Какое у их право хватать меня за шиворот посреди ночи да тащить к себе?!
— Как насчет мисс Фосс? Везло ей или нет?
— По мне, так слишком везло.
— Говорят, она просадила кучу денег?
— Лгут.
— Говорят, она хотела отыграться и вернуть в кассу присвоенные деньги?
— Какой-то подлец сообщил в полицию то же самое.
— Это неправда?
— Черт побери, конечно, неправда.
— Как она играла?
— По хитрой системе. Серия попыток, затем еще и еще.
— А чем это вам не по душе?
— Не прикидывайтесь простачком.
— А что, собственно, в этих сериях плохого?
— Смотрите сами — она выстреливает серию мелких ставок. Преимущественно вхолостую. Но я за целый заезд выигрываю у нее максимум двадцать долларов. А проигрываю, когда не повезет, тысячи.
— А она выигрывала?
— Черт возьми, два раза. Сперва сразу попала в точку. А потом уже благодаря своей системе после пробных ставок.
— Ограничивалась она вашими услугами?
— Не думаю. Наверняка имело дело и с другими букмекерами.
— Может, там ей не везло?
— Возможно.
— А с вами?
— Обставила меня тысяч на десять. Ловкая дамочка! Или, черт побери, очень уж осведомленная.
— Как она расплачивалась?
— Наличными.
— Не чеками?
— Чеков не признаю. Мой банковский счет изучают под микроскопом. Существуют к тому же налоговые органы. Чеки в такой ситуации не проходят. С меня дерут наличными. Ну и я хочу получать наличными.
— Ставки она наверняка делала по телефону. А рассчитывалась как?
— Приходила каждый четверг к четырем. Хоть часы проверяй.
— Ваша лавочка закрывается в какое время?
— Тогда — в девять вечера, теперь — в шесть.
— Хорошее у вас место, — сказал Мейсон.
— Дерьмовое, — мрачно отозвался продавец. —
— Не окупилось? — спросил Мейсон.
— Человек предполагает, а Бог располагает, — с философской горечью ответил Шпенглер.
— Полиция интересовалась тем же, что я?
— Интересовалась всем на свете, иначе я не стал бы с вами откровенничать.
— Знали вы, кто служит мисс Фосс?
— Нет. Я думаю, что она захомутала состоятельного мужика и тянет с него денежки.
— Как она одевалась?
— В общем-то, скромно. Но общее впечатление… Она ведь — красотка хоть куда. Даже в кухонном наряде сойдет за королеву. Я себе как представлял? Живет она в шикарной квартире, окружают ее сплошные аристократы, где-то есть бывший муж, которого ободрали в ее пользу на бракоразводном процессе: застукала она его, когда он развлекался на стороне в компании аппетитной девицы или детективы нащелкали фотографий… Да что я вам толкую. Вы же адвокат.
— Она была у вас постоянным клиентом?
— Да.
— А два месяца назад вас накрыли?
— Вроде того.
— И оштрафовали?
— И оштрафовали.
— С условным приговором?
— С условным приговором.
— И как поступила Глэдис Фосс?
— Не знаю. Наверное, делает ставки у других. Я как раз вернулся, когда она позвонила, чтобы сделать ставку. «Нет! — ответил я ей. — С меня хватит.»
— Штраф для букмекера — мелочь, а вы закрыли дело, — сказал Мейсон. — Видно, всерьез перепугались.
— Я человек простой, — сказал Шпенглер. — Я вам помогаю, даю вам информацию. Кто вы для меня? Даже не клиент, ни одной сигары не купили. Одно беспокойство от вас.
— Ну, продайте мне пару блоков сигарет, — сказал адвокат, доставая бумажник. — Пригодятся.
— Поймите меня правильно. Я вовсе не хочу вам грубить. Я просто, черт возьми, очень зол. Я заплатил за эту лавочку звонкой монетой, полагая, что смогу здесь заниматься букмекерством. Не вышло, все пошло прахом. Я проиграл. И вот сейчас я стою за прилавком сам не знаю зачем. Наверное, потому что угрохал в эту лавчонку все свои деньги и деваться мне некуда.
— Ничего, — заверил Мейсон, — дела ваши непременно наладятся… Большое спасибо за информацию.
Мейсон взял сдачу, сигареты и вышел из лавочки.
По дороге в офис адвокат остановился у киоска, приобрел утренний выпуск газеты, развернул на странице объявлений, проглядел всю полосу и наконец нашел искомое. «Превосходный табачный магазин — отличная перспектива для предприимчивого человека. Владельца вынуждает отказаться от дела состояние здоровья. Устойчивая прибыль за последние двенадцать месяцев — свыше семи тысяч долларов. Рей Шпенглер, угол Седьмой улицы и бульвара Клифтона».