День Ангела
Шрифт:
Вадим Михайлович думал-думал и решил стать хозяином этой клиники с дурацким названием. И даже мечтал организовать при ней небольшой педиатрический центр. Как-никак по специализации своей Вадим Лунин-Михельсон был педиатром, хотя в связи с известными судьбоносными изменениями, происшедшими на заре туманной юности, ему недолго довелось лечить детишек. Итак, намерение купить клинику, ставшую нынче частной собственностью, было одной из основных причин визита семейства Полубоевых-Михельсонов-Луниных в Петербург. Это коммерческое мероприятие возглавляла, разумеется, Оксана Иосифовна, загоревшаяся идеей, она же
То что клинику пока еще никто не выставлял на продажу, ее не волновало. Коммерция, она и в больничном деле коммерция. Весь вопрос в цене. Пусть для начала заломят втридорога, а мы укажем на недостатки, укажем на сомнительность бухгалтерских бумаг, потому что не могут там не выискаться натяжки, фальшивые проводки и прочее, прочее, прочее, так как хочешь жить, умей вертеться. За счет поддельной бухгалтерии вертеться, кто же этого не знает? А на бухгалтерии Оксана Иосифовна собаку съела, сама была ловка и нисколько не верила, что при современном российском законодательстве бухгалтерия может быть стерильной.
…И если мы, господа, закрываем глаза на вашу финансовую отчетность, то будьте так любезны сократить цену вдвое. А если вы клинику продавать все-таки не желаете, и предлагаемая цена вам кажется бросовой, то не предпочтете ли отчитываться перед налоговыми органами? Потому что, если судить по вашей бухгалтерии, по всяким там досадным для вас мелочам, черного нала у вас, господа… ммм!.. море разливанное, из берегов выходит, и бухгалтерию вашу уже подмочило. Ах, да не шантаж это, а рука помощи. Быстренько скидывайте заведение по предлагаемой цене, господа, денежки держите в швейцарском банке и живите себе на проценты, путешествуйте в свое удовольствие, покупайте виллу на Майами, целее будете, наш вам добрый совет. Оксана Иосифовна была прирожденной торговкой.
Покупка клиники, само собой, предполагала экскурсию по ней. Поэтому Оксана Иосифовна и Вадим Михайлович прибыли в заведение с неофициальным визитом. Сам директор подавал Оксане Иосифовне белый новейший халат элегантного покроя с вышитой золотом эмблемкой на нагрудном карманчике. Элегантный халат не сходился на богатой груди Оксаны Иосифовны, и директор понял по выражению лица Ее Великолепия, что не угодил и что обращаться с ним теперь будут, легко выходя за рамки дипломатического этикета. Он попытался подать халат и Вадиму Михайловичу, но опять не угодил: тот посмотрел на него, как на лицо с луны упавшее, отобрал халат и надел его самостоятельно.
Они двинулись по просторному коридору, вымощенному плиткой, вдоль стен приятного солнечного светло-желтого оттенка, и директор запел, плавно разводя руками, потом зачастил, упоминая о лекарских успехах штатного состава, потом чуть не на александрийский стих перешел, восхваляя несомненные достоинства «Авиценны Санктуса», лучшей в городе клиники. А может, и во всей стране лучшей, непревзойденной (не будем, но чисто из пиетета, брать «кремлевку» и иже с нею, будем скромны; скромны, да).
Оксане Иосифовне сей субъект, скользкий, и сладкий, и тошнотворный, как леденец-обсосок, прискучил уже через пять минут, и она холодно прервала его выступление:
— Позвольте уж нам самим составить мнение, господин Дроздун Валерий Эмильевич. Очи бачить должны, что покупают, таков мой принцип. И не тужьтесь,
Тирада супруги прозвучала столь грубо, что Вадим Михайлович поспешил загладить неловкость перед Дроздуном, который замер в полуприседе с разведенными руками, пошел пятнами и в недоумении раскрыл рот.
— Валерий Эмильевич, — обратился к директору Вадим, — а нельзя ли мне, практику, побеседовать с главврачом? Мне необходимо выяснить ряд обстоятельств, ознакомиться, например, с терапевтическими концепциями, которых придерживаются в вашей клинике, и еще кое с чем. Так могу я рассчитывать на встречу?
— Мня, мня-а… Кхе, — сказал Дроздун в попытке закрыть рот. Потом сглотнул, неловко приосанился, сунул руки в карманы халата и ответил, вздохнув и похоронно подняв брови: — К сожалению, нет. К сожалению, это невозможно.
— Простите, почему? — осторожно осведомился Вадим, почти уверенный, что ему сейчас сообщат о скоропостижной кончине главврача, о его трагической гибели или, в лучшем случае, о приступе тяжкой болезни, внезапно его постигшей. — Что-нибудь не так с Семеном… ммм… отчество-то я, простите, и не… Что-нибудь не так с господином Шульманом? Он в добром здравии?
— Ах, что вы! Вполне здоров! И даже улетел в Цюрих на симпозиум, вот насколько здоров! — объяснил Дроздун. — Поэтому, сами понимаете, личная встреча с ним… затруднительна. Да. Но я лично готов ответить на все интересующие вас, вас, — подчеркнул он, поклонившись Вадиму Михайловичу, так как оскорбился Оксаниным обращением, — интересующие вас, Вадим Михайлович, вопросы.
Но с Оксаны-то Иосифовны как с гуся вода, а потому она все тем же неприятным высокомерным тоном гестаповского генерала задала вопрос, прозвучавший как риторический, то есть опять-таки оскорбительно:
— А вы понимаете в медицине, господин Дроздун?
И Дроздуну пришлось признаться, что он… э-э-э… больше по менеджменту. Управленец он, видите ли.
— Ах, по менеджменту? Это отлично, Валерий Эмильевич, — сверкнула людоедским глазом Оксана. — У меня есть вопросов и за ваш менеджмент. Много вопросов, господин Дроздун. Вот такой, например: какой процент пациентов лечится у вас за кэш и какой — по страховым полисам? И еще… А не пригласите ли в ваш кабинет, господин Дроздун?
Что оставалось делать Валерию Эмильевичу? Только изобразить пригласительный жест. И щелкнуть каблуками, как-то автоматически.
— А я, пожалуй, по отделениям пройдусь, — сказал Вадим, — с вашего позволения.
И директор решил, что эта парочка его в могилу сведет. Во всяком случае, в клинике ему, как пить дать, не работать, если Шульман, который не только главврач, но и фактический владелец клиники, решит загнать им заведение. Но помешать он Вадиму никак не мог и пробурчал что-то невразумительное, что Вадим принял за формальное согласие.
Вадим Михайлович отправился назад по коридору, свернул наудачу, поднялся этажом выше и попал в невропатологическое отделение. С чем с чем, а с дисциплиной в клинике все было в порядке, поэтому заведующая отделением сидела на своем месте и перелистывала истории болезни, делая в них какие-то пометки. Это была королевственного вида брюнетка, роскошью своих форм не уступающая самой Оксане Иосифовне.