Дерзкая. Пленница (тело)хранителя
Шрифт:
Были моменты, когда меня трясло от ужаса. Я понимала, что отец мог так же легко его убить за то, что Булатов со мной сотворил. Но во время нашей близости я успела так прорасти в него эмоционально, что чувствовала: жив. Жив… и, наверное, превосходно себя чувствует. Воссоединился с любимыми и думать за был о том, что ранил меня в самое сердце.
Иногда он мне снился. Хоть во сне, недолгое время, я была самым счастливым человеком на земле. Сны давали надежду, что мы будем вместе, но шло время, и ничего не менялось. До тех пор, пока я не пришла своими зашореными розовой ватой
Нет, Тагир, который все это затеял ради своей семьи и обрел ее на пороге краха, никогда от них не откажется. Даже если уже не те чувства, они вспыхнут с новой силой, стоит им увидеться. Мне пришлось повзрослеть за рекордно короткие сроки. И понять – надо учиться жить заново. Жить без Тагира.
Первая любовь нанесла моему сердцу рану, которая едва ли однажды затянется.
Спустя недели две я начала понемногу приходить в себя. Очень помог Вова – все время вытаскивал на какие-то интеллектуальные тусовки, где никто меня не знал. Там я понемногу влилась в социум заново, после чего начала скучать по подругам.
Новая семья – Косачи всем скопом – едва не пошатнули мою веру в будущее. Анна Николаевна пробралась в наш дом, когда отца не было, а мать с Вовкой занимались в зале, и начала вешать мне на уши лапшу, что я – порченный товар, но она, видите ли, желает счастья Максимочке, поэтому прощает. Только вот теперь никаких декольте, макияжа, своего мнения и посиделок с друзьями они с мужем от меня не потерпят. Я уже и так спровоцировала свое изнасилование. Свадебным платьем, надо полагать.
Не спрашивайте, как далеко я ее послала. В тот же вечер прибежал разъярённый глава семейства, что-то орал, пока отец не заткнул ему рот в кабинете. А я даже рада была. Заявила, что Максим ко мне не приблизится, пока я не разрешу. Так и постановили. Зря мой законный муж слал охапки роз, конфет, шариков и прочей лабуды, даже оркестр бравых кабальеро под забор согнал. Я не отвечала на звонки. Всего раз сказала – буду готова, позову. И он покорно это проглотил.
Чего стоило Валерии сегодня вытащить меня в клуб, отдельная история. Но я сама надеялась, что это поможет наконец вернуться к жизни. Я изменилась. И прятаться дома до конца своих дней все равно было невозможно.
Долгое заточение наложило свой отпечаток. Я внутренне сжималась, когда меня обнимали друзья. Надо к этому снова привыкать.
– Эй, я глазам своим не верю! – вырвала меня из задумчивости Лерка, когда я на миг позволила себе вспомнить ласки Тагира и его горящий обожанием взгляд. – Ты где летаешь?
– Да так… - я проглотила ком в горле. – Платье одно видела недавно... Куплю.
– Угу, платье. У тебя точка G в конце слова шоппинг? – не поверила Лера. – Я знаю, что с тобой.
– Ой ли?
– Да. Я читала про такое. И в кино видела. Там то ли банк грабили, то ли еще что-то, и все эти заложники смотрели налетчикам в глаза. А потом прикинь, они так к ним прониклись. Даже адвокатов им в защиту наняли, прикинь? Может, с тобой то же самое произошло?
– Что за бред, - я хотела перевести разговор, но ничего подходящего в голову не приходило.
–
Взгляд, который я бросила на эту похотливую сучку, мог бы заткнуть даже оратора. Лерка тем не менее смутилась лишь самую каплю.
– Я потом кино смотрела. «365 дней». Все время видела вас вместо актеров. И ты, у тебя моментами глаза горят. У вас было?
– Пойдем, - нет, меня ее слова не расстроили. Просто накатила вновь горячая волна, подняла из небытия те чувства, что я так долго гасила в себе. – Потом как-нибудь. Может быть.
Громкая музыка вызывала дискомфорт. А когда я увидела всю нашу компанию в полном сборе, вообще захотела тотчас же уйти. Но Лера приобняла меня за плечи и ободряюще улыбнулась. Неизвестно, что именно она сделала, у моей роскошной приятельницы был дар успокаивать одним прикосновением.
Я споткнулась на ступеньке.
– Ты чего? – испугалась Лерка.
– Не знаю. – я сглотнула. – В глазах помутнело. Что это за вонь? Сейчас стошнит.
– Кальян на кардамоне. Ты же вроде раньше любила. Все хорошо?
Но я ответить не успела. Мое внимание привлек огромный букет роз. Сотня, не меньше. Кто и с какой целью припер его сюда?
Ответ я, к сожалению, узнала быстро, хотя могла б и догадаться. Кто меня заваливал такими вениками все это время? Вот и он. Улыбка до ушей, в глазах сказочная пр….дония. Вырядился, будто на неделю высокой моды. Руки трусятся, еще немного, слюна потечет по подбородку. Мой муж, дамы и господа. Максимка Косач.
– Прости, не смогла отказать. Он уже месяц сам не свой. – Лерка сжала мое плечо. – Вам не обязательно выяснять отношения. Тут и не поговорить. Просто посидим вместе, выпьем. Потихонечку, да?
– Юля! – Максим своих чувств не сдержал, подскочил ко мне и тут, не стесняясь никого и ничего, упал на одно колено, одержимо целуя мои руки.
Я поняла по взглядам своих друзей – если сейчас оттолкну или уйду прочь, буду в их глазах эгоистичной стервой и к тому же психически нестабильной после похищения.
– Ну привет, муженек, - как можно искреннее улыбнулась я, протягивая ему ладонь и приглашая встать…
Глава 26
После выпитого мартини, который почему-то показался мне приторным и отдавал «пектусином», напряжение начало понемногу отпускать. От запаха роз и приторного кальяна болела голова, и почти весь вечер я провела на танцполе.
А Макс от меня не отставал. Ни от одного медленного танца откосить не удалось. Но хоть какая-то польза – я не горела жаждой новых знакомств. А все парни, чье внимание я привлекла, были мне не знакомы и откровенно пугали.
Ноги гудели. Время давно перевалило за полночь. Свалила в грядущий рассвет Лера с каким-то клоном Вин Дизеля. Алиска пьяно спала на плече скучающего Сашки, который по обыкновению залипал в телефоне. Две пары тоже незаметно ретировались, Дашка только отжигала под треки, никого вокруг не замечая.