Desiderata. Созвездие судеб
Шрифт:
– Что же, – Наполеон пожал плечами. Он уже вполне оправился от потрясения и думал о деле. – Расклад нынче таков, что предъявить Санчо я все равно могу только порчу личного имущества…
– И вмешательство в судебную процедуру соседнего государства, Ваше Величество, – добавил его Советник. – Я же сказал. Пострадавшие были обвиняемыми преступниками, расправа над каковыми свершилась не в установленный судом срок и в нарушение судебного же порядка. Это весомый повод для того, чтобы задержать упомянутое лицо и предъявить претензии государству, чьим гражданином он является…
Достий поглядел на Санчо. Тот не предпринимал
Спустя еще четверть часа, когда Санчо и его людей увели, Наполеон вдруг поинтересовался:
– Как ты прошел мимо охраны? По дворцу – понимаю, через ходы, но как ты вошел, караул под самой дверью?
Вместо ответа Бальзак продемонстрировал собеседнику ни много ни мало, флакон духов, извлеченный из кармана.
– Хлороформ, – произнес он. – Я позволил себе похозяйничать в кабинете фон Штирлица. Надеюсь, он не будет в претензии.
Наполеон снова притянул его к себе, прижимая и будто желая убедиться, что Советник его настоящий, а не мерещится ему в горячечном бреду.
– Спаситель отечества, – произнес Его Величество с улыбкой, однако Бальзак отстранился строго.
– Не приписывайте мне чужих свершений. Первым мое внимание на дирижабль обратил святой отец, а Ее Величество заметила, что он явственно тяжело нагружен. Дальнейшие выводы было сделать нетрудно. Я всего лишь предложил план действия, а Теодор и миледи воплотили его: одному мне было никак не справиться. И я бы держался его, этого плана, до конца, однако меня насторожили ваши сентенции об открытии огня…
Император снисходительно потрепал собеседника по макушке, будто дитя.
– Я и мой маршал, – произнес он, – отработали что-то около двух десятков планов на все случаи жизни. Мне прекрасно известно, что на этом берегу океана хватает людей, предпочитающих видеть меня и мое окружение скорее мертвым, нежели живым. Планы для атаки в городе, в дороге, на суше и на море, планы, где действуем мы оба или где только кто-то один. Никому из нас нельзя погибнуть, Баль, и, разумеется, мы не дадим погибнуть кому-то из вас. Ты же не думаешь, что я правда бы хладнокровно отдал приказ обречь на смерть Герге, Теодора и еще массу ни в чем не повинных людей? Сними с моей души камень, скажи, что ты не думал обо мне так!
– Если бы вы это сделали, я бы принял это, – спокойно сообщил его Советник. – Для того чтобы от меня избавиться, вам потребуется нечто большее, нежели тривиальная подлость. Однако я просто обеспокоился вашей горячностью. Что же святой отец и миледи?
– Герге наверняка слышала залпы: я велел просигналить спустя четверть часа, как я войду. Это ей знак. Думаю, ни ее, ни Теодора нет во дворце… – Его Величество улыбнулся, показывая, что тревожиться не о чем.
– Я ведь говорил, – добавил он, и в тон его стремительно возвращалась та самоуверенность, что всегда отличала Императора от всех прочих известных Достию людей, – я многажды говорил: ни о чем не беспокойся, твой гениальный Император все устроит! А то кто же, коли не я!..
Бальзак только головой
– Как вы только все это провернули – ума не приложу, – заметил он. – Мне ли не знать: когда вам голову чувства туманят, такого натворить способны…
– На то у Санчо расчет и был, я уверен, – кивнул Его Величество. – Да так бы оно и вышло, кабы не брат Достий.
Заслышав свое имя, юноша безмерно удивился, а Советник же Императора поднял брови:
– Брат Достий с вами?!
Наполеон молча указал на своего спутника, и Бальзак немедля вскочил с места.
– Ох, прости Отца Небесного ради!.. – повинился он. – Совсем с этими событиями с ума сошел, ничего кругом не вижу, кроме того, что дела касается… – Он взял Достия за руку и подвел к столу, за которым сидели они с Наполеоном.
– Что же ты молчком-то? – добавил Бальзак. – Не скажи Его Величество, я бы и проморгал.
– Так заняты вы… – пролепетал тот, смущенный таким вниманием. Он бы ничуть не удивился, если бы о нем напрочь позабыли – еще бы, такие дела творятся! Но вот, выходит, не позабыли, даже и не взирая на такие чреватые на потрясения происшествия…
– Так чего же не дал вам брат Достий? – напомнил Бальзак Императору. Тот чуть прикусил губу.
– С ума сойти окончательно не дал. Кабы не он – не присутствие его и не разговоры – ждал бы я той пленки, конечно… Ты меня знаешь.
– Да уж знаю…
– Ну вот. Все вышло бы, как задумал Санчо, развязалась бы новая война, в которой – без тебя и тех людей, на кого я мог бы оставить столицу – у империи шансов было бы не много. А так всегда передо мной было напоминание, что я не только за себя отвечаю и даже не только за нас с тобой двоих, Баль. Нет у меня права делать так, как мне больше всего этого хочется.
Бальзак накрыл его руку своей и несильно сжал, едва заметно улыбнувшись краем губ. К Достию же повернулся всем телом и наклонил голову, так, что волосы на миг скрыли лицо.
– Спасибо, – серьезно произнес Советник.
Достий залился краской по самые уши – никогда еще такого «спасибо» никто ему не говорил. Такого значимого, такого… полного, что ли?.. Юноша потупился, не зная, что и сказать-то в ответ. Положение спас Его Величество – встрепенулся и воскликнул:
– Так, а что же это я сижу, работы непочатый край! Баль, ступай, кликни мне начальника дворцового караула, коли он еще здесь, пусть подойдет на позиции, мне надо подать Герге сигнал, что все спокойно и можно возвращаться. Достий, сбегай ко мне в кабинет – возьми у Баля ключ – и принеси мне из нижнего ящика стола тетрадь в клеенчатой обложке. Посмотрим, как нам получше отправить домой генерала Пансу…
– Вот уж не было печали!.. – уже собравшийся было идти, Бальзак приостановился. – Вы неужто же собираетесь восвояси его спровадить?
– Именно это и собираюсь, – Наполеон закивал. – А что с ним еще прикажешь делать? Казнить? Права такого мы не имеем. Юридического, я имею в виду. В каземат наш упрятать? И сколько там ему сидеть? Каждый день трястись, что он сбежит? Я бы вот на его месте точно сбежал…
– Да уж я не сомневаюсь…
– Ну вот и получается что единственное, что мы можем в этом случае поделать разумного – это последовать законным предписаниям. Дело нужно обставить с как можно большей публичностью, чтобы замалчивать не вышло. Ну и стребовать с них за ремонт, ясное дело…