Дочь княжеская. Книга 1
Шрифт:
— Не буду врать, — отозвался Ненаш, отворачиваясь к морю. — Да.
— Вы читаете мысли?! — ахнула девушка.
— Эти мысли, — усмехнулся он, — нетрудно угадать. Ты жалеешь меня. Не надо. Я сам выбрал свой путь. Мог ведь честно умереть; не умер. Так что же теперь…
Хрийз осторожно коснулась его руки, снова удивившись тёплой, будто солнцем прогретой, коже. Казалось бы, упырь, порождение тьмы и мрака. А вот поди ж ты.
— Я не считаю вас поганым кровососом, — мягко сказала она.
Ненаш кивнул, убрал руку:
— Старший говорит, мне со временем станет безразлично, но что-то пока никак.
— Ну… есть ведь и другие люди, — осторожно сказала Хрийз. — Не все такие, как господин Црнай
— Пальш Црнай был хорошим бойцом в своё время. Свои награды он не из-под лавки достал, княжна Браниславна отличала его за дело. Но тот отчаянный герой и отменный воин давно умер. Вместо него живёт теперь плантатор, делец и торгаш, ей-право, стакан свежей крови один раз в восьмицу рядом с этим не стоял и близко! Куда ты влезла, глупая?! На что рассчитываешь?
Вопрос, заданный с внезапным сильным чувством, смутил девушку. Хрийз даже не нашлась сразу, что ответить.
— Так не возвращаться же мне обратно в Службу Уборки, — сказала она наконец.
— Ты уже согласилась, — понял он.
Словечко 'дура' Ненаш на языке удержал, но оно повисло в холодном солёном воздухе неприятным йодным привкусом подгнивших водорослей.
— Выбирайся отсюда при первой же возможности, пусть даже и с потерями, — искренне посоветовал Нагурн. — Поверь мне, пожалей себя. Нет у тебя здесь никаких перспектив, и не будет, ничего не будет, кроме каторжного труда на чужой карман, будь он проклят!
Хрийз подумала, что он судит предвзято. У него с Пальшем Црнаем какие-то неприятности, взаимная нелюбовь или ещё что похуже, вот он так и говорит. Контракт ведь всего на год, ну что за год случиться может? А там она заработает на обучение и уедет отсюда. Как только так сразу.
Ненаш только головой покачал на её мысли. Может, прочёл их. Может, догадался. Но совершенно точно понял, что переубедить упрямую девчонку ему не удастся… Коротко попрощался и ушёл. Исчез, истаял, растворился в воздухе, как не было его.
Хрийз коснулась груди, там, где под одеждой грела кожу теплом подаренная Ненашем цепочка с кулоном. Жаль, что так вышло. Неприятно вышло, чего там. Но, может быть, всё ещё устаканится?
Конечно, к общему сбору она опоздала. Не так, чтобы критично, но всё же. Замечательно первый рабочий день начался, ничего не скажешь. Старый Црнай — не ушёл, зараза! Специально её дождался! — проехался насчёт всяких кровососущих ублюдков. При всех. Чёрт знает такое, как так можно! Кровь бросилась в лицо, ладони покрылись влажной испариной.
— Ненаш мой друг! — выпалила Хрийз прежде, чем сообразила, что делает.
— Нашла с кем дружить! — фыркнули ей в ответ, и кто-то среди людей засмеялся, кто-то что-то сказал одному, другому, и пошёл шепоток, переговоры и шуточки, всё в том же духе.
— А вы мне друзей не выбирайте, господин Црнай! — дерзко ответила Хрийз, её несло, остановиться она уже не могла.
— А вы с такими друзьями в каком-нибудь другом месте шашни крут'uте, госпожа хорошая, причём в нерабочее время, — тихим, но страшным по оттенку голосом посоветовал Црнай. — Ещё раз рядом с вами увижу это существо, выкину вон с рыбьим билетом. Вам понятно?
Что такое рыбий билет, Хрийз не знала, но догадалась легко.
— Не слышу ответа.
— Понятно, — злобно буркнула девушка, опуская голову.
Рыбьего билета ей было не надо. С потерями, говорил Ненаш. Возможно. Но не с такими же!
Млада пришла под вечер, когда Хрийз, очумевшая после первого полного рабочего дня, сидела в кресле и мучительно размышляла, на что потратить оставшийся огрызок сил: помыться и лечь или помыться, сообразить что-нибудь пожрать и только потом лечь или просто лечь, даже не раздеваясь, и провалиться в сон как в колодец.
Хорошие деньги за красивые глаза платить не станут; собирать жемчуг на подводных плантациях оказалось сложнее, чем граблями махать в Службе Уборке. С непривычки болело всё тело, особенно рука, которую стреканула местная разновидность медузы, проникшая в рабочее пространство не иначе как с целью напакостить от души. Пакость тварьке удалась на славу. Даже с открытыми глазами Хрийз видела перед собой желеобразное тельце невиданной, коралловой красоты. Морская бабочка, её-то медузью маму. Боль прострелила всё тело так, что глаза сами на затылок вылезли и покатились до самой попы. Хорошо, что хоть в конце смены случилось, а не в её начале. Иначе наработала бы Хрийз сегодня…
Всё просто. Не выработала норму — получи штраф, в зависимости от того, насколько оказалась далека от обязательного объёма. Превысила норму — получи премию… Премии, говорят, бывают очень большими. У редких счастливчиков. Которых по пальцам пересчитать на одной руке…
Млада сходу поняла состояние подруги:
— Устала? С непривычки оно, конечно, трудно. Через пару восьмиц втянешься, будет полегче… Держи.
Пока Хрийз сидела безвольным слизнем, Млада успела заварить счейн, и теперь протягивала ей горячую кружечку с волшебным ароматом. Хрийз взяла, поблагодарила.
— Слушай, — сказала Млада, — вот чего не пойму. Где ты упырей на свою голову находишь, подруга? Они вообще-то стараются лишний раз на глаза не лезть…
— А, уже знаешь? — спросила Хрийз, морщать от воспоминаний об утреннем кошмаре.
— Все говорят, — пожала плечами Млада. — Развлечение то ещё вышло.
— Что он так взъелся? — спросила Хрийз, имея в виду старого Црная. — Это же Ненаш!
Млада потёрла затылок. Привычка, оставшаяся со времён работы в Службе Уборки. Тогда у Млады были короткие, ёжиком, волосы, и она часто в задумчивости пальцами их топорщила.