Дочь княжеская. Книга 4
Шрифт:
Хрийз до этого момента, оказывается, понятия не имела на самом деле, что такое тяжелейшая истерика. Теперь узнала. Её накрыло так, что разума почти не осталось, только боль и ярость, не поддающиеся никакому описанию. Лишь тёплая шкура Грома под руками удержала в реальности, а потом девушка почувствовала сЧая. Он обнимал её, просто обнимал, не давая выплеснуть рвущую душу силу наружу, а то бы, наверное, Высокий Замок не устоял, столько вокруг сгустилось бешеной, разрушительной магии. Не скоро способность думать вернулась к ней. И тогда она ткнулась лбом в плечо сЧая, и дикий, почти животный вой сменился просто слезами.
Ей дали выплакаться. Потом Яшка бешено зашипел на Сихар, но Хрийз не пошевелилась даже, не было сил.
— Уймись, дурная птица! — яростно велела фамильяра целительница. — Не то сам помогай ей! Раз умный такой…
— Дайте мне, — негромко попросил Канч сТруви.
Хрийз почувствовала на своём плече руку неумершего:
— Вам надо выпить это, ваша светлость, — твёрдо сказал он.
Отцепиться от сЧая оказалось не так-то просто. Он был — единственным островом посреди бушующего океана, скалой, о которую разбивались волны горя и ярости. Он просто был. Тёплый. Живой. Родной.
В такие моменты всегда должен быть кто-то рядом. Кто-то, кто подхватит, не даст разбиться, остановит или хотя бы умерит на какое-то время боль…
— Пейте, ваша светлость. Надо.
Хрийз очень осторожно приняла чашу из рук сТруви. Затряслась рука, сильно, сЧай помог удержать, помог отпить.
Горячее… счейг… вкус летних трав, шалфея, мяты… почему-то полыни… тоненькая такая горькая нотка, будь она слабее, потерялась бы в общем вкусовом букете, будь сильнее, забила бы собой всё… а так оказалось в самый раз. Хрийз приникла губами к краю чаши, жадно пила. Потом её затрясло в жестоком приступе дрожи, еле справилась с собой.
Тело подчинилось. Неохотно, но подчинилось. Хрийз стиснула зубы и ещё раз потребовала от себя успокоиться. Получилось не сразу, но дышать уже стало можно.
— Вот так уже лучше, — сказал Ярой Двахмир, тоже был рядом, оказывается, стоял на одном колене, заглядывал в лицо, а с рук его стекала дымчатая полупрозрачная волна магии. Что-то из защитных флеров, не определить, что…
«Да он же от меня всех защищает!» — поняла Хрийз, и внезапно стыдно стало за собственную несдержанность, до кончиков ногтей стыдно. Может, младший Рахсим именно на это и рассчитывал? На срыв. Чтобы здесь всё развалило до лысого места…
К горлу подкатила очередная волна тёмного гнева. Вот же сволочь такая!
— Вы позволите? — Хрийз кивнула, и Канч сТруви аккуратно взял её руки в свои. — Всё просто. Нужно набрать в лёгкие побольше воздуха. Свести кончики пальцев — вот так. Потом, на выдохе, стряхнуть, — вот так… Сейчас вам станет легче…
Легче стало, но, прямо скажем, ненамного.
— Что же делать? — беспомощно спросила Хрийз, оглядывая всех. — Что же теперь делать…
— Ничего, — сурово ответил Ярой.
— Это как это, ничего?! — поперхнулась словами Хрийз.
— Очень просто, ваша светлость. Они заявили, что у вас мало времени, так?
Хрийз закивала.
— Заявили, что покинут замок, если вы не пойдёте на разговор на их условиях.
— Д-да…
— Они ждут вашей реакции. Им важно, чтобы вы отреагировали. Попытались давить, потом — просить, дальше — унижаться вплоть до ползания на коленях. Всего этого делать не нужно.
— Но… мой отец…
— Бранис, — сказал Канч, — взрослый, повидавший жизнь мужчина. Высший маг. Его не так просто убить, ещё сложнее причинить сколько-нибудь значительный вред. И он бил этих Рахсимов как хотел в своё время. Вы намного уязвимее, Ваша светлость. Вас куда сложнее сберечь. Не усложняйте нам жизнь, пожалуйста.
— В-вы… то есть, вы…
— Да, — сказал сЧай. — На месте мы не сидим, ша доми. Ты просила тебя не жалеть, не так ли?
Хрийз отчаянно закивала.
— Тогда смотри на всё случившееся сверху. Сложно, больно, трудно, согласен. Но главным должны стать логика и холодный расчёт. Этого они от тебя не ждут.
— А чего ждут? — утёрла мокрый нос девушка.
Выпитое зелье начало свою работу — где-то в глубине души родилось спокойствие, и теперь расходилось неумолимыми волнами по всему телу.
— Вот этого примерно и ждут: нервов, криков, слёз, срывов, — кивнул Ярой. — А вы не поддавайтесь.
— Хорошая получится игра, — кивнул Славутич, свирепо улыбаясь. — Всё-таки им больше от вас нужно, Хрийзтема Браниславна. Они не уедут сами по себе. Будут ждать, не дождутся, начнут нервничать и пытаться вызвать вас на разговор. Разговор обещает быть очень интересным. Но только если вы будете держать себя в руках.
— Я буду, — закивала Хрийз. — Буду, буду…
— Мы вам верим.
Вот это короткое — «мы верим» — пронизало насквозь как разряд молнии. Все эти могущественные люди, высшие маги, были с ней, были за неё, а это значило только одно: Рахсимам конец. Нечего, потому что опускаться до такого вот гнусного шантажа!
— А ну-ка… — сЧай поднялся, вместе с тем поднимая на руки и Хрийз.
Та попыталась было вырваться:
— Сама!
— Не в этот раз, ша доми, — сурово сказал ей сЧай, и с ним не захотелось спорить.
— А… — Хрийз вывернулась, чтобы посмотреть на отцовского геворка.
Гром стоял, опустив голову, безучастный ко всему. Разлука со своим человеком всегда даётся фамильярам непросто, Хрийз это помнила по Яшке.