Догоняя рассвет
Шрифт:
Стены заполонил запах крови с примесью гнилостного смрада, любой зашедший сюда человек счел бы его тошнотворным, но Рю давно не улавливал в зловонье нот, вселявших омерзение. С хладнокровием, которое могло показаться возмутительным людям, далеким от охотничьего промысла, старший Моретт разделывал тушу убитого в лесу кабана. Рядом над добычей навис Рэндалл, якобы работая на подхвате, хотя польза от него была невелика.
— Лирой изменился, заметил? — пожалуй, по-настоящему увлекала дядюшку только болтовня, нагонявшая
— Да.
Не согласиться было трудно, еще свежи воспоминания о том, как по возвращении домой Лирой долго не решался заговорить, а все, что невзначай срывалось с его губ, разило слух ужасной грубостью.
Теперь он начал улыбаться. Пусть и улыбка часто отравляла сердце Рю.
— Все из-за девчонки, а? — задорно подмигнул Рэндалл. — Ты ведь пригласишь ее присоединиться к клану?
— Не уверен, что это хорошая идея, — в отличие от Лироя, Рю не был склонен с ходу очаровываться незнакомками.
— Это отличная идея, смотри, как парень расцвел! Сделай для него хотя бы это.
Рэн открыто поставил в укор то, что все это время Рю делал недостаточно для брата, и сказанное настолько пришлось не по душе Рю, что он отчаянно махнул руками.
Рю сдался под грузом не отпускающих его переживаний, в одну секунду сделавшихся невыносимыми.
— В какой момент я упустил его, Рэн? — вопросил он, особо не рассчитывая на ответ. — Отец никогда не хотел иметь в сыновьях воров.
— А Лирой никогда не хотел себе изверга вместо отца.
В прошлом Дайодор Моретт действительно славился скверным характером, повергающим в трепет каждого, кто хоть на толику был с ним знаком. «Алую сталь» он держал в беспрекословном повиновении, в не меньшей строгости воспитывал и сыновей. Суров, но справедлив, — справедливости Рю видел все же в большей мере. Пример отца разжигал у маленького Рю желание подражать вместе с уверенностью, что Дайодор Моретт — образцовый руководитель, и однажды клан должен перейти в руки не менее надежные.
— Зато отец учил нас правильным вещам.
— Ненавидеть родных?
— Все не так, — возразил Рю, понимая к чему дядюшка клонит. — Он был зол на Лироя, потому что тот не усвоил урок.
Лирой стал жертвой собственной роковой ошибки. Какой бы в то время ни была причина его поражения — детский страх перед демоном или пренебрежение к учениям «стали», она стоила ему не только будущего, но и уважения отца.
— Ты всегда будешь оправдывать Дайодора. Поэтому Лирой отрекся от тебя.
— Его право. Я не сделал ничего плохого.
— Всего лишь надел шкуру папаши. Необязательно размахивать кулаками для того, чтобы причинить боль.
— А каким ты знаешь моего отца? — Рю не готов был согласиться с жестокими речами дяди и перевел разговор в другую сторону. — Вы тоже братья…
Вопрос заставил Рэндалла
— Я… не хочу об этом говорить.
Впрочем, Рю не настаивал. Он был озадачен проблемой серьезнее, чем возвращение к прошлому.
— Рэндалл, — низким голосом обратился Рю, сразу дав знать, что речь пойдет о вещи, не приемлющей шуток, — возможно, настанет день, когда тебе придется присмотреть за Лироем…
— Да брось, Рю, ты о чем? — ободряюще заулыбался тот, видимо, списав слова племянника на минутную грусть. — Куда собрался? Без тебя ж тут все рухнет к дьяволу…
— Что бы со мной ни произошло, обещай, что не оставишь его. Не бросишь скитаться по улицам. Натолкнешь на верный путь.
— Хорошо, обещаю, — пальцы Рэндалла нервно покручивали колечки в ухе.
Рю видел, как дядя хочет что-то сказать, но явно раздумывал, стоит ли посвящать племянника в тайну.
— Рю, я должен тебе признаться. Но это останется только между нами.
Клайд имел не одно основание подозревать Лироя в предательстве, какой бы болезненной ни была необходимость усомниться в честности младшего брата. Лирой знал магию печатей, а его, мягко говоря, отличные от человека черты подразумевали наличие за спиной недоброго круга друзей, имевших виды на кровь простых смертных.
Однако за тот недолгий допрос, что Клайд устроил брату, не обнаружилось ничего, что могло бы сдвинуть расследование с мертвой точки. Своими насмешками Лирой одновременно пошатнул прежние домыслы и вызвал новые причины недоверия.
В голове не укладывалось, как при наличии действующих печатей вампиры находили лазейку в город? И что же в таком случае сдерживало их в последние дни? В это дело определенно было замешано еще одно лицо. С мотивами, не доступными осмыслению Клайда.
Возвращаясь во дворец с заднего двора, он встал на дорожку из гравия, как вдруг до ушей донесся возмущенный возглас Рю из открытых дверей амбара:
— Дьявол меня раздери, Рэн! Ты шутишь? Это невозможно!
Клайд замедлил шаг, надеясь узнать больше, но после яростной брани Рю, разговор продолжился на пониженных тонах. Клайд подозрительно сощурился. Им овладело любопытство, что за страшная вещь могла вывести из себя Рю, не терявшего обычно самообладания.
Задавшись целью выведать подробности у брата при более удобном случае с глазу на глаз, Клайд продолжил свой путь.
Когда Амари появилась в дверях амбара, она застала Рю только в компании каких-то невеселых мыслей. Несмотря на то, что смрад помещения беспощадно бросился в нос, довести до дурноты Амари оказался не в силах. Слишком уж хорошо ей был известен этот запах.